Когда Володя пришел в ФСБ, ему предложили стать генералом. Он остался на гражданской службе. Ведь не полковник командует генералами, а человек, который на это способен…»

Приняли бывшего сослуживца в спецслужбе настороженно. Оно и понятно — во-первых, в свое время из органов он ушел, то есть вроде бы изменил им, во-вторых, был не в больших чинах, не в тех, которые положено иметь руководителю службы. То, что сумел сделать «на гражданке» завидную карьеру, делающую честь любому генералу, в расчет не принималось. И то, что Путин пришел работать в ФСБ не как полковник, а как гражданское лицо, с должности первого заместителя главы администрации президента, тоже в заслугу ему не поставили. Напротив, когда полковник запаса Путин сменил генерала армии Николая Ковалева на его посту, многие офицеры госбезопасности подали рапорты об отставке. Однако он никого не удерживал. Как сообщают некоторые источники, «приход Путина был ознаменован сокращением центрального аппарата ФСБ с 6000 до 4000 человек, созданием на Лубянке новых структур: управления по работе с регионами, управления по защите Конституции и управления по компьютерной безопасности, а также переводом на руководящие должности в ФСБ бывших сослуживцев Путина по Санкт-Петербургу.

Сокращение аппарата ФСБ осуществлялось одним из самых радикальных способов — увольнялись все, кто по выслуге лет имел право на получение пенсии. Дело в том, что многие офицеры имели льготное исчисление лет (год за два и т. п.); получилось, что были уволены наиболее опытные специалисты, имеющие реальный опыт работы в боевых условиях» («Профиль», 1999, № 12).

Однако верно и то, что Путин сумел «пробить» повышение зарплаты для сотрудников ФСБ, уравняв их с СВР и ФАПСИ. Без предварительного визирования в Кремле, он напрямую поставил вопрос перед Ельциным и получил «добро». Кроме того, он добился регулярного финансирования ФСБ, урегулировал проблему с задержками зарплат.

Впрочем, и на должности директора ФСБ Путин долго не задержался. Уже в августе 1999 года он стал премьер-министром РФ.

Как потом рассказывал об этом событии Путин, «Борис Николаевич пригласил меня к себе и сказал, что у него есть идея предложить мне пост премьер-министра, только он должен еще переговорить со Степашиным. Я не особенно удивился. Уже было понятно, что все к тому идет. Я имею в виду не мое назначение, а снятие Степашина. Ельцин не спрашивал, согласен ли я стать премьером или нет. Он лишь сказал, что относительно Степашина уже принял решение.

Кстати, в разговоре со мной он не произносил слова «преемник». Ельцин говорил о «премьере с перспективой», что если все пойдет нормально, то он считал бы это возможным.

А потом, уже в эфире, президент сказал обо мне как о будущем возможном президенте. Он произнес это вслух на всю страну. И когда меня сразу после этого забросали вопросами, я ответил: «Раз президент сказал, то я так и сделаю». Возможно, это прозвучало не очень уверенно, но по-другому ответить не мог».

Тогда, 9 июля 1999 года, Ельцин сказал: «…Сейчас я решил назвать человека, который, по моему мнению, способен консолидировать общество. Опираясь на самые широкие политические силы, обеспечит продолжение реформ в России. Он сможет сплотить вокруг себя тех, кому в новом, XXI веке предстоит обновлять великую Россию. Это секретарь Совета Безопасности России, директор ФСБ Владимир Владимирович Путин… Я в нем уверен. Но хочу, чтобы в нем были также уверены все, кто в июле 2000 года придет на избирательные участки и сделает свой выбор. Думаю, у него достаточно времени себя проявить».

Но почему же Ельцин был так уверен в Путине? Люди, работавшие с Путиным и знающие его способность вызывать доверие руководителей, считают, что дело именно в этом — он сумел обаять Ельцина так же, как в свое время Лазаря Лазаревича в Дрездене и Собчака в Питере. Другие считают, что на Ельцина произвела впечатление его верность Собчаку, которому он помог, как думали многие, скрыться от российского правосудия за границей. Он сам на этот вопрос отвечал следующим образом: «…Хочу надеяться, что все-таки первый президент России, когда познакомился со мной, почувствовал, что… я буду примерно в таком же направлении действовать, как он это делал, я имею в виду в целом, генерально, с точки развития различных институтов, института демократии».

Ох, как же все-таки далеки власти предержащие от народа! В том числе и те, кого этот народ любит и кому доверяет… Неужели не понимал Владимир Владимирович, что народ, испытывавший огромную неприязнь, а временами и отвращение, смешанное со стыдом, и к самому то больному, то нетрезвому первому российскому президенту, и к его пресловутой «семье», отнюдь не мечтал о продолжении той «генеральной» загогулины? Народ мечтал о политике, прямо противоположной ельцинской, потому и проголосовал за Путина, выходца из спецслужб, ожидая от него патриотической, государст-веннической позиции. Впрочем, народ проголосовал за него позже, а тогда за Путина проголосовала Дума.

16 августа Путин был утвержден Государственной Думой в должности Председателя Правительства РФ.

А уже 4 сентября в дагестанском городе Буйнакске произошел взрыв начиненного взрывчаткой автомобиля, вызвавший разрушение жилого дома. 9 сентября ночью был взорван жилой дом в Москве на улице Гурьянова, 13 сентября — дом на Каширском шоссе также в Москве. 16 сентября — взрыв жилого дома в Волгодонске. Эти трагические события вызвали жесткую реакцию Путина, а последующие успешные военные действия в Чечне подняли его рейтинг на небывалую высоту.

«Как простые граждане, так и известные политические деятели после этих трагических инцидентов поняли, кто их общий враг, — писал впоследствии, анализируя случившееся, известный немецкий политолог Александр Рар. — Уже никто больше не вспоминал о громких коррупционных скандалах. Проблема нарастания негативных тенденций в экономике также отошла на второй план. Теперь большинство россиян главным образом волновала неспособность государства защитить их. Путин получил карт-бланш на применение в Чечне самых жестких методов… А его готовность в столь трудный для России час взять на себя всю ответственность всего за несколько дней сделала его самым популярным политиком».

Именно тогда и услышала впервые страна знаменитые путинские фразы о том, что надо «гадину задушить на корню», а террористов «мочить в сортире». То есть новый премьер-министр продемонстрировал качества, которые, по мнению большинства, были необходимы будущему лидеру страны: волю и решительность, готовность отстаивать национальные интересы, способность обеспечивать безопасность простых людей. Он стал в глазах граждан страны символом сильного государства, о котором они мечтали.

Экономическая же деятельность Путина во время его премьерства заключалась в написании экономической программы правительства и создании жестких налоговых удавок для пополнения бюджета. Эти действия тоже имели положительные последствия. Во всяком случае, в своем выступлении на телевидении 31 октября в авторской программе Сергея Доренко Путин привел показатели роста промышленного производства, которые, по его данным, составили семь процентов…