- В чем меня обвиняют?

- Они сказали, что ты террорист.

- Бред какой-то.

- Сказали, что ты… хотел взорвать Стеклянную Пирамиду у Лувра. В самом центре Парижа! Франк, ты сошел с ума?

- Стеклянную Пирамиду? – он не верил ее словам.

- Ты ненормальный? Зачем она тебе, Франк, что с тобой?

- И ты этому веришь?

- Они показали документы! Это серьезные люди. Где ты?

- Жоан, я не могу этого сказать. Если будут приходить еще, если засекут мой звонок, скажи им, что я улетел на другую планету, что покончил с собой… Вам не угрожали?

- Нет. Я не знаю. Нет.

- Скажи, что ты не имеешь ко мне никакого отношения! Я бросил вас, я сбежал. Скажи, что я исчез навсегда!... Жоан, но ты же понимаешь, что это бред?! Ты мне веришь?

- Эти люди работают в отделе по борьбе с терроризмом! Как я могла им не поверить?

- Понятно…

- Как ты мог? Почему ты не подумал о детях? А зачем тебе эта пирамида?

- Жоан… Ты меня когда-нибудь любила? – вдруг спросил он.

- Франк, о чем ты сейчас говоришь?

- Все, Жоан! Прощай. Я не могу больше говорить. Когда-нибудь я тебе все объясню. Теперь меня зовут Луи…

- Иди к черту, Луи! Ты разрушил нашу жизнь! – и она повесила трубку. Франк неожиданно заметил двух людей, которые быстро шли к нему. Они уже были совсем близко, и он сорвался с места. Он бежал, не думая ни о чем. Вдруг услышал пронзительный свист и понял, что в него стреляют. Он упал, но сразу же вскочил, кинулся к деревьям, которые были уже совсем близко и через мгновение исчез…

Теперь редкие посетители парка с недоумением и ужасом могли наблюдать за тем, как в свете прожекторов по зеленому газону среди деревьев, которые еще не успели сбросить с себя листву, мчался странный человек. Он был похож на белое привидение, его голова и плечи были покрыты толстым слоем снега, лицо его было мокрым. Наверное, он выбрался из холодильника, иначе объяснить такое было невозможно, была очень теплая осень, и температура не опускалась ниже десяти градусов.

Когда Жоан открыла дверь, сначала его не узнала, но приглядевшись, с удивлением спросила:

- Луи, откуда вы взялись? Вы промокли до нитки! Как вам это удалось - дождя не было несколько недель? Вы искупались в Сене?

- Я попал под снег! – только и смог вымолвить он.

– Опять за свое, Луи. Снова фантазируете?

- Я говорю правду… Господи, ну почему вы все мне не верите?!

- Мы? И много нас таких?

- Таких, как вы, Жоан, больше нет. Иногда мне кажется, что и меня тоже нет… Можно войти?

- Входите. Снимайте пиджак. Давайте я его высушу. Что это? Вы порвали рукав! Луи, у вас здесь дыра!

- В меня стреляли, - с ужасом произнес он, глядя на пиджак.

- Так… Хорошо… Стреляли… Я все поняла…

Она заставила его раздеться, забрала мокрую одежду и дала большой теплый халат. Он закутался в него и молча сидел, глядя в пустоту. Жоан его ни о чем не спрашивала. Вдруг он задал вопрос:

- Можно я сегодня у вас переночую?... Я не буду…

- Оставайтесь, - просто ответила она. – Я постелю вам здесь, в гостиной.

- Спасибо, - ответил он. Потом Франк долго сидел, ни о чем не говоря. Когда она ему постелила на диване и собралась уйти в спальню, он спросил:

- Жоан, помните, я вам говорил про стеклянную пирамиду?

- Пирамиду? – сначала не поняла она. – Ах да, пирамиду, которую вы предлагали поставить посреди площади перед дворцом! Да, помню!

- Жоан, а если бы эта пирамида там стояла. Уже много лет стояла. А однажды вам сказали бы, что я террорист и собираюсь ее взорвать. Вы поверили бы этому?

Она немного помолчала и мягко ответила:

- Нет. Не поверила бы… Все будет хорошо. Спокойной ночи, Луи.

Франк зашел в кабинет и увидел Дойла, который откинулся на диване. Он не подавал признаков жизни, рука его была прижата к груди и был он очень бледен.

- Опять напился, - подумал Франк. Но заметив, что на столе не было бутылки и стакана, испугался. Стоял так и смотрел, не зная, что ему делать. Вдруг старик пошевелил губами.

- Что с вами? – воскликнул Франк. Тот открыл глаза и устало прищурился. Потом улыбнулся.

- Вызвать врача? Вам плохо?

- Нормально, - пробубнил тот, приходя в себя, и усмехнулся. Потом сел.

- Вернулись?... Где были?

- Там.

- Вы нашли туда дорогу?

- Обошелся без вас.

- Что же вас ждало там? Снова проблемы?

Франк немного помолчал, потом спросил:

- Скажите, месье, они преследуют меня за то, что я хотел взять у вас дурацкое интервью?

- Вы все правильно поняли.

- Но это лишь книга. Вы написали ее шестьдесят лет назад, кому она сегодня нужна, и кому нужны вы, а тем более я?!... В меня стреляли! Вы понимаете? Стреляли!

- Ха!

- Что означает ваше – ха?

- Вот как? Поздравляю вас с почином, с боевым крещением, - он прищурил глаза и уставился куда-то вдаль, о чем-то думая. Потом произнес:

- Это, Луи, не книга, это доктрина. Моими руками они написали ее и люди по ней живут до сих пор. И это не конец, все только начинается.

- Что же прикажете делать мне? Почему я должен за это отвечать? Я не имею отношения ни к вам, ни к вашим грехам.

- Уже имеете.

- Я не понимаю. Вы отобрали у меня жизнь!

- Так верните ее себе.

- Как?

Старик задумался, испытующе на него посмотрел и заговорил:

- Меня не обманывали, когда говорили, что эта книга изменит ход истории. Дело даже не во мне. Я им подвернулся под руку. Не я, так другой, какая разница, кого подобрать на улице. Мало ли талантливых бедных начинающих писателей в те годы мечтали о славе, о богатстве, о творчестве, черт возьми. Но выбрали меня, значит, я и должен за все отвечать.

- Но не я!

- Теперь и вы, Луи. А какой у вас есть выход? Застрелиться? Выход один - помогайте мне. Мы напишем другую книгу, которая расставит все по своим местам.

- На вас работала целая организация! Что мы сможем вдвоем?

- Не знаю. Даже если мы ее напишем, у нас не хватит денег ее донести до читателя. О ней не узнает никто. Как, я не знаю, - в бессилии закричал Дойл. - Но другого пути у нас нет. Знаю одно – ту историю, которая случилась со мной, мы должны написать и издать. И это не интервью, Луи. Это книга. Наша книга. Если мы сделаем это, вы вернете свою жизнь, семью, детей и свой Париж… Я помогу вам. Я буду рядом, не волнуйтесь. Вы лишь будете помогать. Мне нужна ваша помощь, черт возьми!