Я улыбнулась.

– Одна из тех, что рождаются при пересказе. Я, видите ли, была там. Всего-то было две джонки, и у одной, должно быть, пьяный рулевой, так неустойчиво она шла. Но когда они атаковали, это было страшно.

– Две или пять – какая разница? Нужно быть настоящим мужчиной, чтобы сделать такое. С этими восточными пиратами я не пожелал бы встретиться, разве что с парой пушек, готовых к бою, и с пистолетом в каждой руке. Большая потеря, мисс Пенфолд, что эти дьяволы с конфедератских рейдеров загубили такого человека и его команду, – прямодушно закончил он.

И снова я была тронута, польщена и горда мыслью, что о моем отце так вспоминают.

– Итак, леди, – капитан, до того беседовавший с Аленом, встал. – Мистер Соваж считает, что вам будет интересно взглянуть на сливки нашего груза до того, как их запрут в банковских сейфах.

Он подошел к небольшому сейфу, прочно привинченному к полу, и вынул оттуда металлический ящик. Из него капитан достал несколько ящичков поменьше, обернутых индийским хлопком-сырцом, и тут нам открылись сказочные сокровища.

В одном ящичке были жемчуга, матово мерцавшие на тусклом сырце. Второй ящичек содержал камни с Цейлона – рубины и сапфиры, а третий – нефрит. Не тот нефрит, что обычно экспортируется на Запад, но полупрозрачный «императорский» нефрит, который так строго охраняется в пределах Китая, что большинство уроженцев Запада даже не подозревают о его существовании. Этот нефрит являл собой не просто камни, как в других контейнерах, но был обработан и покрыт резьбой. Здесь была бабочка, две превосходных серьги, браслет, на котором были вырезаны крошечные сложные сценки – все это вполне могло принадлежать придворной даме.

– Этот нефрит… Как он вам достался? – вырвалось у меня. Капитан Мэксфилд усмехнулся.

– Честным путем, мисс Пенфолд, хотя вы, возможно удивитесь, когда узнаете, каким. Дело в том, что нам повезло в Проливах. Пираты пытались сыграть с нами одну из своих дьявольских штучек – пустили по воде шлюпку с закрепленным торчком веслом, а на него привязали обрывок рубахи – вроде как сигнал бедствия. Однако один из наших, что ходил на корабле, несколько лет назад едва не вляпался в такую ловушку. Поэтому мы сделали вид, будто заглотили приманку, а сами захватили их дау[17], когда она подвалила к нашему борту. Это, – он постучал по крышке ящика обветренной смуглой рукой, – мы нашли в каюте капитана. Неизвестно, ни где он захватил это, ни когда. В любом случае, законных владельцев нет: они, скорее всего, давно мертвы. Поэтому эти сокровища – наша законная добыча.

– Так и есть. После аукциона или продажи – это уж как вы решите, – живо сказал Ален, – вырученная сумма будет разделена между командой. Я дам вам расписку за ящик и отправлю его прямо в банк. Сам Таккер должен оценить его. Он может предложить вам выкупить их; мой совет – соглашайтесь. Его ювелирный магазин – лучший в городе.

– Мы оставляем все это на вас, мистер Соваж. В любом случае вы получите долю судовладельца.

– В этом случае – нет. – Ален покачал головой. – Я не могу претендовать на добытое в бою. Вы рисковали своими жизнями, а не я.

Капитан достал перо, бумагу и чернила, Ален написал расписку. Поверх его склоненного плеча я взглянула на миссис Дивз и Викторину. Первая хмурилась, но глаза Викторины были устремлены только на драгоценности. На ее лице был написан своего рода голод – словно она видела пищу, лежавшую вне пределов ее досягаемости.

На меня драгоценности тоже произвели впечатление, особенно нефрит. Но затем я содрогнулась, представив, каким путем они попали в руки пирата из Проливов. Я была уверена – всякий, кто наденет их, зная их историю, никогда не сможет чувствовать себя чистым.

– Ален, – спросила Викторина, когда мы снова оказались в карете. – Эти прекрасные вещи… Кто их купит?

– Возможно, Таккер. Его «Бриллиантовый Дворец» может себе это позволить. И в любом случае капитан Мэксфилд может довериться ему как честному оценщику. Что ж, теперь вы повидали то, что можно назвать «сокровищами Индии».

– «Сокровищами Индии»… – мечтательно повторила она.

– Но большая часть выручки пойдет на ветер! – В голосе Миссис Дивз звучало раздражение. – Эти люди были вполне готовы отдать вам долю судовладельца, Ален. А теперь она уйдет в карманы простых матросов и будет растрачена в подобных местах! – Она взмахнула затянутой в перчатку рукой в сторону улиц Варварского Берега.

– Не простых матросов. Очень даже не простых, если они оказались способны сделать то, что сделали. Нет, судовладелец получает доход от обычных торговых рейсов. Эта же находка стала следствием того, что они рисковали своими жизнями. И они так же вправе извлечь выгоду из своих усилий, как и все прочие люди. Этот нефрит… он, должно быть, составлял гордость какой-нибудь принцессы или императорской наложницы. Каким ветром занесло его в сундук пирата в Проливах?

– Таким, о котором я бы не решилась говорить подробно, – высказала я вслух свои прежние мысли.

– Совершенно верно, – согласился Ален.

Мы не сразу вернулись в отель, сначала Ален свозил нас в знаменитый французский ресторан «Пудель». Там нам подали яства, каких я не видела и не пробовала с тех пор, как покинула Брюссель на борту «Королевы Индии». Когда мы уже вставали из-за стола, я мельком заметила у колонны смуглого человека, смотревшего на нас.

Был ли это тот самый молодой человек, с которым я видела Викторину на балконе? Или он мне уже мерещился в любом мужчине сходного роста и цвета кожи? Взгляд мой был столь мимолетен, что я не была уверена.

Когда Ален уже усаживал нас в экипаж, подбежал официант. Он прошел мимо мистера Соважа и протянул Викторине сложенный носовой платок.

– Мадемуазель уронила вот это…

Викторина пробормотала слова благодарности, скомкала платок и сунула его за кружевную манжету платья. Вполне незначительный инцидент и явно невинный… но он отложился в моей памяти.

Когда мы вернулись в «Лик-Хауз», Алену поднесли телеграмму, содержание которой заставило его нахмуриться. Он сжал губы, и все резкие линии его лица обозначились сильнее.

– Дурные новости? – быстро спросила миссис Дивз. Она явно готовилась выразить сочувствие, но я не могла представить, чтобы Ален Соваж захотел этого, какие бы удары не нанесла ему жизнь.

– Снова нелады на «Лошадиной подкове». Думаю, что я напрасно послал разбираться Паркинсона: он просто не умеет как следует работать с людьми. Пришло время сменить его там, но это означает новую поездку в Вирджиния-Сити. Я должен ехать как можно скорее.

– Итак, – заметила Викторина после его отъезда, – он не отослал нас обратно в деревню. Здесь есть что сделать, что повидать…

– Но вы же ничего не хотели делать! – Я была более встревожена переменой обстоятельств, чем осмеливалась высказать. Снова вся ответственность была на мне, и если Викторина только и дожидалась, чтобы Ален уехал… что я могла сделать?