Сам он спешно опустил обувь, напялил и зашнуровал шнурки.

— Кто-то там есть, что ли? — все еще достаточно громко поинтересовался Чирини.

Связист-пулеметчик готов был его убить. Сам он спешно прокрался к двери и осторожно выглянул из-за проема. Дохлая псина воняла нестерпимо, но сейчас было не до этого. Визуально ничего возле дома не изменилось, хотя когда входили, он не слишком-то внимательно изучил окрестности. Потом где-то что-то скрипнуло, и вроде бы кто-то тихонечко ругнулся.

«Уходим!» — просигналил он оружейнику. Но этот копуха еще не соизволил найти себе штаны.

И подходящую по размеру обувь он вроде тоже не раздобыл.

— Валим нафиг! — одними губами произнес Бюрос-Ут и показал взглядом на какие-то кеды.

— А носки? — тихо спросил физик.

— Убью, гад! — прошипел Бюрос-Ут. — Валим!

Погоня, массаракш!

Оружейных дел мастер выпустил из руки детские сандалики. Упали они с таким шлепком, что сердце у радиста чуть не выпрыгнуло. Адреналин и без того накачивался вовсю.

Он перешагнул через собаку, сошел с крыльца и сразу, на всякий случай, прижался к стене. «Так, туфли есть, штаны тоже, рубаха… А, массаракш с ней.

Хорошо, что скинул в эту кучу свое нательное. Тут на него могут и внимания не обратить, — подвел он итоги набега на дом. — И кстати…»

— Вы выбросили нательное нашего производства? — тихо спросил он оружейника, примеряющегося, как бы не наступить на разложившуюся псину: он все еще был босиком. — Массаркш! Скиньте бегом!

Туда, в тряпки его. Тогда никто хоть не докажет, что мы военные.

«Массаракш, и еще раз массаракш! Что мне делать с этим прицепом?»

Бюрос тихо продвинулся к краю здания. В туфлях после стольких часов передвижения босиком было как-то непривычно. Потом он выглянул за угол и обмер.

Возле соседнего дома, за частоколом крались не совсем в их сторону, но куда-то сюда, два человека с карабинами. Он тут же спрятал голову. Мгновенно вспотел. Начал сверхаккуратно, но как можно быстрее отступать назад.

— А я уже, — тихо прошелестел бомбово-атомный мастер, но у Бюроса-Ута все равно чуть сердце не лопнуло.

Физик морщил нос, косясь на дохлятину, и, казалось, не слишком торопясь, затягивал шнурки на кедах.

Похоже, таиться дальше стало бессмысленным излишеством.

— Валим! Там с ружьями, — тихо сказал радист, а сам, не дожидаясь, рванул в сторону соседнего дома.

Между ним и погоней был как минимум дом. Если поторопиться, то пока чужаки его обегут, они успеют спрятаться за соседним. А там, перебежками…

Размышлять и планировать одновременно невозможно. Организм выбирает самое нужное, и именно туда фигачит кровь сердечным насосом. Сейчас икры и голени были куда важней мозговых полушарий. Ноги уже несли Бюроса прочь. Он чуть помог руками и пушинкой перемахнул штакетник в половину человеческого роста. Где-то позади такое же простейшее действие попытался повторить физик. Доски заскрипели, что-то хрустнуло. «Массаракш!», — сказал сам себе Бюрос-Ут, но не стал оборачиваться. Нянька он, что ли? Лишь шагов через десять, уже почти добежав до соседней постройки, он обернулся на ходу.

Слава Мировому Свету! Физик-атомщик все же не висел на заборчике, зацепившись желтыми пижамными штанами. Он уже пыхтел следом, отставая всего-то шагов на двадцать. Хотя это было уже не самое главное. Позади из-за дома выскочили двое незнакомцев в серой форме неизвестного Бюросу вида войск.

— Быстрее! — выдохнул Бюрос-Ут и тут же, несмотря на жуткую спешку и возобновленный бег, сообразил, что кричать на ноюйском больше не следует. Какой толк было избавляться от одежек, если переговариваться на родном языке? Но сейчас не время объяснять эти нюансы оружейному мастеру.

