Будто прочитав его мысли, Мечислав сел рядом и промолвил:

– Боги дали нам закон Прави, которая способна одолевать тёмные силы. Наша Правь – это Правда, Истина, и тот, кто за неё сражается, всегда одерживает победу.

Отрок нахмурил брови:

– А ежели я ошибусь, кто подскажет мне, на чьей стороне правда?

– Великий Триглав подскажет, ибо он и в душе твоей. Ежели на душе спокойно и ясно, значит, по конам Свароговым живёшь. А коли совесть начинает мучить, знать, отступился где-то от Прави. Или другой кто на твоих очах непотребное действо творит, ты должен восстановить Истину.

– Дедушка, ты сказывал мне о Малых Триглавах, что каждым деревом, травинкой, букашкой малой, зверем, рыбой и птицей ведают. А что есть Триглав Великий?

– Отрадно, что ты сие вопрошаешь, – одобрил Мечислав. – Я доселе мало о Великом Триглаве сказывал оттого, что уразуметь оное непросто. А ежели ты сам про него ведать возжелал, знать, пришла пора. Теперь слушай, что скажу.

Великий Триглав – три наипервейшие силы, кои есть боги наши – Сварог, Даждьбог и Перун. Они ведают Навью, Явью и Правью, из которых весь мир составлен.

Сварог наш – Дед всех богов, старший бог Рода божьего и всяческих иных Родов животворящий источник. Он сотворил Явь из Нави по закону Прави. Он наш Праотец небесный, поскольку Сварга, сынок – это и есть небо. На Сварожьи луга райские мы отправляемся после смерти. Там течёт великая Pa-река, которая отделяет Сваргу от Яви, там живут боги и души Пращуров. Мы называем Сварога: Род, Дид, Прародитель.

Даждьбог есть Покровитель и Защитник наш от Коляды до Коляды. Он владыка той жизненной силы, что даёт созревать плодам на полях и плодиться скоту всяческому, и приумножаться зёрнам жита, и сотворяться медовым сотам, из которых мы делаем сурицу, чтоб прославлять ею наших богов. Даждьбог сотворил Землю нашу, и Солнце, и Звёзды, и удерживает их в Бездне. В земном воплощении Даждьбога являет Сноп, который мы первым связываем в Даждьбожий день, украшаем цветными лентами и ставим рядом с Перуновым Огнищем. Даждьбог – наш Родитель, Отец. От него и матери Славы через небесную корову Земун произошли мы, славяне.

Огнекудрый Перун-Громовержец, бог-Кузнец и владетель Молний, во все дни ведёт нас стезёю Прави к битвам и тризнам великим по всем павшим, что обретают вечную жизнь в войске Перуновом. Он покровитель воинов и воплощение могучей силы, что вращает Сварожьи колёса Яви, колёса Жизни. Быть Перуновым сыном – значит стоять на страже Поконов божьих, а если надобно, то сражаться за правое дело, живота не жалеючи.

– А Даждьбог, дедушка?

– Даждьбог даёт нам для этого силу Земли и Солнца, ярью нас оделяет.

– Значит, Сварог самый главный?

– В том и суть великой тайны триединства, Светозарка, что одно неотделимо от другого. Сварог есть в то же время и Перун, и Даждьбог, и прочие Триглавы Великие и Малые. Вот, к примеру, скажи: что есть сей дуб? – указал старик на ближайшее дерево.

– Что есть дуб? – задумчиво повторил отрок, погружаясь в размышления. – Это… ствол, корни… и крона? – проговорил он, вопросительно глядя на учителя.

– Верно! – похвалил довольный старик. – Может ли существовать одно без другого?

– Нет, – мотнул головой Светозар.

