Анна оставила машину на стоянке у офиса и, поправив совсем новенький, недавно купленный брючный костюм цвета топленого молока, уверенной походкой направилась на работу. Возле пропускного пункта всегда была небольшая заминка — охранник проверял пропуска у сотрудников банка и выписывал временные разрешения по паспортам для сторонних людей. Клиентский отдел находился с другой стороны здания, и поэтому простых посетителей здесь не было.

— Красотка! — окликнула Анну коллега Наташа, она стояла в самом начале небольшой очереди. — Лакрицина! Иди ко мне!

Анюта приветливо махнула рукой и протиснулась к коллеге.

— Не пускают? — обворожительно улыбнулась Анна молоденькому смазливому охраннику.

— Пусть только попробует! — Наташа показала пропуск, и они вместе с Анной зашли на территорию банка. — Ты, я смотрю, просто хорошеешь на глазах! После комы тебя и не узнать стало: похудела, похорошела, помолодела даже, кажется!

Коллега рассмеялась завистливым смехом, а Аня поморщилась — от разговоров о ее коме было невозможно ни спрятаться, ни скрыться. И если они с Антоном могут поменять квартиру, чтобы ей ничто не напоминало об этом ужасе, то что делать с работой? Увольняться? В офисе не проходило и дня, чтобы местные кумушки не коснулись этой темы напрямую или вскользь, и, хотя все делали вид, что очень переживали за Анну, на самом деле всем было просто любопытно. Народ любит всякую чернуху типа рейтинговых программ на центральном канале, где маргиналы повествуют о своих трудовых буднях и праздниках. А здесь прямо под боком появилась дамочка, которая почти месяц пролежала в коме. Всем было интересно, а не поехала ли после этого у Анны крыша и вообще как она собирается жить «после такого». А Наташа еще и на дне рождения была и сама все видела: и как Анна сидела на полу на кухне, и как ее увезла «Скорая помощь», и поэтому считалась в офисе первоисточником.

— Говорю, выглядишь отлично, — Наташа бесцеремонно оглядела Аню с головы до ног, — и костюм хороший, дорогой, наверное.

Анна, которая никогда на нарядах не экономила исходя из принципа, что дорогому бриллианту нужна хорошая оправа, в ответ только плечами пожала. Она и правда не помнила, сколько он стоит.

— Ты похудела. — Они уже шли по длинному офисному коридору, а Наталья все никак не унималась. Говорят же, нет более завистливой женщины, чем подруга на работе, и Анна в очередной раз убедилась в правоте этого высказывания. — Ты специально худеешь?

Лакрицину уже начал бесить этот допрос, и она просто перестала отвечать на вопросы. Натянуто улыбаясь, Анна поспешила в свой кабинет и с огромным облегчением закрыла за собой дверь. Девушка бросила сумку на подоконник и села за стол, обхватив голову руками. Да, это страшно бесило, ее жутко напрягал тот факт, что весь банк в курсе ее приключений и она стала местным фриком.

«Может, и правда попросить отца, чтобы он позвонил своим старым приятелям и сказал им, чтобы они перевели меня в другой филиал этого же банка?» — с тоской рассуждала Аня, барабаня пальцами по столу. У Геннадия Ильича до сих пор оставались в друзьях влиятельные люди города, и при желании он мог устроить перевод Анны куда угодно. Просто раньше в этом не было необходимости, но вот сейчас, пожалуй, самое время.

Лакрицина решила, что сегодня же вечером поговорит с отцом о своем переводе, и включила компьютер. Пока она перебирала папки с отчетами и выводила на экран таблицы, в кабинет вошел Сергей.

— Привет трудящимся! — улыбнулся шеф. — Как твое здоровье после комы?

Лакрицина подняла на него глаза и вымученно улыбнулась. «Сегодня же поговорю о переводе», — решила она.

— Спасибо, Сергей, все просто отлично. — И Анна изобразила полный позитив и жизнелюбие.

— Вот и хорошо. — Шеф подошел к столу и сел в кресло для посетителей. — Мне с тобой поговорить надо, Анна.

Лакрицина напряглась — она не любила вот такие заходы: «нам с тобой поговорить надо», — потому что они никогда не предвещали ничего хорошего.

— Я слушаю, — ледяным тоном ответила она, стараясь не волноваться.

— Мне не нравится обстановка в офисе. — Шеф смотрел куда-то в сторону, мимо Ани, словно за ее спиной происходило что-то интересное. — Все обсуждают твое волшебное возвращение к жизни, и многие считают, что тебе еще рано заниматься работой.

У Анны, как говорится, отпала челюсть.

— Я не поняла… — Она даже охрипла от удивления. — Я ошибаюсь? Я плохо работаю? Что не так?

Сергей устало и даже с какой-то жалостью посмотрел на Лакрицину и спокойно продолжил:

— Аня, два твоих последних отчета из рук вон плохие, словно их написал другой человек, а не ты. Три дня назад ты не проверила контрагента, и отдел продаж заключил договор с почти мошенниками. Хорошо, что наша служба безопасности успела перехватить платеж из бухгалтерии, который мы собирались им перечислить. Авансовый платеж, имей это в виду!

У Лакрициной горели щеки, она совершенно не понимала, о чем сейчас говорит Сергей, она не могла вспомнить, что не так написала в отчетах, и даже представить себе не могла, о каком контрагенте талдычит ее шеф. А это означало только одно: видимо, у нее начались провалы в памяти.

— Я вот что тебе предлагаю, Анна… — Сергей хлопнул себя по коленям и поднялся. — Давай-ка ты возьмешь отпуск на месяц и спокойно подлечишься или просто выспишься, я не знаю. А потом, веселая и здоровая, вернешься к нам! Хорошо?

Анна чувствовала себя жутко униженной, никогда, никогда в жизни ее никто не отчитывал за плохую работу и не предлагал «взять отпуск и попить таблеточки». Фактически от нее хотят избавиться, но так как Сергей знает ее влиятельного отца, он боится сделать это прямо, потому и пошел окольными путями. Лакрицина десять лет отработала в банке, она знала здесь каждую соринку, каждый угол, каждый миллиметр, но ей предлагают свалить самой. Подлечиться.

Анна продолжала молчать, она не знала, что ответить. Если шеф сейчас нагло врет, то Аня просто позвонит отцу и переведется в другой филиал, как и собиралась сделать еще до этого неприятного разговора. Но если Сергей прав, то другой офис ей не поможет, она будет так же косячить и потеряет не только работу, но и репутацию.

— Хорошо, — наконец ответила Анна и демонстративно отвернулась от Сергея.

— Вот и ладненько. — Шеф подошел к двери. — Аня, ты зря обиделась! — Он замялся. — Я-то вижу, что ты немного не в себе, и просто не хочу, чтобы ты сломала свою блестящую карьеру. Если информация о твоих косяках дойдет до собственника, ты знаешь, чем это закончится. И твой отец тебе не поможет.

Сергей вышел и бесшумно закрыл за собой дверь. А Анна так и осталась сидеть как каменное изваяние. Она прекрасно понимала, что сейчас надо встать и пойти в отдел кадров, чтобы написать заявление на отпуск, но просто не могла пошевелиться. Она не представляла, что будет делать целых двадцать восемь дней дома, в четырех стенах. Медленно сходить с ума, вспоминая то, чего не было?