31 августа Деникин сформировал правительство Юга России, так называемое Особое совещание, но он сам в мемуарах писал: «На территории, освобождаемой Добровольческой армией, самим ходом событий установилась диктатура в лице Главнокомандующего».

На самом деле у Деникина были армия, контрразведка и даже бюро пропаганды «ОСВАГ», но у Деникина не было и не могло быть партии, а главное, не было надежной опоры среди населения.

23 сентября 1919 г. в Севастополь нанес визит сам Деникин, прибывший на вспомогательном крейсере «Цесаревич Георгий». Местные власти на Графской пристани оказали ему почти царские почести. Затем вся честная компания отправилась на молебен во Владимирский собор, потом – военный парад и посещение «Панорамы». Вечером – торжественный обед в Морском собрании. На следующий день «спаситель России» посетил Симферополь, а к вечеру он уже на крейсере «Генерал Корнилов» (до 25 марта 1907 г. «Очаков», до 31 марта 1917 г. «Кагул») убыл в Одессу.

В 1919 г. в Крыму был собран отменный урожай. Внешне в Крыму в конце 1919 г. все обстояло благополучно. Местные и заезжие кадетские деятели разрабатывали различные проекты законов, касавшихся землевладения, народного просвещения и т. п. В Севастополе проходили эстафеты по бегу, футбольные матчи, в том числе игры сборной города против команд британских кораблей. В театрах города выступали знаменитости. «В конце августа прошли выступления артистов Московского Художественного театра В.И. Качалова, О.Л. Книппер-Чеховой, Н.Г. Александрова и др. Много раз в течение осени танцевала на севастопольской сцене балерина Большого театра Е.Ю. Андерсон. Газеты писали о ней как “об одной из самых ярких выразительниц высокой традиции классического балета”, “продолжательнице высокого искусства А. Павловой, Е. Гельцер, Т. Карсавиной”.

Восторженно принимали зрители и артистов Большого императорского балета М. Мордкина и М. Фроман, исполнявших сцены из балетов “Дон Кихот”, “Грезы” и др. Неизменным успехом у публики пользовались и оперные певцы: Л.В. Собинов – “соловей русской сцены”, Эмилио Барио, Лабинский.

В ноябре в помещении театра “Ренессанс” выступала труппа московского Петровского театра под руководством М.Н. Нининой-Петипа»[66]. Но фактически в Крыму царил… бардак. Белое офицерство пренебрежительно относилось к местным властям, крымские татары предпочитали подчиняться своим лидерам.

Крейсер «Очаков». (Рис. А. Карелова.) В октябре 1919 г. белые переименовали его в «Генерал Корнилов»

Большевики в Крыму и особенно в Севастополе создали обширную инфраструктуру. Так, 22 декабря 1919 г. большевики попытались взорвать крейсер «Генерал Корнилов». 28 января 1920 г. группа севастопольских подпольщиков совершила нападение на железнодорожный мост через речку Альму юго-западнее станции Альма (сейчас станция Почтовая). Но мост разрушить не удалось, и после небольшого ремонта движение восстановилось. В свою очередь, деникинская контрразведка периодически проводила массовые аресты и расстрелы всех заподозренных в связях с большевиками.

В горах постоянно озорничали «зеленые», то есть попросту бандиты. А на Черном море большой размах получило… пиратство. Вот небольшой пример, выдержки из рапорта командира Евпаторийского порта от 18 августа (1 сентября) 1919 г.: «.в порту у меня ничего нет; вывозится же из порта мука и соль на миллионы рублей, но я не могу даже прекратить грабежи парусников на рейде, так как нет ни одного катера, нет вооруженной команды, а не то чтобы учесть и взять в руки правительства вывоз продуктов. В городе очень много большевиков»[67].

Итак, белые власти не могут пресечь пиратство на рейде Евпатории. Вообразите себе, что происходило в открытом море!

Само собой разумеется, население Крыма усиленно занималось контрабандой, в чем ему активно помогали малые суда белого флота, хотя формально их роль сводилась к ловле контрабандистов.

Кончился 1919 год, который сатирик Аркадий Аверченко назвал «проклятым старикашкой» в одноименном фельетоне: «“Многоуважаемый” негодяй, да ведь год тому назад мы тебя за человека считали! За приличное существо! Коллеги твои 17-й и 18-й поперек горла всей России стали, так мы тебя, как родного, ждали! Думали, вот придет барин, барин нас рассудит. Рассудил ты, нечего сказать! Одних к стенке, другим – голодная смерть, третьим – тиф!»

Осенью 1919 года деникинская армия, разбитая под Воронежем и Касторной, начала стремительно отступать на юг. Основная часть армии во главе с самим Деникиным двигалась на Кавказ, части генералов Шиллинга и Драгомирова – к Николаеву и Одессе. К Крыму же шел 3-й армейский корпус под командованием генерала Слащова. У него было в наличии 2200 штыков, 12 000 шашек и тридцать две 76-мм полевые пушки.

Позже генерал Слащов писал: «Фронт Северной Таврии тянулся полукругом около 400 верст, причем прорыв моего расположения в одном месте мог привести красных к перешейкам раньше остальных моих частей, которые, следовательно, вынуждены были бы в этом случае бежать назад вперегонки с красными и подвергнуться неминуемому поражению.

Поэтому я решил Северной Таврии не оборонять и до Крыма в бой с красными не вступать, а немедленно отбросить Махно от Кичкасского моста и отправить пехоту в Крым, прикрывая ее отход от красных конной завесой. Бригаду 34-й (пехотной) дивизии с обозами из Екатеринослава отправить по железной дороге на Николаев, где погрузить на суда и перевезти в Севастополь. Самому немедленно после переправы у Кичкасс ехать в Николаев – Севастополь и осмотреть оборонительное положение. План обороны Крыма в моей голове уже был намечен в общих чертах, так как Крым я знал по боям 1919 г., но окончательное решение я хотел принять на месте»[68].

Деникин приказал Слащову оборонять Северную Таврию во что бы то ни стало. Яков Александрович ответил категорическим отказом.

27 декабря 1919 г. белые выбили Махно с позиций у Кичкасского моста, захватив 5 пушек. 5 января 1920 г. Слащов прибыл в Севастополь, а его части отступали в районе Мелитополя. Белые отходили столь быстро, что соприкосновение с частями красных было потеряно. Происходили лишь стычки кавалерийских дозоров.

Кроме 3-го корпуса Слащова в Крым хлынули толпы беглецов из различных частей Добровольческой армии. «Масса отдельных людей и отдельных частей в составе отдельных людей, в особенности хозяйственных частей, потекла в Крым, – вспоминал Слащов. – Единственным важным для меня приобретением среди беглецов были восемь, хотя и испорченных, бронепоездов и 6 танков (3 тяжелых и 3 легких).