Она поела в пиццерии, выпила кофе и в хорошем настроении направилась за город. Всего в трех километрах от городской черты, в элитном поселке Черемушки, им предлагали посмотреть двухэтажный дом с небольшим садом и превосходной верандой, увитой плющом. Именно так ей описала особняк немолодая риелтор, которая советовала как можно скорее его посмотреть, чтобы другие не успели. Анна, конечно, понимала, что все эти разговоры — обычный маркетинговый ход, но раз у нее выдались свободные дни, почему бы не использовать их во благо?

Она ввела в навигатор адрес загородного дома и отправилась на встречу с риелтором — вдруг это и правда будет дом ее мечты? Анюта уже представляла себе увитую плющом веранду, столик и плетеные кресла, обязательно с пушистым пледом и мягкими подушками. Ароматный кофе на винтажном столе, полевые цветы в изысканной вазе, чириканье птиц и свежий лесной воздух. Лакрицина выехала из города и теперь двигалась мимо аэропорта. Она всегда любила самолеты, которые ассоциировались у нее с путешествиями и приятными впечатлениями, но сейчас ощутила в душе странную тревогу. И чем дальше она отъезжала от аэропорта, тем сильнее волновалась, хотя видимых причин для этого не было. Анна сбавила скорость, посмотрела во все зеркала, выключила музыку и даже прислушалась к работе двигателя — все шло нормально. Все как всегда, но в таком случае откуда эта почти что паника? Лакрицина съехала с автобана на примыкающую слева до-рогу и медленно двинулась вперед. Она смотрела по сторонам, пытаясь понять, куда дальше, но почему-то ее взгляд упрямо возвращался к земле, словно она здесь уже однажды что-то искала.

— Что за черт! — наконец не выдержала Анна и остановилась. Она вышла из машины и сделала несколько шагов вперед. Там, за поворотом, уже был указатель «Коттеджный поселок Черемушки», значит, навигатор ее не обманул. Ну а пока Лакрицина находилась среди каких-то полуразрушенных домов и покосившихся заборов. «Это, наверное, под снос», — догадалась Анна, осторожно оглядываясь вокруг. Было очень светло, полдень, поэтому Ане не было страшно, но оказаться здесь среди ночи она бы не хотела.

Лакрицина уже собиралась вернуться в машину и ехать дальше, как ее окликнул неизвестно откуда взявшийся мужчина:

— Девушка! Вы заблудились? Вам помочь?

Она вздрогнула и оглянулась. Молодой худощавый парень в вязаной шапке, надвинутой на самые глаза, смотрел на нее довольно дружелюбно, но от одного его вида у Ани зашумело в ушах. «Я его знаю!» — промелькнула мысль, и она начала отчаянно вспоминать, где именно и при каких обстоятельствах они с ним встречались.

— Все нормально, мне помощь не нужна! — с трудом выдавила из себя Анна и пошла к своей машине.

— Ну, удачи! — Парень помахал ей рукой и быстро зашагал вперед по дороге на Черемушки. Пара минут, и он скрылся за поворотом, а у Анны по лицу струился холодный пот. «Я его точно знаю!» — Лакрицина присела на корточки прямо посреди пыльной дороги, сердце так сильно стучало где-то в горле, что она не могла идти дальше. Она определенно была с ним знакома, и это знакомство не принесло ей ничего хорошего, какие-то жуткие эмоции были связаны или с этим парнем, или с этим местом…

Лакрицина повернула голову вправо и увидела капот синей машины, припаркованной возле полуразвалившегося домика. Покачиваясь, словно пьяная, Анна поднялась и двинулась вперед. Она, замирая от ужаса, шла прямо к синей машине, потому что…

— Потому что там могут быть трупы моих родителей! — охнула Анна. Она все вспомнила, и видения, словно цунами, захлестнули ее с головой, Лакрицина пошатнулась и остановилась. Она стояла посередине дороги, с вытаращенными от ужаса глазами, держась обеими руками за шею и тяжело дыша. Со стороны она сейчас, наверное, выглядела как совершенно неадекватная, психически больная женщина, и именно такой она себя ощущала.

