– А когда он ушел, не помнишь?

– Где-то в половине одиннадцатого. Точно до минуты не помню.

– Интересно получается, – сказал я саркастически. – Значит, Бетилло говорил правду, а Перелли лгал?

Лола ничего не ответила.

– Думаю, он просто не хотел, чтобы Майра узнала, где он был, – предположил я, покачав головой. – Он рассчитывал на то, что Бетилло поддержит его показания. Ты могла бы выступить свидетельницей, Лола? Ему нужно алиби.

– А мне какое дело до этого? – пожала она плечами. – Пусть вон она выступает. Я таких знаю. Она думает, что если мужик ее любит, то не станет изменять. Только так не бывает.

Я вынул стодолларовую банкноту.

– Я тебе должен эту сумму за порванную простыню. И помалкивай насчет Перелли, Лола. Если ты понадобишься на суде, я тебе сообщу.

Она взяла купюру, сложила и сунула в чулок.

– Какие все-таки свиньи эти мужики, – заметила она и презрительно бросила окурок в печку.

Глава двадцать четвертая

Я открыл дверцу «бьюика», сел за руль и включил зажигание.

Майра задумчиво курила.

– Ну, значит, Бетилло мы не трогаем? – спросила она спокойно.

– Да, так уже получилось, – ответил я, глядя в сторону. – Оказалось, что Бетилло сказал правду. Ник действительно расстался с ним в половине десятого.

– И провел час с этой жуткой старой грымзой, – сказала Майра. – Очень мило с его стороны. Надеюсь, ему понравилось.

Я с чрезвычайной осторожностью вел машину по Монте-Верде-авеню.

– Он рисковал головой, чтобы вы не узнали, – сказал я. – Это говорит в его пользу.

– Да замолчите вы! – взорвалась Майра. – Не надо его защищать. Я бы ничего для него не стала делать, ничего! Когда он сидел в тюрьме, я его ждала. А потом встречала его у ворот. Когда не хватало денег – а он вечно без денег! – я ему помогала. Всю прошлую ночь я не спала, думала о нем. А он изменяет мне со шлюхой в таком клоповнике. Да еще платит за это!

– Вы мне прямо сердце надрываете, – сказал я. – Ну хорошо, он вам изменял. И что? Ну бросьте его. Вы свободны. Найдутся сотни мужчин, которые пожелают вас утешить. О чем вы переживаете?

Она отвернулась от меня, тяжело дыша, с искаженным от гнева лицом.

– Ну-ну, надо быть проще, – сказал я. – Это вам не идет.

Она посмотрела на меня и с трудом выдавила улыбку:

– Да, я думаю, вы правы. Все мужчины одинаковы. Не следовало влюбляться в этого мерзавца. Если он выпутается из заварушки, я с ним поговорю. Так поговорю, что он навсегда забудет о блондинках.

Я остановил машину возле ее бунгало.

– Отправляйтесь спать. А мне надо еще подумать.

– Скажите, а если пойти в полицию и попросить их взять показания с этой блондинки? Поможет это Нику?

Я покачал головой:

– Ничуть. Ей вообще не поверят. Женщины ее положения не пользуются доверием присяжных. А других свидетелей нет. Ник это понимал.

– Значит, сегодня мы просто потеряли время?

– Совершенно верно. Надо заходить с другой стороны. В общем, я на связи. – Я наклонился и открыл для нее дверцу. – Не волнуйтесь. Мы постепенно продвигаемся вперед. Завтра продвинемся еще дальше. Всего доброго!

Она коснулась моей руки:

– Спасибо за все, что вы сделали. Не оставляйте усилий. Я все-таки хочу, чтобы этот мерзавец вернулся домой.

Я подождал, пока она дойдет до темного бунгало, а потом выжал сцепление и уехал.

Глава двадцать пятая

Я долго гнал «бьюик» по дороге мимо дюн, а добравшись до дома, обнаружил, что у моей калитки припаркован огромный, как корабль, автомобиль.

Я сбавил скорость и тихо притормозил. Выйдя из «бьюика», я направился к чужому автомобилю.

Огни приборной панели высветили бледное и решительное лицо Серены Дедрик. Мы посмотрели друг на друга через открытое окно ее машины.

– Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго, – сказал я в большом удивлении.

– Не важно. Мне надо с вами поговорить.

– Пойдемте.

Я открыл дверцу и помог ей выйти.

Серена придерживала малиновую шаль и при лунном свете смотрелась очень импозантно. Мы молча прошли по дорожке к веранде.

Открывая дверь и включая свет, я гадал, что же ей нужно.

Я пропустил Серену в гостиную и последовал за ней, закрыл дверь и включил торшер возле дивана.

– Хотите кофе?

– Нет, не нужно, – отрывисто сказала она и присела на диван, сняв шаль.

Она, несомненно, продумала свой наряд. Платье из белого атласа с тяжелой, расшитой золотом юбкой больше подходило для бала. На шее блестели алмазы. Бриллиантовый браслет шириной четыре дюйма на левом запястье. Серена явно хотела мне показать: не забывайте, что я занимаю четвертую строчку в списке богатейших женщин мира.

Я плеснул себе виски, подошел со стаканом к своему любимому креслу и погрузился в него. Я устал и был немного расстроен. Всю дорогу от бунгало Майры я напрягал извилины, пытаясь найти решение, но всякий раз упирался в глухую стену.

А теперь ко мне в гости заявилась Серена. Я человек подозрительный, и это обстоятельство навело меня на одну мысль. Подумав, я сделал вывод, что мысль правильная, после чего вскочил, пересек комнату, повернул тумблер на стене и вернулся в кресло.

Серена молча наблюдала за мной.

– У меня в спальне телефон, так я переключил его сюда, чтобы не бегать, – объяснил я. – Ну, так чем я могу вам помочь, миссис Дедрик?

– Мне нужно, чтобы вы больше не вмешивались в дело о похищении, – сказала она.

Я отхлебнул виски и посмотрел на нее. Большого удивления я не чувствовал, но сделал вид, что эта просьба меня поразила.

– Вы это серьезно?!

Она сжала губы:

– Разумеется. Вы все время мешаете. Суетесь в дела, которые вас совершенно не касаются. Полиция арестовала подозреваемого. Я вполне согласна с версией, что этот человек похитил моего мужа. И не нужно все осложнять.

Я закурил, бросил спичку в камин и выпустил в потолок облачко дыма.

– Человек, которого арестовала полиция, не совершал этого преступления, миссис Дедрик. И он мой друг. Поэтому я буду продолжать расследование до тех пор, пока не выясню все обстоятельства.

Серена сильно побледнела, глаза ее сверкнули, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Я могу заплатить вам, если вы устранитесь.

– Миссис Дедрик, вы даже не представляете, сколько прекрасных женщин, у которых денег больше, чем моральных принципов, пыталось подкупить меня, чтобы я бросил важное дело. Не перестаю удивляться этому. Нет, простите, ваше предложение меня не заинтересовало.

– Назовите вашу цену, – произнесла она дрожащим от ярости голосом.

– Я уже сказал вам: меня это