Сиенна фыркнула и гордо вскинула подбородок.

— Мне не нужны подачки.

Трэвис перевёл взгляд на меня, явно не ожидая, что кто-то откажется от половины призового фонда. Хотя, по сути, он ей возвращал мои деньги, что ещё больше позабавило меня. Но надо знать Сиенну. Это же ходячая проблема, мать её.

Взяв у Трэвиса свои же деньги, подошёл к Сиенне и засунул их ей в задний карман джинсов.

— Не обостряй. Ты заслужила эти деньги, — тихо произнёс, смотря в её глаза и по-прежнему держа руку на её заднице. Пальцы покалывало от желания схватить её и сжать. — Будешь хорошо себя вести, может ещё раз покатаешься.

На хрена я это делаю и говорю?!

— Не манипулируй мной! — процедила она.

— Даже в мыслях не было. Я только что пообещал тебе, — улыбнулся я и усилием воли вытащил руку из кармана.

Сиенна прищурилась, словно пытаясь понять можно мне верить или нет, но в итоге кивнула.

— Спасибо, — тихо ответила она Трэвису, едва заметно улыбнувшись. Он кивнул и пошёл готовиться к следующему заезду. Тогда она продолжила, внимательно посмотрев мне в глаза. — А хорошо это как?

— Это больше слушать меня и меньше искать проблем на свою упругую задницу, — усмехнулся я.

Показав мне фак и демонстративно толкнув меня плечом, она пошла прочь.

Размечтался, олень!

Чтобы эта заноза и не искала очередную задницу, в которую можно влететь с разбега?! Быстрее Нэйт женится, чем Сиенна успокоится.

Когда-то именно профессиональные тренировки спасли меня от темноты, в которой я жил. Несмотря на то, что к тому моменту у меня уже были приёмные родители, крыша над головой без дыр в ней, по полу не бегали тараканы размером с бобра, и я даже успел познакомиться с парнями, я всё равно был слишком озлобленным на весь мир и в каждом видел врага.

Однажды я дрался в доках, где обычно собирались не самые приятные личности намного старше меня. Зато ставки там были выше, чем в гетто, где по большей части бои были больше похожи на соревнования в изворотливости. В тот день я дрался с парнем около двадцати лет. Мне было двенадцать. Уложив его на лопатки через три минуты после начала поединка, ко мне подошёл мужчина и предложил бургер. Обычный, мать его, бургер. Поскольку я фанатично зарабатывал бабки на разные танцевальные костюмы для Габи, то себя жёстко ограничивал во всём, в том числе и в еде и старался не зависеть от приёмных родителей. Я не был худым или дистрофиком, нет. Благодаря генетике, мясо на костях у меня всегда присутствовало, однако я далеко не всегда был тяжеловесом. И тогда, после боя дико хотел есть и взял из рук совершенно незнакомого человека еду. Пока я поглощал её, он внимательно изучал меня, а потом предложил начать заниматься у него профессионально. Этот мужчина Альваро Торрес. Мой тренер по боксу уже почти десять лет и тот человек, кто заметил меня, поверил и сделал тем, кем я сейчас являюсь. Ник, мой приёмный отец, многое мне дал. Однако Альваро дал больше в плане понимания меня самого и моих возможностей. Он никогда не пытался переделать меня, только шлифуя то, что я уже умел и обучая новому. Ему я обязан практически всем, что знаю и умею сейчас. И это не только бокса касается.

Смотря вслед Сиенне, подумал, что её я тоже не имею права переделывать. Я всегда и всех людей вокруг себя воспринимал такими, какие они есть. Никого не перевоспитал. Никогда не манипулировал. Ничего не ждал.

Тогда на хрена я сейчас жду, что Сиенна резко образумится и перестанет подвергать свою жизнь неоправданному риску?!

Ладно, проехали. У меня тут одно дело не закончено.

На хрена я всё это делаю?!

Это, твою мать, очень тревожный звоночек…

Сиенна

Собравшись на очередную тренировку, поспешно проверила свой профиль в Instagram на наличие новых комментариев. Вчера всё-таки дошила многострадальное платье, благодаря которому я теперь учусь боксу и выложила его фото в сеть. Несколько лайков, пару комментариев с положительной оценкой и смайликами. Больше ничего. Ладно, подождём. Деньги у меня теперь есть благодаря гонки с Трэвисом, которая была неделю назад. Хоть я и не привыкла так легко получать бабки, но они будут совсем не лишними и помогут продержаться на плаву и даже купить новые ткани.

Вечное сопротивление и борьба за мои права открыла мне одну простую истину — в этом мире как ни крути последнее слово всегда за мужчинами. Если бы не слово Диего, я бы не поучаствовала в заезде. Если бы не слово Трэвиса, то заезда не случилось бы. Если бы не жест Трэвиса и Диего, то у меня не появилась бы тысяча долларов. Таков этот мир и ничего не поделаешь. Несмотря на то, что Трэвис сначала показался мне высокомерным ублюдком и сексистом, после той гонки я немного пересмотрела отношение к нему. Наверное, впервые в жизни я столкнулась с более-менее адекватным поведением со стороны постороннего парня и благодарна ему, что он не поддался мне и не унизил меня тем самым. Такая победа мне не нужна.

Вообще та гонка теперь, наверное, самое яркое событие в моей жизни. Правда. Я так мечтала сразиться именно с ним, что, оказавшись на дороге рядом с его турбореактивным самолётом, как назвал его тачку Диего, мне хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю. Музыка, любимая модель автомобиля, которым я управляла, мой соперник — всё сложилось в дикий вихрь эмоций, к которым я теперь мысленно возвращалась по ночам и заново переживала те мгновения. Даже нахождение рядом Диего не испортило впечатления. Теперь я даже благодарна тому парню, который начал перепалку со мной, что мне представилась возможность на глазах Диего отправить его в нокдаун. После этого тренировки стали для меня чуть более интересными ведь в них правда был толк.

Помимо прочего это вдохновило меня на очередной поиск работы по специальности и на днях я откликнулась на несколько вакансий. Однако моё позитивное настроение никоим образом не отразилось на потенциальных работодателях и в ответ мне пришло всего пару уведомлений с сухим: «Вакансия закрыта, благодарим за проявленный интерес».

Распахнув дверь своей комнаты, наткнулась на отца и ещё какого-то мужика, очередного проходимца, который, очевидно, решил нажраться вусмерть на нашем потрёпанном и прожженном сигаретами диване. Они развалились на нём, потягивая дешёвое пойло и бесцельно смотря в экран старого телевизора.

— О, поглядите-ка, какая смазливая мордашка, — пьяно растягивая слова, произнёс незнакомый хрен, увидев меня в дверном проёме.

Мой отец повернул на меня голову и хищно ухмыльнулся.

— Могу организовать вам свидание.

Я непроизвольно засунула руку в карман и нащупала складной нож.

— Рты свои закрыли, — процедила я, не размыкая губ.

— Она ещё и строптивая, — довольно протянул пьяный хрен. — С такими самый лучший секс.

— Это моя дочь, Дюк. И она недёшево стоит, — ответил ему отец, отпив из горла бутылки мутную вонючую жидкость.