— А сколько ему лет? Я читала статью, мне он показался молодым, — задумчиво произнесла Кристина. — Но фотографии там не было. Наверное, уже за пятьдесят?

— Шутишь что ли? Он младше меня! — хмыкнул Жауриньо.

— Серьёзно? — удивилась блондинка.

— Да. Вроде двадцать пять ему, — задумался тот.

— Семь жён в двадцать пять лет. Ничего себе. А он не сдерживается, — усмехнулась Кристина.

— Сдаётся мне, он не собирается останавливаться, — хмыкнул Жауриньо, докурив сигарету.

— Почему бы и нет? — улыбнулась Бартелли. — Если может себе позволить осчастливить столько женщин, это же здорово.

— Может ты и права, — пожал тот плечами. — Я больше трёх заводить не буду.

— И всё-таки, — задумчиво произнесла Кристина. — Почему Романова зовут Томас? Разве это русское имя?

— Да, меня тоже удивило, — признался Жауриньо. — Ещё в Токио. Мы ведь там и познакомились. Тогда-то я и удивился, что русского аристократа зовут Томас.

— В Токио? Вы познакомились в Токио? — захлопала глазами Кристина.

— Ну да. Говорил же по дороге, что влип в неприятности. И умудрился же так повестись на обещания Аджуси, грёбанный старик, — пробубнил Жауриньо, чувствуя досаду от былой подставы.

Кристина нахмурилась. Много ли она видела Томасов в Японии? Не особо. В общем-то, у неё не могла не пролететь в голове мысль, что Томас Романов — это её Томас. Хотя такое и было маловероятно. Слишком большая погрешность, ведь Томи должен находиться на острове. На острове у снежной королевы... А она — русская... Бартелли не была глупа и логические связи находила довольно резво.

— Ваши морские бычки и круассаны, — поставила блюда на стол официантка.

— Ваш штрудель. Приятного аппетита.

— С-спасибо, — ответила на автомате Кристина, выпав из мысленного осмысливания услышанного.

— Что такое? Ешь давай, я хотел успеть ещё сериал посмотреть, — произнёс Жауриньо. — Сегодня новая серия блича выходит.

— Угу, — Кристина уставилась в тарелку, размышляя: «Это совпадение? Томас Романов посещал Токио? Но зачем? Бизнес. Наверняка. Тем более Российская империя с Японией в Северном блоке, а значит поездка — рядовое дело. Скорей всего, я ошиблась. Да и Томи — глава клана в Российской империи? Нет, конечно, он способен на подобное, но разве такое реально...»

Кристине было сложно поверить в такие заковырки судьбы. Слишком запутанно. Да и любой другой человек на её месте так же отмёл бы эту версию. Проще поверить, что кто-то прозвал сына иностранным именем, вот и всё. Ну да, назвали сына Томас. В это верится больше, чем в то, что Томи каким-то образом стал аристократом Российской Империи, завёл семь жён, а ещё сохранил жизнь двоюродному брату, сделав из того тренера детской спортивной школы.

Кристина усмехнулась.

— Ты чего? — поднял на неё взгляд Жауриньо.

— Ничего, — продолжала она улыбаться и отвернулась. Бред. Конечно этого просто не может быть. Так что блондинка успокоила своё сердце и продолжила разрезать штрудель.

«И как такое могло придти в голову...» — улыбалась она. Видимо, слишком много думает о Томи. Кажется, это уже болезнь.

В кафе зашли трое мужчин-африканцев. Не часто встретишь темнокожих в Российской империи. Но неподалёку находилась гостиница, а эта троица были приезжими иностранцами. Через четыре дня турнир, естественно, что в Москву приезжают тысячи иностранцев — событие-то не рядовое, а наряду с чемпионатом мира или же олимпийскими играми.

— Чё за дыра... — окинул чернокожий хлопчик взглядом скромный кафетерий. Будучи изрядно выпившим, он малёха пошатывался и по внешнему виду без труда можно было определить в нём любителя победокурить под состоянием алкогольного опьянения. Ростом под два метра, широк в плечах. Походил он на боксёра-тяжеловеса. Да и морда довольно пугающая. Одетый в белую футболку и белые шорты, на которых имелось пятно от коньяка, он отрыгнул и осмотрел зал.

— Амекран, — осторожным голосом произнёс его товарищ. Худощавый негр с аккуратными усами. Гавайская рубаха и джинсовые шорты с сандалиями. — Пойдём в номер. Бонгани будет зол, если встрянем в неприятности...

Громила взглянул на товарища, положил ему широкую ладонь на макушку и ответил:

— Заткнись, Чима. Не мешай отдыхать. — взгляд его тёмных глаз скользнул по ужинавшей Бартелли и остановился на спине Жауриньо. Перед парочкой итальянцев сидели пара азиатов, словно почувствовав неприятности, свалили в туалет.

Чима, как более адекватный, остановил товарища помладше, не пустив вслед за громилой Амекраном:

— Чиумбо, ты же видишь сейчас начнётся новый концерт. Иди за нашими, сам я Амекрана не приведу.

— Понял. — младший не стал спорить и умчался в гостиницу.

Бугай-тяжеловес пошагал по залу к свободному столику и будто случайно пнул ногой по туфле Жауриньо. Незатейливая провокация, призванная показать доминантность в этой убогой кафешке. А если рыпнется, так в морду дать. Весело же.

— Какого?! — возмутился Жауриньо, после пинка по ноге. — Ты бы поаккуратней, мужик! — взглянул он на двухметрового негра.

— А? — развернулся Амекран. — Ты на хер меня послал?

— Чего. — насупился Жауриньо. Его совсем не пугал вид чернокожего атлета, будучи профом в промоушене валил и не таких.

— Успокойтесь, — влезла Кристина, не желая накала обстановки.

Глупая. Есть тип людей, которые не внимают слов, лишь сила является для них доводом. И Амекран из племени Джепард, как одного из самых безжалостных кланов, только усмехнулся:

— Позор. За бабу прячутся только трусы. Кто ты там? Шакал? — взглянул он на вышивку на футболке Жауриньо. — Клан шакалов получается?

Логика Амекрана даже в состоянии алкогольного опьянения работала неплохо. Разве представитель высшего клана мог ужинать в таком заведении? Вряд ли. А значит, белый перед ним — представитель среднего либо низшего клана. А может и вовсе безклановый. Можно поразвлечься без особых проблем.

Жауриньо отставил тарелку, вытер пальцы полотенцем, затем губы. И взглянул в глаза негру.

— Ты посмел оскорбить клан Романовых. Такое я не прощу. — он поднялся из-за стола и произнёс: — Пойдём, выйдем.

— Ахах! — рассмеялся тот. — Ну пойдём. — прервал он смех, взглянув уже серьёзно.

— Амекран, угомонись, — попросил Чима, наблюдавший у входа. Но был проигнорен.

Жауриньо первым пошёл на выход. Повернувшись спиной к оппоненту, он уже допустил ошибку. Никогда. Никогда не поворачивайся спиной, когда выходишь биться. Томи говорил ему об этом. И когда Жауриньо, вспомнив его наставления, решил