Как бы в подтверждение его мысли насчет языка позади громко окликнули на одном из имперских наречий. Сейчас не время было соображать, на каком. Радист-пулеметчик уже почти добежал до угла следующего дома. Он с разгону заскочил за угол и со всего маху влепился в досчатую пристроечку. Лобовое столкновение отбросило его прочь, словно пружиной. Полностью оболдевшим и дезориентированным, он бухнулся на спину в жухлую вытоптанную траву. Именно падение, пожалуй, его и спасло.

Позади сдвоенно громыхнуло, и край деревянной пристроенной кладовки прыснул сечеными опилками. Массаракш его знает, возможно, преследователи решили вначале потренироваться в стрельбе на более юркой цели. На осмотр шишек и синяков времени не имелось. Бюрос перевернулся на живот и практически на четвереньках кинулся за спасительную стену, пусть и деревянную. Сзади снова громыхнуло, и тут же донесся непонятный хлюпающий звук. Бюрос уже бежал наклонившись, но все же обернулся.

Атомных дел мастер должен был по идее еще находиться вне зоны видимости — за стеной. Однако он, шатаясь, двигался как-то боком, склоняясь вправо. Потом, как в замедленной съемке, развернулся. Прямо посередине спины только что приобретенная, неподходяще большего размера рубаха была уже вся красной. Снова, почти дуплетом, хлопнули два выстрела. Соревновались эти карабинеры, что ли? Жуткая сила почти подбросила Чирини. Он грохнулся на спину, но тут же выгнулся в крутую дугу. Массаракш! Голову на отсечение, но пухленький физик никогда бы не смог выполнить такое упражнение ранее даже на спор. Из его рта уже лилась розовая-розовая пена, глаза смотрели куда-то вдаль. Бюрос-Ут наблюдал все вершащееся какие-то доли секунды, но эта жуть впечаталась в мозги, словно он изучал картину с полчаса, не менее.

Карабины пальнули, теперь уже вразнобой. Да, патронов здесь никто не жалел. Радист-пулеметчик бежал с бешеной скоростью. Поскольку он взял влево, то ныне его и преследователей разделяло здание. Для стрельбы им надо было зайти с той или другой стороны. А ведь до следующего дома было уже рукой подать. Бюрос дельфинчиком перелетел очередной штакетник. Кажется, он ставил если и не рекорд Королевства Ноюи, то уж свой собственный точно.

Секунды прессовались с бешеной скоростью. Благо, он был в туфлях. Без обуви он бы давно поранил ногу о какое-нибудь препятствие. Бывшие хозяева и вправду покидали свою деревню в бешеной спешке:

тут и там валялись самые разнообразные предметы, в том числе сельхозинструмент. Еще не хватало с размаху наступить на заточенную косу или грабли. А вот об оружейнике Чирини-Уке можно было уже не беспокоиться. Четыре или сколько там пуль приличного калибра, с жутко близкой для имперского карабина дистанции — хватит для кого угодно. А ведь как уверенно он утверждал когда-то, что его имперцы ни за что не расстреляют, потому как спец редкой породы. Ну, а теперь, как ни крути, бортовой оружейник уже никому не сможет поведать ни свои атомно-кодовые тайны, ни о радисте-попутчике. Причем ни на каком языке.

Бюрос промчался еще метров двести пятьдесят, стараясь использовать все укрытия на пути. Один раз позади стрельнули — видимо, в каком-то из ракурсов он все же мелькнул в секторе стрельбы. Но край деревеньки был уже виден. Дальше шла какая-то дорога, и лучшим маневром стало бы возвращение в недавно покинутый лесок. Потому еще через один дом радист-пулеметчик рванул влево. Теперь он бежал не только пригнувшись, но все время лавируя. Когда донеслась стрельба, захотелось упасть пластом, но тогда бы враги все равно достали его при вставании. Потому он только припустил бойчее, и вскоре его окружили деревья и кусты. Однажды что-то плюхнуло в близкий древесный ствол, сыпанула кора, но этот выстрел оказался последним. Еще некоторое время Бюрос-Ут слышал позади перекрикивающиеся голоса.