Она снова обернулась и посмотрела на Джека. Он стоял на месте.

Неужели он хотел, чтобы она сама несла свои чемоданы?

Его напряженная поза говорила о том, что ему было очень больно.

«Что я делаю?

Возвращаюсь к своим обязанностям.

Зачем?

Хороший вопрос».

Слишком долго она ставила на первое место карьеру. Даже сейчас она уходила от Джека потому, что он не вписывался в ее привычный мир.

Внезапно перед ее глазами пронеслась вся ее жизнь в «Саванне», как при ускоренном просмотре кинофильма. Она увидела гараж, где помогала Джеку чинить тормоза старого грузовика, себя за рулем этого же самого грузовика в тот день, когда они кормили телят. Вечер, когда она готовила оссобукко. Джека, перепрыгивающего через ворота, и их поцелуй, последовавший за этим. Их ночи, полные нежности и страсти. Их задушевные разговоры о семье.

Семья.

О боже…

Джек любил ее и хотел создать с ней и ее мальчиками семью, а она ушла от него, как мать Алессандро и Анжело ушла от дяди Луки. Как ее мать ушла от ее отца…

«Что-я-делаю-что-я-делаю-что-я-делаю?»

Как она могла так поступить с собой? Со своими сыновьями?

Как она могла так поступить с Джеком?

Как она могла притворяться, что ему будет лучше без нее? Сколько раз ему нужно было сказать ей о своей любви, чтобы она ему поверила?

Ее сердце пронзила острая боль.

Тогда она повернулась и побежала.

Джек увидел Лиззи, бегущую назад.

По ее лицу ручьями текли слезы, но она улыбалась.

Чемоданы выпали у него из рук, и в следующую секунду она бросилась в его объятия.

– Я не смогла этого сделать, – всхлипывала она. – Я люблю тебя.

– Разумеется, любишь.

– Я думала, что смогу оставить тебя, но не смогла. У меня были неправильные причины. Я хотела, чтобы ты был счастлив, но ты не смог бы стать счастливым, правда? Если бы я уехала, мы оба до конца своих дней были бы несчастны.

– Моя дорогая девочка.

– Я осталась вовсе не потому, что мне было бы тяжело одной растить детей. – Она приложила кончики пальцев к его губам. – Я осталась только из-за тебя. Из-за чувств, которые к тебе испытываю.

Он поцеловал ее пальцы, кончик носа, веки.

– У нас все получится. Я уйду из политики.

– Только если сама этого хочешь. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня ты поставила крест на своей карьере. Уверен, мы сможем найти выход.

– С меня достаточно политики. Я устала. Я хочу тебя, Джек. Хочу, чтобы мы стали семьей. Обещаю, что сделаю тебя счастливым.

– Ты уже сделала меня счастливым. – Не будь она беременна, он бы поднял ее и закружил. Вместо этого он поцеловал ее в подбородок, затем сказал: – Есть только одна вещь, которая может сделать меня еще счастливее.

– Я люблю тебя и сделаю все, что ты захочешь.

– Тогда выходи за меня замуж.

Неожиданно у них за спиной послышался голос пилота:

– Все в порядке, сенатор Грин?

– Да, – обернувшись, ответила Лиззи. – Джек только что сделал мне предложение, и я думаю над ответом.

Повернувшись спиной к самолету, она с радостной улыбкой посмотрела в глаза Джеку:

– Мой ответ «да». Тысячу раз «да». Обещаю, что наш брак будет самым счастливым из всех, что когда-либо совершались на земле.

Хотя до знойного итальянского лета оставались считанные дни, было прохладно, когда Лиззи вывела Джека на террасу «Сореллы», чтобы показать ему свой любимый вид Монта-Корренти.

– Иди сюда, – произнес он и обхватил ее руками. – Позволь мне тебя согреть.

– Всегда пожалуйста, – рассмеялась Лиззи.

Прижавшись к нему, она окинула взглядом бледные терракотовые крыши, зеленые виноградники, оливковую рощу и лиловые холмы вдалеке.

– Что ты думаешь о моем родном поселке?

– Здесь очень красиво. Не понимаю, как ты смогла отсюда уехать.

– Одних лишь красивых пейзажей мало для того, чтобы сделать человека счастливым, – ответила она.

Джек поцеловал ее в щеку:

– Не могу с этим поспорить.

Повернувшись в его объятиях, Лиззи улыбнулась и подняла левую руку, чтобы полюбоваться своим прекрасным обручальным кольцом с зеленым сапфиром.

– Эти последние дни самые счастливые в моей жизни.

– И самые хлопотные.

– Да. – Лиззи вспомнила все свои встречи и пресс-конференции… Особенно ту, на которой они вместе с Джеком рассказывали о своих планах на будущее. Теперь все это уже осталось позади. – Я так рада, что ушла в отставку. Я до сих пор не могу привыкнуть к свободе. Это такое блаженство.

– Уверен, ты не будешь об этом жалеть.

– Не буду, Джек. Обещаю. Мне так приятно осознавать, что мы оба свободны и можем вместе готовиться к свадьбе и рождению близнецов.

За эти слова она была вознаграждена поцелуем в губы.

– Как ты относишься к идее моей матери устроить наш свадебный прием в палаццо Романо?

– Это очень щедрое предложение.

– Она пытается таким образом замолить свои прошлые грехи.

– Палаццо звучит грандиозно.

– Да, это великолепное палаццо.

– Ты хотела бы, чтобы празднование проходило там?

– Да. Признаюсь, это сказочное место на озере Адрина. – Лиззи обняла Джека. – Думаю, будет замечательно, если мы сможем устроить по-настоящему большую свадьбу и пригласить всех своих родственником, включая моих давно потерянных кузенов из Нью-Йорка.

Джек ухмыльнулся:

– Я готов на все, лишь бы поскорее на тебе жениться.

Лиззи на мгновение задумалась.

– Я приглашу своих сестер. Скарлетт и моя кузина Изабелла не общаются с детства из-за глупой размолвки. Скарлетт не очень хорошо ладит с Джеки по той же причине. Наша свадьба будет отличным поводом собрать вместе всю семью.

– Тогда насчет палаццо решено, – сказал Джек.

– Сегодня вечером я всех обзвоню, чтобы они начали готовиться. – Нежно улыбнувшись, она провела кончиками пальцев по его щеке. – Ты заметил, что очаровал всех членов моей семьи, с которыми знаком на данный момент?

– Они были ко мне очень добры.

– Добры? – Лиззи рассмеялась. – Да ты их покорил, Джек. Особенно мою мать. Даже Изабеллу, которая безумно любит своего Макса.

Что касается Изабеллы, она не очень обрадовалась, когда Лиззи вечером позвонила ей и сообщила, где они будут праздновать свадьбу.