– Так и Великий Триглав составляет единое целое, только проявляется в разных ликах. Вот, гляди дальше, – Мечислав погладил рукой траву, – сколько разных цветков и травинок, дальше – кусты, а там – деревья. Всех их взрастила Земля, и они – неотделимые части её. Потом умирают, растворяются, рассыпаются и снова землёй становятся, а из семян другие цветки, подобные прежним, вырастают. Так и боги наши – ипостаси Сварги единой. Есть такие заблуждающиеся, которые пересчитывают богов, разделяя их в Сварге, Они будут отвергнуты Родом, так как мы не имеем богов разных, Вышень, Сварог и иные суть – множество, ибо Бог и един, и множественен, И пусть никто не разделяет того множества и не говорит, что мы имеем многих богов![9]

И умение наше воинское на том построено, – продолжал Мечислав. – Чтоб супротивника превозмочь, надо яри Даждьбожьей исполниться, овладеть не только силой Яви, но и осознанием, что за Правь истинную сражаешься, и, ежели с лютым ворогом бьёшься, отправить его в Навь к мерзкому Яме – богу Смерти. Коль овладеешь этой силой, не будет тебе соперника.

Старик говорил, стараясь получше растолковать отроку то, о чём ведал, потому что внутри подспудно зрела тревога, предчувствие близкой беды и конца их учений. Однако он ничего не сказал Светозару: пусть ещё пощебечет, порадуется жизни малый воробышек, к которому он прирос сердцем, как к собственной крови.

– Пойдём омоемся в озере, – сказал он мальцу.

Войдя в избушку, собрал небольшую котомку, и Светозар понял, что на обратном пути они зайдут в Священную рощу.

– Навестим отца Велимира, – подтвердил Мечислав, – стар он, силы уходят…

Отправляясь в путь, он снял пояс с мечом, перевязался бечёвкой и прихватил посох с резной рукоятью, отполированной долгими прикосновениями. Обучая Светозара ратной науке, Мечислав сам будто молодел, на время забывая о старых ранах, но потом начинала ныть натруженная нога, и он заметно хромал, так что приходилось прибегать к помощи посоха.

Покряхтывая и припадая на правую ногу, старый воин следовал за Светозаром по тропинке, ведущей к лесному озеру.

Зеркальная гладь кристальной чистоты приняла их в свои объятия.

Мечислав, скользя по ней, с каждым неторопливым, но сильным гребком старался изгнать из себя усталость. Он чувствовал, как ноющая боль будто растворяется в прохладных объятиях воды, как во всё тело вливается волшебная сила озера и сам он становится неотъемлемой частью и водного царства, и звенящего леса, и могучего ласкового Купалы. Согласованность движений, и сливающееся с ним дыхание, и животворящая упругость воды имели завораживающую силу: они возвращали радость и бодрое состояние духа.

В Светозаре же молодая сила, благодаря живой воде лесного озера, вскипала бурным ключом. Он шумно нырял, плескался и громко ухал. Затем, быстрыми саженками доплыв до середины, резко изогнул гибкое тело и исчез в глубине, а через несколько мгновений, попав в струи холодных источников у дна, выскочил свечкой, со смехом резвясь и барахтаясь.

Старик, омывшись, вышел на берег. Два синеватых рубца выделялись на его теле: один шёл по правой ноге наискось через колено, второй – на спине, на уровне нижних рёбер. Одевшись, он сел, прислонившись спиной к вербе, и стал наблюдать за весёлым барахтаньем мальца. Всё происходило как обычно, но внутри расплывалось тёмное пятно беспокойства. Не сегодня завтра! Неужто всё погибнет? Перуна не станут боле почитать и забавы его запретят. Идолов бросят в реку или в огонь. Не содрогнётся боле слобода и сама земля Русская от воинских кличей ясуней – сынов Солнца. Нового бога привёз князь Владимир. Бают люди: в реку всех загоняют силой дружинники, а потом кресты на шею надевают и именами чужеземными нарекают, а кто супротив – огнём да мечом казнят. Как недобро начинается сия вера! Княгиня Ольга её первой приняла: хитрая жена была, властная, новая вера ей в том подспорьем служила. Одначе Святослав остался твёрд и верен обычаям пращуров. Храбр был и лёгок, ходил, как пардус, и много воен провёл, И возов за собой не возил, и котлов, и мясо не варил, А только тонко нарезал конину, или зверятину, или говядину и, на угольях запекая, ел, И шатра не имел, а потник стелил и седло под голову клал, И все воины его такими были[10].