Только не снова… Я не могла допустить, чтобы кто-то увозил дорогих мне людей. Я бегом бросилась через кампус, промчалась пять кварталов мимо жилых домов и наконец добралась до дома доктора Зета. Я так часто проходила по этой дороге, чувствуя, что вот-вот сломаюсь от воспоминаний, которые становились слишком громкими. Но на этот раз я спешила навстречу кошмару.

Я несколько минут всматривалась в дом, убеждаясь, что никто не выскочит из-за угла и не схватит меня, как только я шагну на крыльцо. Руки замерзли, и стучать в деревянную дверь доктора Зета было больно, но я постучала целых четыре раза. И порадовалась, что ходила с Бенджи в спортзал, иначе сейчас бы мне стало совсем худо. Я стояла на крыльце, дрожала от ночного ноябрьского холода и пыталась отдышаться. Холод обжигал горло при каждом вдохе, но я думала только о Сае.

Изнутри не доносилось ни звука, и я снова заколотила в дверь. Послышался гром, небо осветилось, предупреждая о близкой грозе. Ветер усилился, ветки зашумели над головой. До восхода солнца еще несколько часов, и я испугалась, что доктор Зет заснул так крепко, что не слышит стука.

Я обежала дом, вычисляя: где спальня? Везде было темно, лишь вспышки молний освещали стены.

– Доктор Зет! – зашипела я, всматриваясь в окно.

Я увидела кровать, комод… но было слишком темно, чтобы разобрать, там ли профессор. Я затарабанила в окно.

– Доктор Зет! Это Рори! Пожалуйста, проснитесь!

Я прижалась носом к стеклу и прикрыла глаза ладонями сбоку, пытаясь улучшить видимость. Никакого движения… Профессора не было дома.

Вспыхнули фары, загудел автомобильный мотор, потом еще один, еще… Дверцы восьми зеленых «хаммеров» распахнулись, из них хлынули люди с оружием, они окружили дом. Я шарахнулась в кусты и наблюдала, как непрошеные гости колотили в дверь, как и я несколько секунд назад. Но в отличие от меня солдаты, не услышав ответа, вышибли дверь и ворвались в дом профессора. Я видела их сквозь окно, они направляли лучи фонарей на кровать. Простыни, подушки, одеяло выглядели нетронутыми. Профессора не просто не было дома, он вообще сегодня не возвращался. Поискав несколько минут, солдаты вернулись в машины, и я вздохнула.

– Поехали! – закричал кто-то.

Я застыла, заметив, что один задержался. Оцарапавшись об острый край обломка кирпича, я бесшумно растянулась на земле, стараясь не привлекать к себе внимания отставшего. Черные ботинки обогнули угол и остановились в нескольких дюймах от моей руки. Я закрыла глаза.

«Я в кустах, он меня не увидит… Эй, иди дальше!..»

Сердце бешено колотилось, и я изо всех сил сдерживала дыхание, хотя и чувствовала, что нахожусь на грани сердечного приступа. Я не боялась за себя, я боялась, что Сай пропадет без моей помощи.

Я лишь раз в жизни была так же испугана: перед тем, как убийца воткнул мне в руку острый кончик ножа. Моя мать уже лежала на боку, свет в ее глазах почти угас… и кровь расплескалась вокруг нее… но она моргнула, давая мне знать, что еще не ушла, что останется со мной до тех пор, пока все не кончится. Она шевельнула головой, прося смотреть ей в глаза, смотреть на нее, чтобы мы ушли вместе. Я так и делала, пока они резали мою плоть и смеялись. Меня всегда радовало их разочарование – я не кричала, как Сидни. Не могла. Моя мать лежала в нескольких футах от меня, а я не хотела еще сильнее терзать ее. Может, они поэтому и решили не тратить на меня время. Стало скучно. И они ушли, оставив нас умирать.

