после рандеву над Северным морем, взяли курс на Лондон — они жаждали мести. Надо сказать, что Штрассер вел в бой довольно внушительную воздушную армаду — 5 цеппелинов, длиной 160 м каждый, несли вместе более 440 зажигательных и фугасных бомб, которые следовало сбросить на лондонские доки и заводы в северной части города. Но в этот раз «Бог хранил Англию». Неудачи начали преследовать отряд Штрассера практически с момента взлета. Во время всего пути от побережья Германии до «туманного Альбиона» дирижаблям приходилось бороться с непогодой. Резкий порывистый ветер с Атлантики сбивал их с курса, а пелена дождя, застилавшая горизонт, мешала штурманам ориентироваться. В результате ни один из пяти боевых воздушных кораблей так и не достиг конечной точки маршрута. L-13 пришлось вернуться на базу из-за неисправности двигателя буквально через час после вылета. Экипаж L-11 сбросил бомбы в море после того, как был обстрелян английским военным кораблем. Капитан дирижабля почему-то решил, что по нему ведут огонь береговые батареи, расположенные в окрестностях Гарвича, и отдал приказ на сброс. L-10, долго боровшийся с непогодой, пробился-таки к Британским островам. Отвратительная видимость не позволила Петеру Штрассеру правильно определить свое место, и ему показалось, что цеппелин уже находится над устьем Темзы. Через несколько секунд по команде командира бомбардир дернул рычаг бомбосбрасывателя, и фугаски вперемежку с зажигалками с воем ушли в темноту. Вернувшись из полета, командир Дивизиона воздушных кораблей был весьма неприятно удивлен, узнав, что вместо лондонских доков он бомбил травяную взлетно-посадочную полосу базы морской авиации Истчерч, находившейся на небольшом островке Шеппей. Повреждения, причиненные бомбами, сброшенными с L-10, были исправлены уже на следующий день. И только L-9 нанес англичанам более-менее ощутимый урон, отбомбившись по городским кварталам Гуля, крупного порта, расположенного в устье реки Хамбер в Северной Англии. На перехват цеппелинов поднялись 19 самолетов. Только 3 из них обнаружили дирижабли, но так и не смогли атаковать.

Самая незавидная участь выпала на долю дирижабля L-12. Штурман довольно точно вывел корабль к английским берегам в районе Вестгейта, чуть южнее того места, где Темза впадает в море. И опять непогода помешала командиру цеппелина правильно определить свое местонахождение. Капитан L-12 Вернер Петерсон посчитал, что из-за попутного ветра скорость дирижабля была выше расчетной и он находится гораздо севернее Лондона, над графством Норфолк. Внизу мерцали какие-то огни. Их симметричное расположение и сбило с толку Петерсона, который решил, что под ним находятся крепостные укрепления Гарвича. На самом деле в тот момент L-12 пролетал над гаванью порта Дувр. Не долго думая, Петерсон приказал сбросить бомбы: из двадцати семи только три угодили на берег, а остальные разорвались в воде, не причинив никому никакого вреда.

За свою беспечность Петерсон поплатился очень жестоко. Как только на земле загремели взрывы, зенитная батарея, прикрывавшая порт, открыла по L-12 ураганный огонь. Один из 3-дюймовых снарядов взорвался у самого носа цеппелина, повредив осколками два из шестнадцати баллонов с водородом. Дирижабль начал медленно, но верно терять высоту. В надежде, что с увеличением скорости аэродинамическая подъемная сила возрастет, Вернер Петерсон приказал перевести двигатели на максимальный режим. На несколько секунд L-12 выровнялся, а затем опять опустил нос к земле. «Выбросить за борт запчасти и бортпаек!» — скомандовал капитан. Но и этого было недостаточно. Тогда вслед за пайком полетели пулеметы, патроны, теплая одежда. Скорость снижения заметно уменьшилась, но шансы достичь ближайшей базы дивизиона таяли с каждым потерянным метром высоты. Петерсон принял решение тянуть до оккупированной немцами Бельгии — ближайшей к L-12 земной тверди. Встречный ветер отбрасывал подбитый дирижабль назад, перечеркивая все усилия экипажа в борьбе за спасение своего воздушного корабля.

Развязка наступила примерно в 3 часа утра. Выбрасывать за борт было уже нечего. Отчаянно пытаясь облегчить дирижабль, команда L-12 избавилась от радиостанции, пустых топливных баков, поручней в рулевой рубке и даже деталей переднего двигателя, который к тому времени уже остановился из-за выработки топлива. Все оказалось напрасным. Перед рассветом L-12 плавно опустился на спокойную в этот час гладь Ла-Манша и начал потихоньку дрейфовать к английскому побережью.

Экипаж цеппелина собрался в кормовой гондоле, которая висела в воздухе над самой водой, поддерживаемая подъемной силой водорода в уцелевших баллонах. Все было бы неплохо, если бы испарения топлива и утечка водорода не заставляли членов команды время от времени бросаться в воду и отплывать на несколько метров от дирижабля, чтобы подышать свежим воздухом.

Уже совсем рассвело, когда дрейфующий L-12 был замечен с немецкого сторожевого катера. Петерсон был готов к тому, чтобы поджечь свой дирижабль при угрозе захвата его противником, но появление своего военного корабля вселило новую надежду на спасение. По словам командира катера, подбитый дирижабль совсем немного не дотянул до города Зебрюгге, в котором находилась одна из баз Дивизиона воздушных кораблей. Пересадив часть команды на сторожевой катер, Вернер Петерсон приказал подать буксир на дирижабль и дать на катере полный ход. И случилось чудо — сначала медленно, рывками, а затем все быстрее и быстрее крошка-катерок потянул за собой махину L-12. Через несколько часов поврежденный дирижабль уже находился в гавани порта Остенде неподалеку от Зебрюгге.

Очутившись на берегу, Петерсон решил ни в коем случае не бросать с таким трудом спасенный цеппелин, а залатать пробитые баллоны, исправить двигатель и перелететь на ближайшую воздухоплавательную базу для более основательного ремонта. Однако его противники вряд ли могли согласиться с такими планами.

Как только в штаб военно-морского флота Великобритании поступили разведданные, что в Остенде находится подбитый немецкий дирижабль, Уинстон Черчилль отдал приказ как можно скорее его уничтожить. Буквально на следующий день шестерка летающих лодок из «противодирижабельной» эскадрильи атаковала несчастный L-12, беспомощно лежавший на берегу возле причалов. Но, видимо, судьба хранила этот воздушный корабль. Зенитки, прикрывавшие порт, выстроили в небе настоящую стену заградительного огня. Все попытки англичан пробиться сквозь нее привели лишь к потере одного самолета, а многострадальный дирижабль новых повреждений не получил. Однако подняться в небо L-12 было уже не суждено. Командование сочло восстановление серьезно поврежденного цеппелина нецелесообразным, и он был разобран на металл, который пошел на постройку новых, более совершенных кораблей для дивизиона.

Так закончился первый массовый налет Дивизиона воздушных кораблей на Лондон. Как ни странно, но Штрассер был доволен его результатами. Разбирая с офицерами действия каждого экипажа во время рейда и совершенные при этом ошибки, Штрассер уверенно заявил: «Мы готовы к тому, чтобы превратить Лондон в руины».

В этот день удачно отработал на море превосходный разведывательный мягкий дирижабль типа «Парсеваль» PL-25, вместе с L-7