Над ареной повисла мёртвая тишина.

– Ну что ж, – улыбнулась Пурпур, – таким образом, факт неповиновения установлен. Казнь преступницы состоится завтра, а сегодня казним его, – она указала на Ястреба, – за то, что заставил меня скучать.

– Нет!!!

На этот раз крик услышали все. Глин едва удержался на краю скалы, балансируя скованными крыльями и внезапно освободившейся лапой. Беда устремилась вниз к арене, прожигая по пути проволоку.

– Не может быть! – воскликнула она, опускаясь на песок рядом с Ястребом. – Скажи, что это неправда!

Кречет отпрянула с испуганным рёвом. Глин понял, что и она долгие годы считала Беду мёртвой.

– Это правда, Кречет, – ядовито усмехнулась королева. – Разве я забыла упомянуть, что твоя дочь теперь служит мне? – Свирепые жёлтые глаза обратились к Беде. – Тебе запретили сюда являться!

– Ты лгала мне! – крикнула Беда. – Говорила, что её убили!

Королева вздохнула.

– Ястреб, теперь ты понимаешь, что наделал?.. Милая моя Беда, неужели тебе приятно было бы знать, что она растит других драконят и жалеет, что прикончила не тебя, а твоего брата?

Беда молчала.

– Тогда бы она не обожглась и могла улететь с ним, – продолжала Пурпур. – Вот почему твоя мать не хотела тебя видеть. – Кречет забилась в цепях. Из завязанной пасти вырвался нечленораздельный рёв. Королева усмехнулась. – Вспомни, разве не я сохраняла тебе жизнь всё это время? Кормила, лечила, сделала своим паладином – неужели ты совсем не чувствуешь благодарности? Разве я не лучшая мать, чем она?

– Я буду драться за неё, – выговорила Беда чуть слышно.

Из пасти королевы вырвался сноп огня, дым закружился кольцами вокруг рогов, словно корона.

– Что-о? – протянула она с угрозой.

– Я использую Щит паладина, – твёрдо сказала Беда. – Королевский паладин имеет право выступить на стороне любого дракона, приговорённого к смерти. Таков наш обычай! Если я убью того, кого ты назначишь мне в противники, тебе придётся её отпустить. – Она повернулась и впервые взглянула Кречет в глаза. – Я хочу драться за свою мать!

Горящие жёлтые глаза королевы превратились в узкие щели.

– А позволь спросить, – прошипела она, – от кого ты узнала о такой традиции?

Беда смущённо переминалась с лапы на лапу.

– Прочитала, – выдавила она наконец.

– Да ну? – усмехнулась Пурпур. – На чём же оно было написано – может, выбито на камне? Всё остальное превратилось бы в золу от твоих когтей… а может, кто-то у нас рассказывает малышам взрослые сказки?

– Нет! – поспешно воскликнула Беда. – Никто мне…

Взмахнув крыльями, королева слетела с балкона, не дав ей закончить. Мощные когти вцепились в Ястреба и подняли его в небо.

– Стой! – крикнула Беда, устремляясь в погоню. – Он ни в чём не виноват!

Пурпур поднималась над ареной всё выше и выше. Старый дракон корчился в её лапах, бессильный хвост тяжело свисал вниз. Взлетев почти до высоты скал, где начиналась проволочная сеть, королева внезапно разжала когти.

Только сейчас Глин по-настоящему понял, как важен хвост для равновесия в полёте. Старик неуклюже взмахнул крыльями, но тяжёлый довесок тянул вниз, и полёт почти сразу перешёл в штопор. Беда рванулась на помощь, растопырив когти, чтобы поддержать, но тут же затормозила. Жар от её чешуи убил бы Ястреба ещё вернее и куда мучительнее, чем падение с высоты.

Ещё мгновение, и помогать было уже поздно. Последняя попытка выровняться в воздухе исчерпала силы старого дракона, и он бесформенной грудой рухнул на песок у стены арены. Треск сломанных костей и разорванных крыльев был слышен каждому, кто пришёл на суд. Беда печально опустилась рядом.

Пурпур уже снова стояла на балконе.

– Надеюсь, это послужит хорошим уроком тем, кто попытается учить моих паладинов дурным привычкам, – надменно проговорила она, окидывая взглядом трибуны.

– Он жив, – сказала Беда.

– Пока ещё жив, – поправила королева, – но это ненадолго… Итак, вернёмся к нашим делам. Я не стану нарушать стародавний обычай. Паладин выразил желание выступить за приговорённого к смерти, и я назначу своего бойца. Они сразятся на арене завтра, после основных боёв, и если Беда одержит верх, Кречет получит свободу. Если же нет… Что ж, в таком случае я потеряю паладина, зато смогу тут же следом казнить Кречет. Так или иначе, крови будет достаточно, и мы с нашей союзницей Огонь позабавимся на славу.

Ледяной ветер словно охватил Глина со всех сторон, проникая под чешую и терзая едва зажившие раны. Огонь прилетит уже завтра., а значит, скоро заберёт Солнышко с собой!

– Хорошо, завтра так завтра, – угрюмо произнесла Беда, глядя на предсмертные корчи старика. Потянулась дотронуться до него и тут же остановилась.

– А Кречет пока вернётся в клетку, – добавила королева, – чтобы не убежала снова.

– Хорошо, – повторила Беда, не оборачиваясь и глядя на мать. Вокруг шумела расходившаяся толпа, суетился Кармин, отдавая какие-то распоряжения, а они всё смотрели друг на друга.

Когда шум утих, Кречет показала когтем на свою завязанную пасть.

– Нет, – сказала Беда, отгоняя хвостом поспешившего к ним стража. – Ты убила моего брата, ты бросила меня здесь, из-за тебя погиб мой друг. Не хочу твоей смерти, но знать тебя я не желаю.

Она отвернулась и покинула арену. Королева с усмешкой следила, как стражники волокут связанную Кречет к воротам.

У Глина голова шла кругом. Он попытался перехватить взгляд Цунами, но та, как обычно, бесновалась на своей скале, хватая когтями воздух. Звездокрыл всё так же неподвижно сидел, уставившись в небо.

Что же теперь? Если Беде удастся освободить Кречет, та непременно попробует спасти драконят судьбы. Вполне возможно, что и Когти мира придут на помощь. А вдруг будет уже поздно? Во всяком случае, для Солнышка, которая окажется в песчаной крепости у принцессы Огонь. А может, и для Звездокрыла, которому завтра предстоит арена, и для них с Цунами.

Нет, ждать и полагаться на Кречет никак нельзя! Надо бежать ещё до завтрашних боёв. Поможет ли Беда? Ведь она теперь знает о предательстве королевы.

День тянулся бесконечно, арена внизу была пуста. Грязь на спине высохла под жарким солнцем и уже отваливалась комьями, ветер трепал хвост и крылья, будто играл с добычей. А Беда всё не прилетала.

Когда стражник сбросил на площадку обеденную свинью, земляной дракончик хотел спросить, нельзя ли передать послание Беде, но тот и слушать не стал, только фыркнул огнём. Хорошо хоть, не заметил оборванной проволоки на лапе.

Солнце опускалось за вершины западных гор, тревога нарастала. Что с Бедой, где она? Неужели у королевы хватило подлости расправиться с собственным паладином, чтобы не дать выручить пленника?