недостатка в пище, как их предок. Возможно, он, как и все его современники, еще тоже не стал тем охотником, каким мы его привыкли представлять, а в большей степени был собирателем, в том числе и остатков пищи после крупных хищников.

После Луиса Лики его сын, Ричард Лики, также делает несколько открытий в палеоантропологии и также пытается придать статус «недостающего звена» своим находкам. Но, увы, всё, чего удалось достигнуть в этом направлении, — это «состарить» предков Homo на несколько сотен тысячелетий, и то за счет того, в большей степени, что наука открыла калий-аргоновый метод датировки образцов породы, в которых залегали палеоостанки.

Если же исключить наивность различных предположений, то, конечно же, тупиковых ветвей в развитии человеческого сознания было очень и очень много. Дарвин писал: «В серии форм, связывающих обезьянообразное существо и человека, чрезвычайно трудно зафиксировать определенную точку, когда должно применить термин «человек»». В этой фразе гениального ученого, тем не менее, сквозит прямолинейность, что не присуще природе. Невозможно сказать, сколько «окольных путей» было в этом направлении, сколько ветвей антропопитеков (человекообразных обезьян) и питекантропов (обезьянолюдей — слова использованы в широком смысле) стало расходным материалом в освоении планетарным телом более тонких энергий. Но если провести аналогию с развитием и угасанием родов, можно понять, как это происходило. Природа сильна своим естественным отбором в освоении новых рубежей сознания. Для особей динамика внутреннего перерождения должна успевать за динамикой общего развития эволюции. В противном случае — смерть индивида, рода, вида. Развитие неизбежно: эстафету сознания понесут лучшие из лучших. Одно можно сказать, что человек стал человеком не тогда, когда он взял валявшиеся под ногами дубину или камень, а когда он стал их творчески изменять: вот это как раз и будет началом включения третьего уровня сознания, что было присуще на начальном этапе, как показывает палеоантропология, не одному виду.

Я еще раз хочу вернуться к пресловутому «недостающему звену», поиски которого равносильны поискам иголки в стогу сена, ибо это был дискретный переход. Слишком малое историческое время занимает данный период по сравнению с длительным, предваряющим это событие развитием, оставившим нам достаточно подтверждений своего существования (вспомните, что мы говорили об искусственной селекции и о «реконструкции» тел).

К слову о юнговском «высокоразвитом мозге». Этот механизм развивающаяся душа получает через генетическое и реинкарнационное параллельное усовершенствование. А, получив его, онтогенетически либо развивает, либо обрекает на деградацию. В этом суть развивающихся или угасающих ветвей сознания. В основе их лежит непосредственная передача опыта.

Крамольная мысль: а что если разные ветви антропоидов по мере развития сознания, совершенствуясь анатомически для соответствия этому развивающемуся сознанию, могли на каком-то этапе преодолевать барьер биологической несовместимости между собой, тогда о «недостающем звене» вообще можно забыть?

Однако вернемся к реальности. Я постоянно говорю о развитом третьем уровне сознания. И, тем не менее, речь не о полном его развитии, а о частичном. Но о развитии вполне достаточном, чтобы о нём можно было говорить вообще. Как подтверждение моей мысли, мы видим ощутимое различие в эволюционном статусе людей: от человека-животного до человека-бога. Суть этой дифференциации, как мне кажется после многолетнего осмысления, реинкарнационный процесс. Я уже писал о причинно-следственной подоплеке, благодаря чему дух с бессмертной частью души воплощается в той форме, в тех генетических условиях, которые соответствуют природе воплощаемого объекта. А суть реинкарнационного процесса, как мы знаем, пошаговое преобразование сознания (эволюционирование монады). В Теории Единства это обратный процесс (в данном случае планетарного масштаба) Лучу Творения Гурджиева. Луч Творения это символ нисхождения — материализации сознания. В «луче эволюции» же идет «осознанивание» материи. Я специально выделил это слово, чтобы пояснить, что оно имеет только косвенную связь с термином Юнга. Просто в данном контексте оно более всего подошло для обозначения происходящего.

В свете всего до этого сказанного, нетрудно представить, что человечество в своей грубоматериальной ипостаси, обладая высокой степенью развитости формы, является всего лишь промежуточным звеном от дочеловеческого до постчеловеческого состояния сознания. От животного до, если угодно, ангельского. От формально дифференцированного сознания животных через завуалированно дифференцированное сознание людей к формально дифференцированному, предполагаю, сознанию в царстве Шамбалы.

Иерархия

В Иерархии Небесной никто не назначается, но все достигается.

Из писем Е. Рерих. 15.4.36

Мы очень часто слышали фразу «вначале было слово». Мы иногда повторяли ее по какому-нибудь поводу, а если быть более точным, мы высказывали ее по разным поводам, используя многогранность последней. Но прежде всего всегда подспудно ощущали начало чего-то великого, пришедшего из тайных знаний.

Почему мы заговорили об этом? Не потому ли, что появление слова — это исторический момент возникновения будущей цивилизации? Слово — это искусственный символ, обозначивший предметы и явления, — символ, как часть целого, по которому это целое узнавалось. Но, что еще важнее, — слово это источник мощного развития творческого начала в живых существах. Говорю так, потому что людьми наших очень и очень далеких предков, носителей зарождающегося третьего аспекта сознания, назвать еще было совершенно невозможно. Но, тем не менее, это уже были люди, потому что процесс перехода лишь с обывательской точки зрения кажется непрерывным. На самом же деле переход этот дискретен. Третий уровень сознания, — надсознание, — либо работает, либо нет: его суть — образно-символическое восприятие действительности. Как и на первом уровне — у подсознания. Но в данном случае символы используются не только естественные, как в первом случае, но и искусственные.

И вот здесь возникает вопрос: как же быть с такими трудноразличимыми формами сознания? Как разграничить их сферы деятельности: они ведь оба работают с образами и с символами, сопровождающими эти образы?

Именно в этом суть двойственности при понимании тождественности на периферии сознания: и примитивный, и творческий его аспекты находятся по обе стороны от центра АСЕ (ПВК) человека. И тот, и другой исполняют роль сознания с тождественной функцией конституционально. В противовес рациональному, назначение которого — максимальная дифференциация приходящей в него информации, зависящая от эволюционного развития сущности человека. И как следствие — от обучения. Тождественность и первичного и творческого аспектов сознания имеет одну очень принципиальную разницу. Примитивное сознание, как уже говорилось, работает с естественными символами (запахи, звуки, вкусовые ощущения, кинестетические ощущения и т. п.). А творческое — и с теми, и с другими. Все остальное к этому прилагается. Вот почему человек своим появлением обязан искусственному символу, то есть слову, которое и было, пусть поначалу и несовершенным, провозвестником нового этапа развития сознания: человеческого. Слово, появившееся как результат возникновения третьего уровня сознания, дает возможность постижения