— Марина! — Виталий схватил девушку за руку. — Все не так. Совсем не так! Я тебе сейчас все объясню!

Марина вырвалась и встала.

— Что ты мне объяснишь?

— Я не уйду, пока ты меня не выслушаешь. — Виталий сел на диван, на ее место. — Не будешь же ты выгонять меня силой.

И Марина сдалась.

— Идите домой, — сказала она друзьям. — Мы с вами еще увидимся, но позже, потом.

Ромка спрятал подсвечник в сумку, закрыл за собой дверь и, сделав девчонкам знак, громко протопал к входной двери. А затем тихонько вернулся обратно, из листка бумаги свернул воронку, приставил ее к замочной скважине и припал к ней ухом.

В комнате было тихо, потом раздался голос Виталия:

— Ну, что ты смотришь на меня, как на какого-то монстра?

— Я и вижу тебя в страшной маске, в которой ты предстал перед бедной девочкой. Или это и есть твой истинный облик? Верно сказал Оскар Уайльд: «Маска говорит больше, чем лицо». Нет, ты мне скажи, как ты мог так поступить?

Не видя перед собой Марины, Ромка, однако же, легко представил себе, как горько она усмехается, как искажаются от боли ее черты.

— Ничего ужасного я не сделал. Дал старушке совершенно безобидное снотворное. Ну, девчонку слегка напугал, но тоже ничего плохого ей не сделал.

— Но зачем, зачем тебе понадобились чужие монеты?

— А тебе еще не надоело безденежье? Я о тебе, кстати, в первую очередь думал. Ты знаешь, что в Париже на то, чтобы свое дело открыть и вид на жительство получить, всего-то и нужно тысяч десять евро на человека. А одна такая монетка сто евро стоит. Во время гастролей мы могли бы разведать там обстановку, а потом и вовсе туда свалить. Не вечно же существовать на нищенскую зарплату.

— Мне нечестные деньги не нужны. Я считаю, что каждый человек всего в жизни может достичь сам, своими силами, своим талантом. Я думала, что мы вместе будем этого добиваться, но теперь поняла, что ошиблась.

— Скажи, пожалуйста, какая патетика! А как же везение? Должен человек иметь право на свой шанс, на удачу, наконец?

— Должен. Но не за счет стариков и детей.

Услышав шаги, Лешка дернула брата за руку. Ромка отскочил от двери и смял воронку.

— Вас что, в комнату не пускают? — спросила Ирина Афанасьевна.

— Мы уходили, но вернулись. Я кое-что там забыл.

Ромка заглянул в комнату. Марина с Виталием сидели за столом напротив друг друга. Актер машинально крутил в руках его диктофон.

— Извините, я свою вещь забыл. — Ромка выхватил у Виталия диктофон. — Еще раз до свидания. — Его слова относились к одной Марине.

— Ну, и что теперь? — спросила Катька у Ромки, когда они вышли на улицу.

— А ничего. Клад мы нашли, преступника разоблачили, все намеченное выполнили. Что тебе еще надо? Он тебя не убьет, не бойся.

— Я не о том. Как теперь Марина с Виталиком поступит?

— А никак. Просто ему с ней больше ничего не светит, — с явным злорадством сказал Ромка. — Ты же слышала, как она сказала, что больше ему не верит? Он загубил свой авторитет и все потерял, ясно?

— Ясно.

Ромка посмотрел на свой диктофон, который все еще держал в руке, расстегнул сумку, чтобы положить его туда, и наткнулся на толстую философию, которую в Воронеже так ни разу и не открыл. Он пролистал несколько страниц и поднял голову.

— А хочешь, Катька, я объясню тебе, что такое настоящий авторитет. Жил на свете такой древнегреческий философ Платон, настоящее имя которого было Аристокл. Я об этом Лешке уже говорил. Ты, конечно, слышала, что давным-давно, а если конкретно, то с пятого века, человечество ищет Атлантиду — таинственный материк, который двенадцать тысяч лет назад располагался за Гибралтаром и погиб, погрузившись в море, в «один день и бедственную ночь». Так сказал Платон. Он не указал место предполагаемой катастрофы и не привел никаких доказательств, но авторитет его был так велик, что люди и по сей день ищут исчезнувшую страну атлантов, — вдохновенно, на одном дыхании произнес Ромка. — То есть люди поверили ему и верят до сих пор. А Марина Виталию больше никогда не будет верить, что бы тот ни делал, потому что он навсегда утратил свой авторитет. И ничего у них уже не получится. Так ему и надо! Если б не она, я б ему еще не то устроил. Он бы у меня поплясал!

Он упрятал книгу в сумку и сдвинул брови.

— А теперь куда? Домой не хочется. Может быть, зайдем к Олежке и отдадим ему металлоискатель? Здесь он нам больше не нужен, а в Москве я сам сделаю себе такой же. Попрошу Олежку нарисовать мне схемку мультивибратора. Катька, веди нас к нему, а то я уже забыл, где он живет.

Олежка оказался великодушным. Он широким жестом отодвинул Ромкину руку с самодельным прибором.

— Оставь себе. Скажи лучше, пригодился?

— Еще как! — Ромка вывалил на стол монеты из зеленой чайной коробки.

— Ух ты! — поразился обычно невозмутимый изобретатель и, разглядывая найденный клад, потребовал: — Рассказывай!

Внимательно прослушав всю историю и посчитав ее довольно занимательной, Олежка с особым уважением взглянул на Ромку.

— А что с червонцами будете делать? Понесете старушке?

— Ой, да, к бабушке Симе надо сходить прямо сейчас, а то она, должно быть, со вчерашнего дня переживает, куда Катя делась, — воскликнула Лешка.

— Сходим, — кивнул Ромка. — Порадуем ее, что клад у нас, и скажем, что отвезем его в Москву. Кто-то, а Дарья Кирилловна лучше всех знает, что с ним делать. Бабулька, я уверен, возражать не станет. Куда она сама с этими червонцами пойдет?

— А когда вы уезжаете? — спросил Олежка.

— Завтра вечером, — с грустью ответила Катька.

А Ромка посмотрел на часы и в отличие от нее обрадовался.

— Глядите-ка, еще и одиннадцати нет. Да у нас до отъезда еще уйма времени! Катюха, ты, кажется, говорила, что у вас где-то можно на лошадях покататься?

— Это в парке. Там здорово. Окопы остались еще со времен войны. Народу совсем мало, — сказал Олежка. — Вы после старушки мне позвоните, ладно?

— И ты пойдешь? — удивилась Катька.

— А я что, не могу погулять с друзьями?

Попасть в друзья такому интересному человеку, как Олежка, было нелегко, но, похоже, Ромке с девчонками это удалось.

И за оставшееся до отъезда время ребята сумели выполнить программу, намеченную Катькой на все дни каникул. Вместе с Олежкой они сходили в парк культуры и отдыха и вдоволь накатались на лошадях. Лучше всех освоила верховую езду Лешка, а вот Ромка умудрился несколько раз свалиться с вполне мирного на вид серого Алмаза. На другой день они посетили любимое Олежкино кафе, где собирались все его друзья, и один из них пригласил их покататься на катере по водохранилищу. Несмотря на осенний холод, это было здорово. Катер разрезал волны, брызги летели на палубу, целыми фонтанами обрушивались на Лешку с Катькой, девчонки увертывались и взвизгивали от восторга.