оно в них таково, как оно воспринимается, и говорят, что оно эминентно, если оно находится в них, хотя и не таким же образом, однако в такой величине, что может заменить их.

Если я говорю, что причина содержит совершенства своего действия эминентным образом, то этим я хочу указать, что причина содержит совершенства действия в высшей степени, чем само действие (см. также аксиому 8).

5. Всякая вещь, которой нечто непосредственно присуще как субъекту или благодаря которой существует нечто, что мы представляем, т. е. какое-либо свойство, качество или атрибут, истинная идея которого находится в нас, называется субстанцией.

Ибо о субстанции, собственно говоря, мы не имеем иной идеи, как ту, что она вещь, в которой формально или эминентно находится то нечто, которое мы воспринимаем, т. е. которое объективно содержится в одной из наших идей.

6. Субстанция, которой непосредственно присуще мышление, называется духом (душой – mens).

Я говорю здесь охотнее дух (mens), чем душа (anima), потому что последнее слово двусмысленно и часто обозначает телесную вещь.

7. Субстанцию, представляющую субъект протяжения и акциденций, предполагающих протяжение, как фигура, положение, местное движение и т. д., я называю Телом.

Что же касается того, существует ли лишь одна и та же субстанция, называемая духом и телом, или это две различные субстанции, это будет рассмотрено ниже.

8. Субстанция, которую мы познаем как в высшей степени совершенную и в которой мы не представляем абсолютно ничего, что содержало бы какой-либо недостаток или ограничило бы совершенство, называется Богом.

9. Когда мы говорим, что нечто содержится в природе или понятии вещи, то это то же, как если бы мы сказали, что это верно относительно вещи или может быть справедливо о ней высказано.

10. Две субстанции обозначаются как действительно различные, когда каждая из них может существовать без другой.

Постулаты Декарта мы выпустили, так как в последующем мы не выводим из них никаких заключений; но мы серьезно просим читателя прочесть их и внимательно обдумать.

Аксиомы

1. Мы приходим к познанию и уверенности в неизвестной вещи лишь через познание и уверенность в другой, которая в отношении достоверности и познания предшествует той.

2. Есть основания, заставляющие нас сомневаться в существовании нашего тела.

Это было показано во Введении, поэтому выставляется здесь как аксиома.

3. Если нам представляется что-либо иное, чем дух и тело, то это во всяком случае нам менее знакомо, чем дух и тело.

Следует отметить, что эти аксиомы ничего не утверждают о вещах вне нас самих, но относятся лишь к тому, что мы находим в себе, поскольку мы являемся мыслящими существами.

Теорема 1

Мы ни в чем не можем быть безусловно уверены, пока мы не знаем, существуем ли мы.

Доказательство. Эта теорема очевидна сама собою, так как кто не знает безусловно, существует ли он, не знает также, является ли он существом утверждающим или отрицающим, т. е. достоверно ли он утверждает или отрицает.

Здесь следует также отметить, что хотя мы утверждаем и оспариваем многое с большой уверенностью, не обращая внимания на то, существуем ли мы, но если бы это не было предположено несомненным, то можно было бы все подвергнуть сомнению.

Теорема 2

Что «я существую», должно быть известно само по себе.

Доказательство. Если это оспаривать, то данная истина могла бы быть нам известна лишь через нечто другое, познание и достоверность чего (по акс. 1) должно в нас предшествовать утверждению: я есмь. Но это нелепо (по предыдущему); поэтому это утверждение должно быть известно само по себе. Что и требовалось доказать.

Теорема 3

Утверждение, что «я существую» как вещь, состоящая из тела, не является ни первой истиной, ни истиной самоочевидной.

Доказательство. Многое заставляет нас сомневаться в существовании нашего тела (по акс. 2); следовательно, мы можем достигнуть уверенности в этом (по акс. 1) лишь через познание и уверенность в другой вещи, предшествующей этой в отношении познания и достоверности. Следовательно, утверждение «я существую как существо телесное» не является ни первой, ни самоочевидной истиной. Что и требовалось доказать.

Теорема 4

Выражение «я есмь» может быть первой известной истиной, лишь поскольку мы мыслим.

Доказательство. Суждение «я телесная вещь, или состою из тела» не есть первая известная истина (по пред. т.), и я не уверен в своем существовании, поскольку я состою из чего-либо иного, кроме души и тела. Ибо, поскольку мы состоим из чего-либо иного, отличного от души и тела, это иное известно нам менее тела (по акс. 3). Поэтому выражение «я есмь» может быть первой известной истиной, лишь поскольку мы мыслим, что и требовалось доказать.

Королларий. Отсюда ясно, что дух, или мыслящая вещь, более известен, чем тело.

Для дальнейшего разъяснения надо прочитать «Начала философии» Декарта, ч. I, § 11 и 12.

Схолия. Всякий воспринимает с наибольшей достоверностью то, что он утверждает, отрицает, в чем сомневается, понимает, воображает и т. д. или что он существует как сомневающийся, понимающий, утверждающий и пр. или, одним словом, как мыслящий, – в этом он уж не может сомневаться. Вот почему суждение «я мыслю» или «я есмь мыслящий» представляет единственное и вернейшее основание философии (по т. 1). И в науках для достижения полной достоверности вещей ничего другого не ищут и не требуют, кроме того, чтобы все выводилось из надежнейших принципов и познавалось так же ясно и отчетливо, как принципы, из которых оно выведено. Отсюда ясно вытекает, что все, что для нас так же очевидно и что мы воспринимаем так же ясно и отчетливо, как этот уже найденный принцип, а также все, что согласуется с этим принципом и так зависит от него, что если бы мы захотели в этом сомневаться, то следовало бы подвергнуть сомнению и самый принцип, – все это должно считаться наиболее истинным. Однако, чтобы при этом перечислении подвигаться со всякой осмотрительностью, я хочу сначала принять за равно достоверное и воспринятое нами так же ясно и отчетливо лишь то, что каждый замечает в себе, поскольку он человек мыслящий; как, например, что он хочет того или иного, что он имеет известные идеи такого рода, что одна идея содержит в себе больше реальности и совершенства, чем другая; что, таким образом, идея, которая объективно содержит бытие и совершенство субстанции, гораздо совершеннее той, которая содержит лишь объективное совершенство какой-либо акциденции, и что, наконец, из всех идей наиболее совершенной является та, которая имеет своим объектом всесовершеннейшее существо. Это, говорю я, мы воспринимаем не только как равно достоверное и равно ясное, но, может быть, еще отчетливее; ибо мы утверждаем