лет мне приходилось обо всем догадываться самой. Но всегда нужно догадываться немножко раньше, чем догадается за тебя время, и тогда времени больше нечего тебе предъявить, оно только склоняется пред тобой и смотрит тебе навстречу.

И тогда позволено потрогать лицо ветра и испить запах звёзд.

Чтобы приручить время, мы построили дом в лесу. Иногда он дарит подснежники, а на пеньке я пью чай со своею бабушкой.

И только в такие минуты я понимаю, что так же, как наши бабушки каждый день заботились о нас, маленьких, так им на небесах каждый час нужны наши мысли и молитвы. И когда мы вспоминаем о них – им даётся редкая возможность посмотреть, как мы живём на земле, а им же так хочется увидеть каждый раз своих детей и внуков. Вот правнучку я тебе какую, бабушка, вырастила, скоро приедем с ней к тебе на кладбище посадить цветочки и украсить твою могилку, доченька любит делать это собственноручно.

Интересно, какой будет моя внученька? Я думаю, что она будет похожа на тебя, моя бабушка. И я вижу, что бабушка улыбается.

Ещё в нашем доме сбываются чудеса, стоит только на ночь положить на столик на веранде жемчужинку – как на утро на ней образуется чудесная белая удлинённая ракушка с серебряными полосками. Я отношу ее показать бабушке, а она просит отнести ее на берег нашего озера и бросить в воду – когда наши внуки станут купаться и найдут белую с серебряным ракушку, – они все поймут.

Моя доченька и сейчас уже понимает, что нужно творить чудеса. Что нужно делать это так же легко, как дышать, и это совершенно необходимо для жизни, чтобы вокруг росли цветы и расцветали деревья. И иногда спускался на землю, как дивный занавес перед спектаклем, пасхальный лес.

Когда я пишу свои рассказики, я никогда не знаю, чем они окончатся. Для меня каждый новый рассказик – это спектакль, о котором я еще ничего не знаю, пока его не посмотрю. Когда я творю свои чудеса, я никогда не знаю, чем они окончатся тоже. Наверное, какими-нибудь ракушками или жемчужинками, не всё ли равно, главное, что я взмахну рукой – и они сами рассыпаются по ветру, а уж ветер их сам донесет, кому нужно.

Выхожу я в плавное небытие стен, сажусь в лодку и отплываю от берега. Поют птицы. Птицы всегда поют надо мной. Моя лодка и я – это сейчас те две белые ракушки, которые ты держишь на ладони. И в них – все дыхание мира.

Свежий утренний, нетронутый в своей невинности, воздух. Он уводит мгновенно туда, куда нужно. Нужно просто шагнуть в него, довериться его чистому дыханию и раствориться в нём.

И я растворяюсь в этой надмирной, неземной нежности, я сливаюсь с утренним ветром, и когда мир перестаёт замечать меня – начинаются чудеса.

Я просто выхожу в дождь. И дождь целует меня воспоминаниями, взглядами любимых, отнесенными на расстояние, временами и запахами.

А лес расцветает цветами и говором птиц, а потом улетает прямо на небо.

Но пока… Пока можно походить по изумрудной траве и рассказать миру о том, что вся трава – в бисере белых цветов, все берёзы овеяны сказкой из снов, а душа моя – трепетом звёзд…

Звезды смотрят с небес на пасхальный свой лес

и мечтают спуститься в свой дом.

Дождь… И тихий родник вдруг из яви возник

и приветливо машет крылом.

Он все тайны хранит, он под елью журчит

и молчит он о мире ином.

Спите, спите, друзья, небеса и поля,

ну а мы тут побудем с дождём.

Какое счастье – ходить по земле! Трава, когда растёт, целует землю, и земля благословляет её и даёт ей жизнь. Так и я хожу по земле и благословляю её за то, что она меня родила.

Благословляю вас, леса,

Долины, нивы, горы, воды,

Благословляю я свободу

И голубые небеса!

И посох мой благословляю,

И эту бедную суму,

И степь от краю и до краю,

И солнца свет, и ночи тьму,

И одинокую тропинку,

По коей, нищий, я иду,

И в поле каждую былинку,

И в небе каждую звезду!

Струи папоротников тянутся ввысь навстречу солнцу и постепенно разгибают свои кулачки. Пасхальный лес – это солнце целует весну.

Тени на тропинке, тени на опушке струятся, чередуясь с солнцем, и шелестят. Я слышу их говорок, они лепечут о детстве, о том, что моя доченька один раз забыла надеть трусики под колготочки и тогда надела их сверху. Тени с солнечными бликами вспоминают этот случай и смеются. Они не знают, что это всё я сама сейчас только что выдумала.

Пушистая рощица берёз, окаймлённая нежным солнцем, так томит, что хочется её обнять и сказать: «Ты снилась мне всю зиму, ты больше никогда не исчезнешь?»

Жаворонки в небе, ангелы на небесах, дом Божий на земле. Начинать дом нужно строить в пятницу, тогда он обязательно прорастет в воскресенье.

И прилетят птицы небесные, и сядут к нам на крышу. И из нашего дома будет потайной выход на крыше, откуда в каждый момент можно будет попасть в пасхальный лес, в котором ангелы целуют весну.

19 мая 2016 г.

Ошейничек с вареньем

Заходим мы как-то раз с дочкой в собачий магазин покупать для её собачки Ральфа новую одежду. Нас спрашивают: «А у вас мальчик или девочка?» Мы говорим: «Мальчик, мальчик!» – А какой породы? – Он у нас – дворняжка, и ему нужен новый костюмчик на лето». Нам говорят: «Посмотрите это», – и показывают синие плавочки с серебряными вставками. Мы говорим: «Нет, не то, а как же он будет писать?» Тогда нам показывают бардовый кожаный комбинезон с золотым ошейником, но мы отвечаем, что Ральф не носит кожу. Еле-еле выбираем зелёно-голубой полосатый комбинезон, потому что оттенки морской волны – нынче в тренде этого сезона, и тут к нам подходит хорошенькая девушка и спрашивает: «А не нужно ли вам ещё и средство от паразитов, которые активизируются в лесах весной?» Мы говорим: «Нужно, нужно, и ещё варенья, и ещё лаку для ногтей нам две штучки, мы будем красить ему лапы и заплетать косички!»

Продавщица так пугается, что начинает причесываться собачьей щеточкой, ну а мы прикупаем ещё синий ошейничек с заклёпками и очки от солнца в придачу. Нам говорят: «А вам корм не нужен? – Нет, мы кормим его апельсинами, поэтому он у нас так любит целоваться, а запивает он