В принципе решение командира в боевой обстановке обычно не обсуждается. Если командир решил, значит, так надо. Но Радиолов часто позволял себе выслушивать мнение бойцов. Так часто, что они привыкли к тому, что он прислушивается к их совету, поэтому порой могли позволить себе задать вопрос. А он обычно отвечал, объясняя необходимость тех или иных действий.

— Продолжаем наблюдение. Лучше всех видно, наверное, Ласточкину с Карошко. Там дистанция в полста метров. Наверное, и физиономии можно разглядеть. Старлей, комментируй. Что там происходит?

— Ждут чего-то. Смотрели в спину убегающему, что-то крикнули вдогонку. Но гнаться за ним не стали. И даже остановить не попытались. А вот светящиеся столбы на беглеца явно среагировали. Второй сириец это заметил, сказал всем, и сейчас наблюдают…

— В чем выражена реакция столбов? — переспросил капитан.

— Видно, как они заволновались, заколыхались. Шевеление снизу пошло, потом и кверху поднялось.

— Фигура вверху столба пропала, — сообщил лейтенант Югов. — Может, за беглецом сорвалась? Не знаю… Может, просто растворилась. Ветерок пошел. Все столбы колыхаться начали… Но если за беглецом ринулась, значит, она разумная? Привидение? Натуральное? Мне показалось, что вся вершина столба в его сторону полетела… И бандиты тоже смотрят. Они, видимо, тоже что-то заметили…

— Сергеев, с твоей стороны виднее. Что с беглецом?

— Пару секунд, командир. В прицел поймаю… Вот он. Сейчас за барханом скроется. Бежит, только лопатки работают, словно пулю просят.

— Не стрелять!

— А я и не стреляю…

— Командир! — вступил в разговор старший лейтенант Ласточкин. — Тот америкос, что вперед выступал, куда-то звонит. Могу трубку у него пулей разбить. Только получится вместе с рукой. Сделать?

— Не надо. Я знаю, кому он звонит… Сейчас разговор прослушаю. Кстати, Сергеев, сумеешь беглецу хотя бы кисть руки отстрелить?

— Могу попробовать, пока за склоном не скрылся. Потом поздно будет…

Последовала пауза, потом наушники принесли звук выстрела, а через три секунды и второго. Догадаться было нетрудно — первая пуля улетела в песок. А куда попала вторая — лейтенант не сообщал, видимо, смотрел в прицел. Затвор у снайперской винтовки работал только от движения руки, без звука, потому люди у кладбища ничего не слышали.

Капитан тем временем «загрузил» свой «планшетник», подающий какие-то новые сигналы. Монитор показал, что автоматически включилась программа спутникового контроля. И мигала строчка с телефонным номером Оборотня. А в следующей мигающей строчке появился другой номер.

Капитан Радиолов ткнул пальцем в номер Оборотня на сенсорном экране и стал слушать уже начавшийся разговор, одновременно ожидая сообщения от лейтенанта Сергеева. Тот вскоре сообщил:

— Как было заказано, командир. Пуля оторвала беглецу кисть… Он сейчас по вершине бархана вертится, пытается кровь в руке пережать. Все на небо смотрит, не понимает, кто на него напал и откуда.

— Нормально, Юрий Петрович, фантазия у парня наверняка сирийская. Скажет, что за ним гнался джинн из светящегося столба и откусил часть руки…

— Боюсь, он не видел, что за ним кто-то гнался, — предположил лейтенант Югов.

— Ничего, фантазия подскажет. Юрий Петрович, пулевое ранение в этом случае определить возможно?

За Сергеева ответил лейтенант Крамолов, санинструктор группы «волкодавов»:

— Если бы был, скажем, сквозной прострел, определить опытный хирург сможет. А если травматическая ампутация, здесь можно сказать, что крокодил откусил, все поверят…

— Откуда в пустыне крокодилы! — возмутился Ласточкин.

— Тем не менее поверят. Даже в акулу поверят… А крокодил пустыни — варан. Я сам здесь видел громадного… — заверил Крамолов.

Командир эти разговоры уже не слушал, он снял шлем с головы, чтобы не подключать гарнитуру связи к «планшетнику», и слушал разговор двух американцев. При этом сам разговор благодаря множеству употребляемых жаргонных выражений и неологизмов был капитану понятен лишь частично. Недостаточное знание английского языка сказывалось…

Однако Радиолов все же понял, что некий сержант Васкес докладывал немногословному мистеру Волкоффу, которого чаще всего называл просто «сэр», о том, что видел, и о том, что на него самого бросился в атаку один из светящихся столбов. Сержант едва сумел увернуться от такой неожиданной атаки. А один из проводников, что взяли с собой бойцы группы в разведку, вообще испугался и убежал, когда увидел в вершине светящегося столба неясную женскую фигуру в мантии. Потом фигура пропала вместе, кстати, с вершиной столба. Сержанту показалось, что женщина полетела вслед за беглецом, хотя полностью не уверен. Тем не менее место на старом кладбище он считает малопригодным для дислокации прибывающего подразделения. На что подполковник Волкофф ответил, что у них остается только два дня на поиски места. А шесть десятков бойцов в пустыне, без воды и удобств, не разместишь. Но при этом потребовал все выяснить про кладбище. Провести тщательную разведку. Главное, проверить, есть ли вода в колодце за часовней. Сержант пообещал, что все будет сделано.

— Вы же меня, сэр, не первый год знаете. Меня всякой чертовщиной не прошибешь. Я привидений не боюсь, расстреляю любое. Хотя признаюсь, что иметь дело с нечистью хотел бы в самую последнюю очередь. А порученное дело — для меня вопрос святой профессиональности, и я все выполню.

На этом разговор завершился. Радиолов долго думал, что такое в реальности святая профессиональность, но потом решил, что это какой-то расхожий оборот речи, не более. Он не стал выключать «планшетник» и убрал его в карман включенным, но так, чтобы светящийся монитор не просвечивал сквозь ткань кармана, а экран повернул к себе, не опасаясь облучения. Еще на базе ЧВК «Волкодав» в Балашихе бойцы проверяли «планшетник», убранный в карман с включенным экраном, выставленным наружу. Сквозь ткань гаджет не просвечивает даже в приборе ночного видения, то есть ткань не выпускает тепло монитора, как не выпускает тепло человеческого тела, но над клапаном кармана высвечивается легкая полоска холодного света, которую можно увидеть в простой бинокль, лишенный тепловизора. Значит, если не хочешь гаджет выключать, убирай его монитором в сторону груди. Оставление прибора во включенном состоянии оказалось не лишним, потому что почти сразу, в пределах двух десятков секунд, на «планшетник» пришло предупреждение от полковника Селиверстова о том, что в настоящий момент делается полный перевод разговора Лугару с сержантом подчиненного Оборотню подразделения. И только успел капитан прочитать, что сообщил ему полковник, как из головной конторы ГРУ пришел в текстовом виде перевод разговора. В принципе перевод ничего Радиолову не дал. Все основное он уже сам сумел если не перевести, то домыслить логически и понять. А перевод лишь подтвердил, что Лугару ожидает прибытия пополнения, причем достаточно сильного. Радиолов тут же набрал запрос по этому поводу, вдруг в ГРУ что-нибудь об этом пополнении известно. Но ждать немедленного ответа, естественно, не приходилось. Потребуется сопоставление каких-то данных, какие имеются, и только после этого, возможно, пришлют ответ. А могут и не прислать. Могут и устно ответить через полковника Селиверстова, что конкретных данных по этому вопросу не имеется. В любом случае до следующего сеанса связи должно пройти несколько часов.