Только не в этот раз.

Пока же сбрасываю пижаму и натягиваю на себя платье.

Ух, черт… Почему оно такое узкое?!

С трудом надела его на себя. Помню же, что в талии платье было свободное и грудь так сильно не пережимало.

Оно что, уменьшилось?! Село при стирке?! Уверена, что так и есть! Постирали неправильно, халтурщики!

— Да, я уже здесь. Здесь очень уютно, мне все нравится… — вплывает в комнату чужая русская речь.

У женщины мелодичный, красивый голос.

Я поворачиваюсь в сторону вошедшей без стука.

— Ох…

Женщина замирает на пороге, выдыхает коротко, посмотрев прямо на меня. Потом она отворачивается немного в сторону, переключившись на звонок.

— Я тебе перезвоню, хорошо? Нет-нет, ничего серьезного. Кажется, я просто перепутала комнаты.

Вошедшая женщина чуть выше меня, с заметно округлившимся животиком. Русые волосы собраны в аккуратную, высокую прическу. Сколько ей лет, не могу сказать точно, но она старше меня лет на десять, если не больше!

— Извините, — обращается ко мне на английском, спрятав телефон в небольшую сумочку. — Наверное, я просто заглянула не в свою комнату. Перепутала номер. Извините, пожалуйста.

— Все в порядке! — машу ладонями.

Я не испытываю сложностей в общении на других языках, но до этого момента даже не подозревала, насколько сильно я соскучилась по родному русскому.

— О, вы русская! — удивляется она. — Я думала, что придется скучать в обществе иностранных тетушек. Мой английский хорош, но не настолько, чтобы понять, как на нем изъясняются шведки или австрийцы.

— У них своеобразный акцент. Откровенно говоря, даже жители двух соседних австрийских деревень иногда понимают друг друга с трудом. Я Марианна, можно просто Мари, — протягиваю ладонь.

— Варвара. Можно просто Варя и давай на «ты»? — улыбается тепло. — Какой у тебя срок?

— Так ясно, что я беременна? — провожу ладонями по платью, которое сидит на мне отвратительно!

— Я могу быть честной?

— Да, конечно. Скажи, как есть, не парясь! Мне жизненно необходим взгляд со стороны.

— Это платье тебе сильно мало и не по причине того, что ты сильно располнела. У тебя узкие плечи и ноги тоже остались стройными, но грудь и живот говорят сами за себя.

— Мда, — признаю очевидное, посмотрев на себя в зеркало. — До того, как я примерила это платье и не подозревала, что моя беременность заметна.

— Ты просто привыкла к себе. Уж поверь, к растущему животику быстро привыкаешь, потом будешь по нему скучать.

— Говоришь на своем опыте?

Кивает.

— Какая у тебя по счету беременность? — живо спрашиваю я.

Я так соскучилась по дружеской болтовне! Почувствовав теплое отношение к себе, я потянулась к Варе, пусть даже этот разговор будет единственным, но он для меня как глоток кислорода, позволяющий отвлечься.

— Это будет четвертый ребенок в нашей семье. Снова мальчишка. Надеюсь, все получится, — улыбается с небольшой грустинкой.

— Были срывы?

— Из-за падения с лестницы. Давно, — отмахивается. — Потом беременность была удачной, но всегда переживаешь. К тому же эта беременность дается мне чуть сложнее, чем все предыдущие. Именно поэтому я здесь. Муж определил меня сюда, сам остался с детьми. Я искренне надеюсь, что он их совсем не избалует в мое отсутствие…

Телефон Вари снова звонит. Едва взглянув на экран, она меняется в лице, словно не одобряет входящего звонка или ее ждет не самый легкий разговор.

Варя прячет телефон в карман, переведя на беззвучный режим.

— Извини, я тебя заболтала. Надо ответить.

— Мы еще увидимся? — хватаюсь за призрачную соломинку.

До этого момента я и не подозревала, как сильно одинока, как соскучилась по нормальному общению!

— Конечно, — подойдя, Варя касается моего запястья теплыми пальцами. — Думаю, мы будем видеться довольно часто. Я уже поняла, как глупо ошиблась, не дойдя до своей палаты совсем немного. Она дальше по коридору. Рада знакомству, Мари.

Бекетов

— Какая же ты свинья, Глеб! — напористо говорит жена моего друга.

— Полегче с выражениями, Сабурова. Или называть тебя Бакаева? — говорю с иронией.

— Плевать, как ты меня называешь. Это неправильно.

— Отложи мораль в сторону. Скажи, как она? — спрашиваю.

Игнорирую, как учащается пульс, в глотке спирает до головокружения. Отчетов медиков мне недостаточно.

Всегда хватало голых фактов, но в отношении Мари это не работает. Ни черта не работает в отношении нее. Абсолютно!

Она — мой личных крах.

— Как она?! — переспрашивает Варя.

Жена моего лучшего друга задыхается от волнения и эмоций. Кажется, она жутко недовольна своей ролью.

— Ты спрашиваешь, как она, Глеб?! Пойди и выясни это сам! — приказывает мне.

— Сбавь обороты, Варя. Если ты помнишь, твой муж мне должен. По-крупному. И ты тоже. Вы все мне должны. И ты, и он… Я много лет не требовал этот долг. Но теперь возникла необходимость, и вы должны оказать мне ответную услугу.

— Меня от тебя сейчас стошнит! Какой долг?! Какая услуга?! Боже, Бекетов… Послушай самого себя. Говоришь, как ублюдок!

— Кто сказал, что я не такой?! — рявкаю зло.

— Ты друг Рината, его лучший друг… — устало говорит Варя. — Я смею надеяться, что ты не только друг не только Ринату, но друг всей нашей семье. Значит, и мой друг тоже. Друг с самым несносным характером, с самым отвратительным в мире характером. Но все же друг. Как друг, я говорю тебе, что необязательно говорить со мной в таком тоне и напоминать о долгах тоже. Мы бы помогли тебе без давления. Без приказов.

Возможно, в ее словах зреет правда. Но у меня нет времени церемониться и открываться перед кем-то еще тоже нет никакого желания. В последнее время я только и делаю, что вскрываюсь перед чужими, обнажая уязвимость.

Мари стала моей уязвимостью, Ахиллесовой пятой. Чем больше людей об этом знают, тем более слабым я себя чувствую. Не хочу зацикливаться на этом. Еще один удар ниже пояса, которых в последнее время стало слишком много.

— Ты выяснила, что я просил? Как Марианна?! — спрашиваю требовательно.

Все капризы и недовольства буду выслушивать позднее.

— Сходи и посмотри сам, — упрямо говорит Варя.

— У меня есть веские причины не делать это самому. Такой вариант тебе в голову не приходил?!

— Ринат мне ничего не говорит. Ты тоже отмалчиваешься. Что происходит, Глеб? У тебя проблемы?!