По обочинам дороги, раскатанной колесами телег, валяется брошенный в спешке скарб тех, кто все же ушел: ленты, распотрошенные подушки, побитая посуда.

— Что дальше? — спросил Кай у мага.

Дверь соседнего двора, с виду плотно запертая, приоткрылась. На них посмотрели и уже не таясь раскрыли ворота. Кай узнал их. Рыжий и Тид.

— А я думаю, кто едет, — весело бросил пират, скаля белые зубы. — Смотрите, кого нелегкая принесла!

— Знакомый? — спросил Ри.

— Знакомый…

— Что, Северянин, заплутал? — продолжил Тид. — Или именной стражник деру дал? Я думал, туда берут только самых преданных. Жополизов.

Маг бросил косой взгляд на Кая.

Северянин молчал. Он ждал, будет ли Рыжий начинать драку. Длинный язык Тида его не беспокоил.

Ри уже понял, что ладить с людьми Кай не умеет, а союзники с оружием им в пути пригодятся. Он выехал вперед, остановился между Каем и — судя по броне и плащам — беглыми пограничниками Дреговича.

— Ладно, — весело вмешался чародей, — нечего нам посреди улицы лясы точить. Пустите к себе, мужики? Поболтаем. Мы вам свои новости расскажем. Вы нам — свои.

— Какие же новости ты знаешь, что мы не слыхали? — перевел на него взгляд стражник.

— Вот и выясним. Мы с другом прямо из дворца идем. Своими глазами все видели.

— Ври, да не завирайся, — прищурился беловолосый.

— Отчего же я вру? Пана стражника вы знаете. А меня Ри звать. Я во дворце десять лет лакейничал. При нас все и случилось. На балу.

Тид щурился, но не мог скрыть интереса.

— Девка с вами?

Ри улыбнулся:

— Прибилась в пути. Жаль ее. Пропадет без добрых людей, вот и взяли с собой.

— И куда же вы идете, пан лакей?

— На двор впусти, — уже серьезно сказал Ри. — Нечего тут трепаться. Маги птиц по следу пустили.

Пограничники быстро взглянули на небо. Птиц не увидели, но посторонились.

За воротами находился брошенный кузнечный двор. Из кузницы поднимался столб дыма. Низкая бревенчатая изба на противоположной стороне двора утопала в бледных цветах вишни и сливы.

В кузне сидели Лука и Коршун. Они развели в печи огонь и жарили на нем что-то тощее и маленькое. Зайца или кошку — уточнять не хотелось.

— Ну, рассказывай, Северянин. Как здесь очутился?

— Со мной идет. На запад, — снова вмешался в разговор Ри.

Он подсел к огню, протянул руки к теплу. Коршун недовольно поморщился.

— Не с тобой говорю, парень.

Ри не обиделся, бросил искоса взгляд на сотника, улыбнулся:

— Не сердись, служивый. Но ты и сам знаешь, что мой друг не из болтливых. Он пока начнет отвечать — солнце сядет.

Пират громко хмыкнул. Ри снял с себя мокрую рубаху, отжал на земляной пол и стал держать перед собой на вытянутых руках, просушивая.

— На запад идем. Я сам из тех мест. Тяжко жить в этом мире без золота, а я знаю, где его достать. Северянин мне в охранники записался — я грамоте учен, да меча не знаю. Всю жизнь в покоях лакеем прослужил. Читать выучился, карты понимаю, дорогу знаю, да только одному опасно по мажьим землям ходить.

Люди вокруг слушали его вскользь. Белую обнаженную спину Ри всю исполосовали шрамы. Широкие, длинные, словно его не плетью стегали, а на куски резали. Даже Коршун сдвинул брови.

Александра вжалась спиной в стену. Маги пытают людей, потому что те для них — непослушный скот. Они не приравнивают себя к ним, потому и сочувствия не испытывают. Что нужно сделать, чтоб они сотворили такое со своим?

— Твою ж мать, — протянул Тид. — Вот это тебя искромсали, брат…

Ри повернул к пирату голову, и на его лице промелькнуло удивление. Только тут он понял, почему все замолчали, и раздраженно повел плечами, будто сбрасывал с нее взгляды.

— Чем ближе к магам, тем больше печалей. Или вы думали, что если камзол атласом расшит, то маги нас за своих считают? С рук кормят?

Он поманил к себе Александру.

— Подержи-ка ты, красавица, а мужчины потолкуют.

Александра забрала у него из рук рубашку и встала на его место. Мужчины смахнули со стола металлические стружки, сняли с огня жареного зверька.

— Ешьте, — кивнул Коршун. — И рассказывайте, что видели.

Кай молчал. Ри, как обычно, и сам прекрасно справлялся с разговором.

— Значит, на запад идете? — спросил Коршун, дослушав байку о смерти Дреговича.

— Там вурдалаки ходят… — тихо сказал Тид.

— Ты во все бабкины сказки веришь? — уточнил Ри.

— На пустом месте говорить не будут, — обиделся пират.

— А то ты людей не знаешь? Меня слушай! Я врать не стану, сам все видел. Я до батрачества на Дреговича в тех местах жил. По весне дело было. Я от мага своего решил на север податься. Ночью в лесу заплутал, вышел к заброшенному замку. Ночь, темень, делать нечего. Пришлось заходить в замок. Места там и правда гиблые: болота вокруг, туманы стоят круглый год. Смекнул я, куда попал, да только поздно. Помолился Яроку, поклонился Родегасту и в ворота пошел.

Люди вокруг притихли. Кай и Александра невольно переглянулись: Ри врал и сам верил в то, что говорил.

— Так что там? — не выдержал Тид.

— А ничего, — смеясь, ответил Ри. — Как и в замке нашего покойного господина. Золото разбросано, рубины, смарагды… Самим магам они ни к чему, а люди сказок напридумывали, боятся подойти. Вот и лежат сокровища под ногами.

— И что? Никого не встретил?

— Карманы набил, переночевал и назад, — улыбаясь, ответил Ри. — Думал у себя в деревне остаться, с золотом-то везде хорошо. А меня через неделю Дреговичу продали. Я ж грамотный…

— Так на ровном месте, что ли, люди врут? — недовольно бросил Лука.

— Чего ж на ровном? — согласился Ри. — Есть о чем врать. В замке маги страшные жили. Сестрицы. В крови человеческой купались, младенцев жрали. Была погань, чего уж… Да только их свои же порешили. Битва была!.. Небо на землю упало, покойники в гробах переворачивались, собаки в округе день и ночь выли… Но не выстояли сестрицы. Порешили их. Замок бросили, богатства… Побрезговали.

Все согласно закивали. Отголоски этой легенды доходили до владений господина Дреговича.

— А я вот не брезгливый, ребята! — решительно закончил Ри. — С такими богатствами и от торговцев откупиться можно, и на север дойти. В городах на севере никто не спрашивает, откуда богатство. Туда и пойду.

— Что, Северянин? Тоже решил разбогатеть и на север вернуться? — усмехаясь, спросил Лука.

— Куда ты зовешь их? — спросила Александра, обращаясь впервые к магу на равных. — Хочешь умереть — умирай сам.