Купцы со всего Побережья Меча привозили сюда товары из каждого уголка Фаэруна и загадочных земель за его пределами. Ремесленники из Ремесленного квартала вели на север свои фургоны, загруженные простыми, необходимыми вещами; бочками, упряжью и сёдлами для ездовых лошадей, железными приборами для присмотра за огнём и помешивания в котлах. Кузнецы, бондари, пивовары, сапожники — все выставляли свои товары на рынке рядом с шелками и драгоценностями из далёких земель. Когда продавцы и хозяева таверн разводили огонь в ожидании полуденной трапезы, вместе с солнцем в небо поднимался приятный дым.

Единственное, чего нельзя было здесь найти, и единственное, что требовалось сейчас Даниле — это возможность остаться наедине. Необходимые ему ответы нелегко будет слышать при любых обстоятельствах. Вряд ли они могли вести настолько щекотливый диалог, перекрикивая шум утренней торговли.

Он свернул вверх по Базарной улице в сторону более тихого, жилого района. Эрилин без возражений устроилась рядом. К западу от рынка толпа редела, и вскоре они уже шагали по широким мощёным тротуарам Сулдунской улицы.

Городское здание, которое он считал своим домом, было высоким, узким и элегантным. Оно возвышалось бок о бок с другими похожими домами, большей частью которых владели юные отпрыски купеческой знати. Фасад здания был изготовлен из шлифованного камня, островерхая крыша — из разноцветной черепицы. Справа и слева от двери в стене располагались высокие окна из множества маленьких стёкол, в том числе цветных. Декоративные железные ворота вели в небольшой двор и дальше к узким дорожкам по обе стороны здания, в сад позади него.

На улицы доносилась звенящая песня колокольчиков. Рука Данилы застыла на створке ворот. Он собирался повести Эрилин в сад, на создание и совершенствование которого потратил почти четыре года. В эльфийском саду росли необычайные пышные цветы, звеневшие под дуновением морского бриза, синие розы оплетали затейливые арки. Репродукции пары эльфийских статуй — оригиналы он отдал в храм Пантеона — в незабываемо прекрасной композиции стояли рядом у неподвижных вод небольшого зеркального пруда. Это впечатляющее достижение было предметом гордости его эльфийского советника.

Неожиданно сад показался Даниле всего лишь ещё одной помпезной выходкой, обычной для его круга общения. Единственное, чего он мог этим добиться — создать постоянное напоминание Эрилин о том, насколько широка пропасть между ним и эльфийским народом, которому она служит.

Он открыл крепкую дубовую дверь и бросил свою шляпу ожидавшему их дворецкому. Полурослик осторожно посмотрел на хозяина, затем покинул их, не предложив гостье обычного угощения.

Слева располагался кабинет Данилы: шикарно обставленная комната с отделкой из тёмного чультского тика, смягчённая коврами и гобеленами глубоких багровых и кремовых оттенков. От любопытных ушей и глаз комнату защищало волшебство, гарантируя абсолютную приватность.

Эрилин последовала за ним и села в кресло у очага. Она устроилась поудобнее и обратила спокойный взгляд на юношу.

- Давай с этим покончим.

Типично прямолинейное, но не слишком многообещающее начало. Данила шагнул к камину и взял небольшую эльфийскую статуэтку, которую принялся без всякого интереса рассматривать, пока пытался собраться с мыслями.

- Четыре года назад, прежде чем мы расстались в Зазесспуре, я говорил искренне, - начал он. - Тогда у тебя не было времени ответить да или нет. Нам пришлось пойти разными путями: я отправился в Высокий лес и принял вызов безумной женщины из северных бардов, а ты — направилась в Тетирский лес. Когда наши задачи были выполнены, я заговорил об этом снова, и ты согласилась. Но всё изменилось. Я это понял. Я только не понял, насколько значительными были перемены.

- Это очевидно.

Такого ответа он не ожидал. Он опустил статуэтку и повернулся к Эрилин.

- Тогда просвети меня, пожалуйста.

Полуэльфийка сложила руки на груди и вытянула перед собой ноги.

- Давай начнём здесь. Разве в последние несколько лет я расспрашиваю тебя о том, как ты провёл каждый день и каждую свою ночь?

- Нет, но это другое, - твёрдо ответил он.

Она подняла одну эбеновую бровь.

- Да? Почему же?

- Хотя бы потому, что глупые игры, в которые играют в этом городе, не имеют никакого значения.

- И это хорошо?

Он смотрел на неё с лёгким раздражением.

- Ты всегда ведёшь себя, как настоящая госпожа меча. Ни на миг не можешь прекратить наступления, не так ли?

Эрилин обдумала это, затем кивнула, признавая его правоту.

- Тогда буду говорить прямо. Я знала, что чувствует твоё сердце, когда мы расстались, это правда, но я не знала, что чувствую сама. Я не могла ответить тебе да или нет, пока не нашла собственное место в мире. Теперь я нашла это место.

- Среди эльфов.

- Это было необходимо. Почти всю свою жизнь я жила и работала среди людей, - она коснулась висящего в ножнах лунного клинка. - Это было моё единственное эльфийское наследие. Я всегда чувствовала, что это оружие определяет, кто я такая, но не знала о нём ничего. Всё, что произошло тем первым летом, проведённым нами в разлуке — было частью моего путешествия. Чтобы понять лунный клинок, я должна была стать настоящим эльфом — пускай и на короткое время. Проведённое мною среди лесных эльфов время, включая праздники середины лета, тоже было частью этого. Без него я не смогла бы разобраться в себе и понять, что чувствует моё сердце.

Данила не мог спорить с этой логикой, но и так легко принять её он тоже не мог. Он долго смотрел в окно кабинета, заметив мимоходом, что с деревьев уже начали опадать листья. Он придумал и отбросил дюжину ответов. Но слова, что в конце концов сорвались с его языка, были абсолютно незапланированными.

- Полагаю, спрашивать имя будет не по-джентльменски.

- Лисий Огонь, - без колебаний сказала она. - Он был военным вождём западного клана. Он был и остаётся настоящим другом.

Ему тяжело было это услышать. Эти слова таили в себе немало возможностей, которые он боялся изучать.

- Ты не раз возвращалась в лес, - сказал он, прощупывая почву.

- Верно. У меня есть обязанности.

Даниле пришла на ум болезненная мысль.

- Дети были?

Её глаза потемнели от ярости и изумления.

- Ты думаешь, я бы о таком не сказала? Или, может, ты представляешь меня, тайком крадущейся в полночь в дом для холостых наёмников?

Данила нашёл бы этот абсурдный образ забавным, будь он в лучшем расположении духа.

- Действительно. Прими мои извинения — это откровение меня несколько ошеломило.

Он обдумал свои