Я смотрела на костер и думала о том, что любовь с первоговзгляда действительно существует, но, к сожалению, как правило, она длитсянедолго. Мы все так любим наслаждаться новизной и зачастую преувеличиваемдостоинства друг друга. Когда мы влюблены, нет смысла говорить о каких-тонедостатках. Мы их просто не замечаем. Мы все боимся признаться себе в том, чтолюбим туман в отношениях. Когда отношения становятся кристально прозрачными,начинаются ссоры, разочарования, упреки. Мы видим, что тот, от кого мы совсемнедавно сходили с ума, не оправдал наших надежд. Нам вновь так не хватаеттумана. И мы начинаем искать романтическую дымку уже в совершенно другихотношениях.

Влюбиться с первого взгляда ничего не стоит. На это не нужномного ума. Хочется новизны, страсти, влюбленности. То же самое сейчас творитсясо мной и Эдом. А Эдуарду хочется доказать свою состоятельность и отбитьженщину у своего друга. Для мужчины всегда наиболее желанна не свободнаяженщина, а женщина, принадлежащая другому. В отличие от настоящей любви истабильных отношений любовь с первого взгляда не требует никаких усилий и даженамека на какую-либо ответственность.

В истинной любви все намного сложнее. В ней уже нет радостиот милых мелочей, которая была раньше. Появляется масса недовольства, и хочетсяпостоянного подтверждения своей любви. Накапливаются обоюдные претензии,рушатся иллюзии, и разбиваются вдребезги последние надежды.

Я посмотрела в сторону заметно погрустневшего Эда и подумалао том, что сейчас я являюсь для него загадкой. Он окружил мой образ своимифантазиями. Он построил воздушные замки и еще не знает о том, как больнобывает, когда они рушатся.

Когда к костру вернулись Анжела с Аскольдом, я тут жеотвлеклась от своих мыслей и ощутила себя идиоткой, которую на глазах у всегочестного народа обманул муж. Аскольд был заметно взволнован. Его волосы быливзъерошены, а рубашка застегнута неправильно.

– Вы нас не потеряли? – на всякий случай спросилАскольд для того, чтобы понять, не заподозрили ли мы чего.

– Потеряли, – тут же ответил Эд.

– Да мы пока удочки проверили. Так хорошо рыба клеватьстала, что мы решили немного порыбачить.

– Много рыбы поймали? – с издевкой спросил Эдуард.

– Ничего не поймали. Темно. Она только наживку клюет исрывается. С утра надо рыбачить, вставать как можно раньше. Тогда и клевхороший пойдет.

Аскольд наклонился ко мне поближе и спросил ласковымголосом:

– Котенок, ты не замерзла? Может, тебе кофту принести?

– Тебе одного раза с Анжелой недостаточно? Еще хочешь?

– Ты о чем? Я же просто о тебе забочусь.

– Спасибо. Я крайне тронута твоей заботой и очень ее ценю,но я была бы еще больше тебе признательна, если бы ты не трахал баб в моемприсутствии, – сказала я с нескрываемой ненавистью в голосе.

– Яна, ты о чем?

– У тебя на рубашке пуговицы неправильно за–стегнуты, –только и смогла сказать я. – Посмотри на себя. В твои годы уже поранаучиться заниматься сексом, не снимая рубашки. Не женщина же. Что там тебепоказывать-то? Хрен высунул – и достаточно.

Анжела сидела напротив меня, пила вино, поглядывала в моюсторону победоносным взглядом и демонстрировала всем свои великолепные ноги.Встав со своего места, я подошла к ней поближе и натянуто улыбнулась:

– Аскольд не олигарх.

– Что? – испуганно переспросила она.

– Что слышала. Не там олигархов ищешь. Они на собственныхяхтах рыбачат. Когда ты в своей проститутской фирме следующие заказы братьбудешь, ищи секс на яхте. Вдруг подфартит и ты своими длиннющими ногамикакого-нибудь олигархишку удержишь. Если на обычной рыбалке всем подряд даватьбудешь, быстро поистаскаешься. Уловила?

– Ты о чем?

– О том, что мы с Аскольдом в долгах как в шелках. Если я отнего уйду, то его вместе с тобой за долги закопают. Никакие длинные ноги непомогут.

Анжела поперхнулась вином, закашляла, но я уже пошла прочь.Сев на берегу озера, я кинула в воду несколько камешков и подумала о том, чтонужно что-то менять. Больше так продолжаться не может. Я становлюсь слишкомхладнокровной, циничной, агрессивной и даже злой. Где-то там, в прошлой жизни,осталась милая девушка по имени Анна, которая могла пойти за любимым хоть накрай света и сотворить из него кумира и настоящее божество. Вместо нее родиласьЯна. Девушка, которая не способна ни на привязанность, ни на глубокие чувства.Чем больше я живу в ее образе, тем все больше ненавижу людей и все, чтопроисходит вокруг.

– Я не помешаю?

Увидев рядом с собой Эдуарда, я пожала плечами и как-тобезразлично предложила:

– Садись.

– Ты думаешь об Аскольде?

– Я думаю о себе.

– Это хорошо, что ты наконец-то стала думать о себе. Тебеесть у кого этому поучиться. Учись у Аскольда. Он всегда думает только о себе,о своих интересах, целях и удовольствиях. Этот человек не способен на подлинноечувство, и даже если он периодически в кого-то влюбляется, то всегда выходитсухим из воды, потому что личное для него превыше всего.

Я и сама не знаю, как незаметно оказалась в объятияхЭдуарда. Его руки были сильными, а его губы горячими и до неприличиястрастными. Внезапно меня охватил порыв нежности. Но в тот момент, когда рукаЭда оказалась у меня под блузкой, я вспомнила о том, что еще немного, и оннащупает на моем теле рубцы, от которых мне уже никогда не избавиться, и резкоубрала его руку. Мне показалось, что, трогая эти рубцы, он вспомнит о том, чтоя обожженная, поморщится от брезг–ливости и вся его влюбленность исчезнет.Вспомнились слова Дины о том, что я вся искусственная… Эти комплексы сиделипрочно в моем сознании, и я отчетливо понимала, что уже никогда не смогу от нихотделаться.

– Извини. Я не могу.

– Почему? – тяжело дышал Эд.

– Нет, – только и смогла прошептать я.

– Ну почему? – задыхаясь, настаивал Эд.

– Я не хочу уподобляться Аскольду с Анжелой и быть для тебяодной из многих.

– Ты не одна из многих. Я, как только тебя увидел, сразупонял, что ты особенная.

– Иди к Анжеле. Ты оплатил интимные услуги. Она тебе их ещене отработала.

– Она уже их отработала с Аскольдом.

– Это не в счет. Ее работодатель ты, а Аскольда она ублажалана халяву.

Эдуард закурил сигарету и задумчиво произнес: