Захочу и приглашу, а надо будет, то и поцелую. Моя девушка и мне решать, а не тем, кто забывает, с кем встречался, и потом путают между собой подружек, но иногда и для прикола развлекаются.

До самого отъезда в музей меня не покидали противоречивые мысли. Я не мог согласиться с братьями, что веду себя с ней слишком холодно. Нормально мы встречаемся! С такой, как Амелия, при всем желании не выйдет с разгона в постель затянуть. Но стоит ли? Зачем мне к ней привязываться? Намного проще остаться в сообщниках.

Перед входом в музей Амелия попросила нас вести себя прилично.

— Тогда я с тобой только пойду, а то они не смогут. Я-то знаю, — подразнил нас Евсей и первым побежал к кассе за билетами.

— Просто скажите, в каком зале находится бар, и я там займу самое культурное место за стойкой.

— Ты там еще попкорн попроси, — толкнул в плечо болтуна, Гордей просто гонит, а Амелия на него ошарашенно смотрит и верит.

— Нет уж, попкорн сами потом на свидании купите. Ами, брат скоро еще тебе романтики подкинет. Ждиии! — подмигнул моей сообщнице и поспешил к Евсею.

Амелия не стала уточнять, но поглядывала очень задумчиво.

На каждом шагу встречались знакомые лица, не нам, а Амелии. Она со всеми здоровалась. Действительно, здесь как своя. Только все разговоры сводились к тому, кто же вор и как там брат и мама.

— Вот здесь он и стоял, — подвела нас к пустому месту в центре зала.

— Ты куда полез? — я крикнул на Евсея.

— Дайте постоять на месте богатств еще большему сокровищу. Дороже меня не бывает! — широко заулыбался этот драгоценный братик, нервируя охранника.

Дальше мы с Амелией медленно переходили из зала в зал, братья временно разошлись и делали снимки. Гордей мне подмигнул из-за угла, значит, успел добраться до компьютера со служебными программами.

Евсей получил миллион замечаний, отвлекая всех на себя.

— Молодой человек, у нас запрещено пить из чашки Льва Толстого!

Только брат мог додуматься туда колу налить из бутылки.

— Мне Лев разрешил. Он мой родственник!

С другого конца зала тоже вопли начались:

— Слезьте с трона немедленно! Там сам Петр Первый сидел!

— Вы как посмели со мной без реверанса говорить? Голову с плеч! Вам и второму охраннику. Верните мне корону, челядь!

Распорядился Гордей.

Потная охрана только и успевала бегать за близнецами, а те перекидывали стрелки с одного на другого.

— Моему брату говорите! Это он здесь только что трогал амбарную книгу помещиков!

— Я даже близко не подходил к костям мамонта! Как бы я там зуб перевернул?

— О боже! Меня сюда больше не пустят, — Амелия спрятала лицо на моем плече, хихикая тихонько.

— Покажи мне еще где сидят сторожа, когда музей закрывается, — попросил я, только и успевая тыкать купюры стражам порядка. С шелестом в карманах они успокаивались и даже дали новому царю сфоткаться на троне и потрогать корону.

Мы прошли в конец коридора и там за дверью «Посторонним вход запрещен», я понял, какое расстояние находится до зала с сундуком.

На втором этаже быстро миновали зал с картинами. В следующий не собирался, но Амелия сама потянула.

— Мать моя!

Повсюду здесь стояли громадные статуи в обнаженном виде, хоть бы прикрылись, ей богу. Белыми мумиями замерли и, будто на меня только смотрели.

— Видишь, здесь тоже есть Афродита! Никого тебе не напоминает? — Амелия подвела к одной.

Ну началось…

— А разве должна? — ради шутки спросил.

— Плат, вспомни, кого ты украл? — вставила руки в боки и головой покачала. — Ой! Там, кажется…

Забыла об упреках и прилипла ко мне.

Афродита вдруг заговорила:

— Да-а! Вспомни меня, Плааат! Я же твоя девушка. Живу у тебя в спальне!

Я сразу определил, откуда и чей голос, но решил подыграть для Амелии.

— Прости меня, дурака. Тебя одну люблю, Афрочка.

— Плат, статуя не может разговаривать! — обалдевшая девушка даже сама меня за руку взяла и крепко-крепко сжала.

— Прощу, если поцелуешь Аме-е-елию!

Совсем обнаглел? Шантажист!

— Это точно кто-то из твоих братьев спрятался за ширмой позади статуи, — до нее начало доходить.

— Может да, а может и нет. Хочешь, чтобы меня не простили?

— Плат? Здесь Музей! Ты совсем уже?

— Угу, — согласился я и потянулся к ее губам, остро ощущая, как хотел этого и сколько раз не давал себе взять и напасть.

Даже с сообщницей можно иногда целоваться, успокоил себя этой мыслью и прикоснулся к ней в поцелуе.

— Деточка! Я и не знал, что ты к нам… приехала.

Амелия отскочила, вроде я ядовитый. У нас даже поцеловаться не вышло. Только прикоснуться губами успел. Такой вот облом из-за тучного дядьки.

— Это директор музея, он очень добрый, — прошептала взбудораженная сообщница, пока мужчина поравнялся с нами.

— Я специально не собиралась, просто зашла, — залепетала невнятно.

— Хотела мне, своему парню, показать, где мама работала, — подсказал.

— Ну вот и отлично! У нас много интересных экспонатов. Постоянно экскурсии проводятся. Буду рад познакомиться с парнем Амелии.

Директор очень добродушно отнесся. Мне руку пожал, сообщницу обнял и достал для нее из кармана — шоколадку.

— Не стоило, — смутилась она.

— Для малышки нашей Аллочки у меня всегда есть в запасе, — улыбался директор. — Как только Пашу выпустят, пусть мама возвращается. Нам ее очень не хватает.

Мимо пронесся Евсей, притормаживая возле нас, глянул на шоколадку в руках Амелии.

— Вот! Бери пример с мужчины, Плат. — Подмигнул мне и дальше побежал от охранника.

— Я не знаю его, — открестился от брата.

Директор на Севу особо не обратил внимания, он больше общался с Амелией и заверял ее, что и не сомневался в том, что Паша не вор.

— Так вы уже в курсе про алиби?

— Ну да, мне Амелия вчера рассказала. Деточка, теперь ни о чем не волнуйся, все будет хорошо.

Расстались с директором и переглянулись.

— А что? Ты же сам сказал, можно, — опередила вопрос.

— Я и не забираю назад свои слова.

— Тогда держи обещание меня не трогать, как девушку! — обиженно выдала, как будто не меня обломали, а ее.

— Ну извини. Как парня тебя трогать тоже не смогу.

— Плат, ты понял, о чем я. Уже скоро мы не будем сообщниками.