Над его поверхностью лениво плыл туман. Мой взгляд оторвался от сверкающей воды и надолго завис на обсидиановых стенах, окружающих нас. Озеро оказалось подземным.

– А где именно мы находимся?

– Под Домом Гнева. – Он немного прошелся вдоль берега, затем указал на каменную арку. – Огненное Озеро впадает в эту Отмель.

Я подняла глаза, ожидая увидеть еще камни, и вздохнула. Над нами все было покрыто камнем, и кто-то нарисовал на нем фазы луны и несколько звезд. Захватывающее – вряд ли самое точное описание. Возможно, неземное звучало бы более справедливо.

Я собиралась опустить пальцы в воду, когда принц демонов осторожно оттянул меня.

– Никакая одежда не должна осквернить воду. Тебе нужно снять платье или поднять юбку.

– Почему?

Гнев повел плечом.

– Видишь там?

Я проследила за его взглядом, он смотрел на гигантскую корягу.

Я наклонилась поближе и прищурилась.

– Там… вон те останки?

Я переключила внимание от того, что осталось от несчастного существа, на принца, стоявшего рядом. Блеск восторга на его лице был почти таким же греховным, как и он сам.

– Все еще хочешь искупаться?

– Что случится, если взять туда с собой вино и бокалы?

– Я бы не стал. Пойдем, – он протянул руку. – Я отведу тебя в твою комнату. Можешь оставить вино себе. Оно так же хорошо расслабит тебя, как и лагуна. У тебя есть собственная большая ванна. Этого должно быть достаточно.

Либо он беспокоился о том, что лагуна раскрывает правду, которую он хотел скрыть, либо был убежден, что я передумаю и вернусь в постель. Я одарила его насмешливой улыбкой, ловко расстегивая застежки на платье. Он смотрел, как я выскользнула из шелковистой красной ткани, и сглотнул, когда мое кружевное нижнее белье упало на землю.

Я сняла его кольцо и положила на гладкий плоский камень. Затем выпрямилась, наблюдая за его взглядом. Я стояла перед ним обнаженная, совсем не стесняясь, и приподняла бровь.

– Ты собираешься раздеваться, чтобы поплавать, или так и будешь наблюдать за мной всю ночь?

Одежда Гнева исчезла, оставив его стоять обнаженным и гордым.

Любой намек на мое самодовольство исчез вместе с его одеждой. Будь я проклята, я безуспешно пыталась не подпитывать его эго, открыто восхищаясь им.

Великие художники могли бы попытаться запечатлеть его облик, но без сомнения потерпели бы неудачу. В нем было что-то уникальное, не позволяющее его истинной форме когда-либо быть отлитой из чего-то настолько примитивного, как бронза, или быть вырезанной из мрамора.

Мой взгляд скользил по его широким плечам, вниз по его скульптурной груди, затем медленно спускался ниже, по каждому выступу его живота, по его бедрам и ниже, пока я, наконец, не увидела его…

Я снова посмотрела на его лицо. Я явно притягивала его. Очевидно, греховная магия, которая нависла под поверхностью этого мира, влияла на него больше, чем я могла себе представить. Хотя, учитывая его комментарии за ужином и то, как быстро наш поцелуй стал жаждущим и полным первобытной страсти, возможно, все было не так просто. Для нас обоих.

Мой взгляд снова предательски опустился. Я старалась не смотреть слишком долго, но на его левом бедре был набит интересный рисунок. Кинжал, направленный вниз, тянулся от его бедра до колена. Лезвие выглядело так, словно на его поверхности крупным планом выступили розы, а на рукояти были выгравированы геометрические узоры. В отличие от других металлических татуировок, эта была сделана в серых тонах.

Я снова сосредоточилась на его глазах и с колотящимся сердцем ждала, когда он отведет взгляд от моей обнаженной кожи. Мои нервы гудели от нетерпения; это был первый раз, когда я разделась перед ним не из-за того, что находилась при смерти или нуждалась в медицинской помощи. Гнев, не отрывая взгляда, протянул мне руку ладонью вверх. Что-то внутри меня немного успокоилось.

Я хотела снять корничелло, но он покачал головой.

– Это может остаться. Как и цветы с костями в волосах.

Сбитая с толку, я оставила амулет и впилась пальцами в его руку. Технически, поскольку они были дьявольскими рогами, то, как я предположила, они не считались чем-то изготовленным. Кости и цветы тоже были из органического материала, так что, надеюсь, Гнев был прав, и все пройдет хорошо.

Мы подошли к берегу лагуны, вода, теплая и шелковистая, плескалась у моих ног.

Он наблюдал за мной, ожидая увидеть, хочу ли я продолжить. Я сделала еще один шаг и растворилась в воде, которая ощущалась миллионами крошечных пузырьков на коже.

Когда мы оказались достаточно глубоко, Гнев отпустил мою руку и нырнул под воду. Мгновение спустя он вынырнул, запрокинул голову и забрызгал меня каплями. Его смех был громким и глубоким, а такой искренней улыбки я у него никогда до этого не видела.

Мое сердце на миг остановилось. Я нырнула под воду прежде, чем он смог разглядеть выражение моего лица.

Когда я вынырнула, убирая с лица спутанные мокрые волосы, то заметила, что он смотрит на меня. В отличие от меня, он не пытался скрыть то, что чувствовал сейчас. Я думала о Нечестивых, об их греховных играх. Рассказы о том, что их поцелуи настолько притягательны, что любой смертный готов продать свою душу, лишь бы еще раз испытать их. И как опасно привлекать к себе их внимание. Я, без сомнения, привлекла к себе все внимание Гнева. И единственная опасность заключалась в том, насколько сильной я себя при этом ощущала.

Передо мной встал выбор. Гнев, воплощение искушения, ждал, словно знал, куда меня уводят мысли. И я могу поклясться, запретный плод стал еще слаще.

Или, возможно, я себя просто обманывала. Наверное, мне просто понравился его вкус, вопреки здравому смыслу. Я подошла ближе и медленно потянулась к нему. У него перехватило дыхание, когда я развернула его к себе спиной, и осторожно провела по татуировкам на латыни на его плечах. Они меня заинтересовали еще с того самого момента, как я вызвала его в костяной круг несколько месяцев назад. С каждым нежным движением моих пальцев по его коже пробегали мурашки.

«Astra inclinant, sed non obligant».

Я закусила нижнюю губу, пытаясь перевести.

– Звезды…

Он развернулся, и мы снова встретились лицом к лицу, его глаза мягко светились в темноте.

– Звезды привлекают нас, но не связывают.

– Красиво.

Я поняла всю значимость того, что он навсегда запечатлел на своем теле, того, что он не желал быть связанным, чем бы то ни было. Я задумалась о тех узах, что навязала ему по незнанию. Призвав, я удерживала его в кругу несколько дней, отказываясь освободить. Неудивительно, что тогда он меня презирал. Удивительно, что сейчас он меня не ненавидел.