— Родители! Морг! Юра! — Анна наконец-то вспомнила, где видела этого парня раньше — он был главным в поисковой группе волонтеров, когда они здесь искали тела ее родителей.

Лакрицина схватилась за голову и опустилась прямо на дорогу. Она раскачивалась из стороны в сторону, не в силах совладать с эмоциями. Словно в ускоренной видеосъемке, она увидела и свой день рождения, и убийство дворника, и поиски родителей, и даже…

— Я убила Катьку?! — Анна завыла в голос и вцепилась себе в волосы. — Я убила ее, потому что она спит с моим мужем?..

Анна сидела в пыли на проселочной дороге и не могла взять себя в руки. Она не понимала, что делать дальше и куда бежать. Если она теперь может видеть будущее, значит, скоро ее родители пропадут и она убьет Афанасьеву?

«Наверное, надо им позвонить и предупредить!» Анна была словно в тумане, мысли перестали метаться и теперь застыли, как разбухшая каша, и Лакрицина совершенно ничего не со-ображала.

Прошло какое-то время, Анна даже приблизительно не могла сказать, сколько она просидела в пыли, — десять минут, два часа или полдня. Лакрицина встала на ноги и медленно пошла назад, к своему автомобилю. Она ввалилась в салон и закрыла глаза.

«Надо успокоиться. — Аня начала немного приходить в себя. — Надо сосчитать до ста и ни о чем больше не думать». Она досчитала до ста, затем еще раз до ста, и еще, и остановилась только тогда, когда к ней вернулась способность со-ображать.

Значит, их всех скоро убьют, если верить Владимиру Олеговичу, а не верить профессионалу со стажем Анна не видела смысла. То есть интуиция ей подсказывает, что скоро начнутся страшные дела. Пропадут родители, и кто-то убьет Катерину. И хотя в ее воспоминаниях это сделала она, помня историю с дворником, Анна понимала, что это не так.

«Если я им сейчас позвоню и начну истерить, что их скоро похитят и убьют, меня посадят в дурку, — размышляла Анна, уже окончательно вернувшись в реальность. — А если я промолчу, то их убьют. Значит, мне надо подумать, как спасти им жизнь».

Лакрицина села поудобнее, пристегнулась ремнем и завела машину, решив, что уже в состоянии доехать до дома. Ни о каком загородном коттедже сегодня речь больше не шла, после того, что она только что вспомнила, покупка дома отошла на десятый план.

Лакрицина медленно вырулила на автобан и неуверенно прибавила газу. Она до сих пор неважно себя чувствовала, поэтому решила не рисковать и ехать не слишком быстро. Если ее видения были не лишены смысла, то Катерину убили (она или кто-то другой) за то, что подруга была любовницей Антона. И только теперь до Анны дошло, что эта связь могла длиться очень давно — она вспомнила, как Антон всегда защищал Афанасьеву и как они вместе ворковали на кухне, пока Анна занималась своими делами.

— Не может быть! — бледнея, пробормотала Лакрицина и дрожащей рукой вывернула на встречную полосу. В последние мгновения она так и не смогла понять, специально или случайно это у нее получилось, но встречная фура разнесла Анютин автомобиль вдребезги. Лакрицина не чувствовала боли, она видела, как фура сминает ей капот, как ветровое стекло разлетается в разные стороны, а затем наступила тишина.

Анна очнулась в больничной палате, она это поняла сразу же по специфическому запаху хлорки. Повернула голову и увидела, что кроме нее в комнате еще шесть коек, и лишь одна из них занята. Было очень холодно, у Анны стучали зубы, она попыталась встать или хотя бы повернуться, но у нее ничего не получилось. Лакрицина зажмурилась, стараясь вспомнить, что же произошло, а когда скрипнула дверь и в палату кто-то вошел, открыла глаза и увидела женщину в белом халате.