Картинки прошлого, казалось, всплывали перед глазами несколько лет, но всего через пару мгновений тяжелые ботинки простучали мимо меня к «хаммерам». Зарычали моторы, взвизгнули шины. А я совершенно не представляла, что делать дальше, с трудом поднялась и пошла в гараж доктора Зета. У него не было машины. Он ходил в кампус пешком или пользовался городским автобусом, но когда возникала необходимость, садился на «Сильвера» – так он называл свой древний мопед. Это, наверное, один из первых мопедов в истории, и профессор выглядел ужасно глупо, когда катил на нем по улицам – в шлеме, костюме и при галстуке-бабочке.

Я схватила ключ от «Сильвера», висевший за гаражной дверью, и бросила на землю свой тяжелый рюкзак.

Выдвижная подставка легко скользнула на место, и вот я уже катила по дороге, в пяти кварталах от «хаммеров», со всей скоростью, на какую был способен старый агрегат.

Гудел ветер, осыпал мои ноги песком. Но как бы он ни был силен, я знала: это лишь прелюдия к настоящему шторму. «Сильвер» честно старался держаться между белыми полосами разметки, а я ругалась сквозь зубы и изо всех сил выжимала из мопеда чуть больше скорости, видя, что «хаммеры» уходят все дальше и дальше. Они повернули на восток, и я подалась вперед, надеясь, что это подтолкнет старину «Сильвера».

Красные задние огни «хаммеров» все еще были видны, когда я свернула следом, и я заулыбалась от облегчения – но ненадолго. Начался дождь, и не тот легкий и теплый, который заставляет людей весело смотреть вверх, а секущий, ледяной, что врезается в кожу.

Огни кампуса остались позади, я старательно держала дистанцию, но, когда «хаммеры» свернули на Олд-Коппер-роуд, я уже не могла следовать за ними без риска быть замеченной. И вместо Олд-Коппер проехала еще милю на юг, уже зная, куда направляются похитители, – я надеялась, что именно там и заточен Сайрус.

Дождь лил на дорогу, замедляя движение. Грязи было столько, что маленькие колеса «Сильвера» с трудом пробирались сквозь нее. Я свернула на обочину и положила «Сильвера» набок, а сама двинулась сквозь дождь к старому складу, что виднелся примерно в миле от меня. Это наверняка то самое место; склад пустовал уже лет пятьдесят или больше, его использовали только под студенческие вечеринки. Вокруг здания все светилось, как на Рождество. Но в истории Кемптона тайное общество никогда не устраивало по две «складские» вечеринки за неделю… по крайней мере, я о таком не слыхала.

Я застегнула на молнию жилет, пересекла поле, пробираясь сквозь кусты и стараясь не потерять в грязи ботинки. Ужасные мысли о том, что могло случиться с Саем за этими стенами, не выходили из головы. Сай родом из Египта. Может, они решили, что он террорист… или того хуже – «был террористом».

«И я собираюсь вломиться в здание, битком набитое военными, и… и что? Спасти его?» Но меня ведь могут схватить, бросить в тюрьму, а то и убить…

– Такое случается только в кино! Они теперь даже шпионов не убивают! – заявила я вслух, прижимая подбородок к груди, чтобы хоть как-то защитить лицо от ледяного дождя.

Я тяжело дышала, а грязь становилась все гуще и гуще. Мой ботинок застрял в какой-то дыре, я задергала ногой, чтобы вытащить его. Но, силясь освободить застрявший каблук, я потеряла равновесие и упала.

Лицом вниз, ладонями в землю, я растянулась на животе в грязи и коровьем дерьме.

«Что я делаю?»

Над головой пролетел вертолет, и я прищурилась, всматриваясь сквозь струи дождя. Вертолет снижался, вероятно чтобы забрать Сая. Я с силой оттолкнулась от земли, выдернула наконец из грязи ботинок и помчалась что было сил, вскоре добралась до задней стены склада. Мокрая, уставшая, едва дыша, я чувствовала, как дождь размазывает грязь по моей одежде и коже.