и свистел и руками махал, но он меня не замечал. Просто увел тебя и все.

– А с чего ты взял, что я бы пошла с тобой?

– А то нет? Предпочла бы остаться в малоприятной компании или куда хуже возвращаться в гостиницу в одиночку в незнакомом городе?

– Не знаю…

– То-то же!

– Пойдем, вернемся…

– Пойдем… Но вселенная все-таки ответила на мои чаяния, правда, не в той форме, в какой хотелось бы мне. Как ты считаешь?

Я лишь толкнула его локтем.

***

Ушли мы поздно. На выходе из здания нас окружила небольшая толпа фанаток, совсем еще девчонки, мы кое-как протиснулись мимо них. Когда машина тронулась, я стала смотреть на фонари, мелькающие за окном, Женя обнял меня и шепнул с ухмылкой:

– Ты никак не отреагировала? Ты не ревнуешь?

– Нет.

– Почему?

– Не думаю, что они тебе интересны, они ведь совсем молоденькие и глупенькие.

– А вдруг? – Я ничего не ответила. – Кстати, как тебе новая песня?

– Песня?.. – с удивлением переспросила, но потом, сообразив, к чему он клонит, осеклась.

– Ну!.. – толкнул он плечом.

– Жень, честно… – начала я говорить, но слова не шли с языка. – Я плохо… точнее не поняла, не совсем разобрала… – и в конец, запутавшись, замолчала.

– Нет, я ее вытянул, чтобы она оценила новое творение! А ты! – усмехнулся Женя. – Стояла рядом и ничего не расслышала.

– Жень! Для меня это было слишком волнительно… Все смешалось в голове… – раскрасневшись, произнесла я.

– Эх, ты! – и поцеловал в щеку…

Глава V

22.02.2006 г. Сегодня после обеда Женя с группой должен улететь в Санкт-Петербург, а я возвращаюсь в Оренбург. Преодолевая километр за километром, поезд приближает меня к дому и все больше отдаляет от Жени. Снова сердце сжимается от боли, как и в прошлое наше расставание. Вчера мы попрощались, хотя он до последнего настаивал, чтобы я села на самолет и улетела сегодня вечерним рейсом – билеты в кассе еще были, – но я наотрез отказалась: лучше потрачу лишние сутки в пути, чем одна полечу на самолете.

Всю дорогу из головы не выходил наш разговор ночью перед отъездом. Мы лежали в постели друг напротив друга. Женя водил кончиками пальцев по моему лицу и волосам, приговаривая:

– Перебирайся ко мне.

– И что я тут буду делать?

– То же, что и все: жить, работать, не знаю, подыщешь себе какое-нибудь занятие. Переезжай… – Я молча отвела взгляд в сторону, а Женя говорил дальше. – В Москве мы постоянно бываем проездами, даже во время гастролей. Мы чаще будем видеться. – Я молчала. – Лесь, тебе все равно придется переехать, долго так не может продолжаться.

– Знаю…

– Или ты до сих пор сомневаешься в моих намерениях? Причина в этом? – Я молчала: слова не шли с языка. – Лесь, ну послушай, тебе не кажется, что я уже немного стар для подобной драмы. Да, по молодости я наделал кучу ошибок и глупостей, не отрицаю, но на то она и молодость. Но сейчас я точно знаю, что мне нужно. Ты мне нужна! Я очень дорожу тобой. Переезжай, зачем тянуть?..

Действительно, зачем? Женя прав. Я и сама больше не вижу своей жизни в Оренбурге и не рада возвращению домой, душа рвется обратно… Никогда не представляла, что захочу покинуть родной город. Для меня это всегда было чем-то невообразимым. А теперь…

Все попутчики по купе сошли на предыдущих остановках, и я осталась в полном одиночестве. Сидя у окна, наблюдала за мелькающими пейзажами и продолжала думать о том, о сём… Почему-то припомнился разговор с Майей. Перед отъездом в Москву последний вечер мы провели у них: Кирилл с Женей обговаривали детали предстоящих концертов, а мы с Майей сидели на кухне и пили чай. И тоже говорили о переезде…

– Перебраться сюда не думали еще? – спросила Майя невзначай.

– Пока нет. Сложно решиться порвать с прошлым и начать все с чистого листа.

Майя усмехнулась.

– Что правда, то правда. Знаю не понаслышке.

– Не в этом дело, просто я не вижу себя в Москве.

– Да, на кой вам Москва! Я вон коренная москвичка и что?

– Ты тоже из Москвы?

– Да, мы-то там с Кирой и познакомились в одном из ночных клубов. Надо сказать, полоса у меня в жизни была тогда не из легких, если не худшая, но это неважно. А когда поженились, переехали сюда, Кира ведь родом из Кисловодска. Я так устала от столичной жизни, что особо не возражала. Поэтому перебирайтесь лучше к нам! – с воодушевлением произнесла Майя. – С работой я помогу. Психологи в санатории всегда нужны, особенно летом. Конечно, платят здесь не ахти, но думаю, для тебя это будет не столь важно.

– Не знаю, согласится ли Женя?

– Поверь мне, этим двум перекати-поле все равно где жить, они и в самолете приспособятся, и в поезде, и даже на луне, если понадобится. Поэтому смело решай за двоих…

За двоих!.. Пейзаж за окном сменился: лес закончился, и только изредка попадались одиноко стоящие деревца на бескрайних просторах степи, застланных ровным снежным покрывалом, на которое предзакатное солнце, словно на белый холст, разлило нежно-розовые лучи. Осталось еще чуть-чуть, и я буду в Оренбурге…

***

А дома не успела перешагнуть порог, как мама, не позволив мне даже переодеться с дороги, потащила в кабинет к папе и устроила нам настоящий допрос.

– Что-то ты стала подолгу пропадать вне дома? – негодовала она. – Перед отъездом вы меня заверили, что ты вернешься в конце января, а уже скоро закончится февраль.

– Мам, так сложились обстоятельства…

– Что еще за обстоятельства!.. – продолжала причитать мама. – О чем ты только думаешь? А ты, Юра, во всем ей потакаешь!

– Сонь!..

Потом мама ни с того ни с сего переключилась на Сергея. «Ну почему любой разговор с ней сводится к одному и тому же?!»

– Я не выйду за Сергея!

– Но почему? – недоумевала мама. – Он из нашего круга, у вас общие интересы, да и знаете вы друг друга давно или у тебя кто-то есть?

Я вздрогнула и нерешительно обронила: «Нет…», мысленно рассудив, что пока так будет лучше: если открою правду сейчас, она ее не примет, и все только усложнится, и добавила:

– Просто мы с ним совсем разные.

Мама хотела что-то