Дамсон в смущении переводила взгляд с одного собеседника на другого. Пар не говорил ей про меч Ли. Видно, у него просто не нашлось времени сделать это во всей той суматохе при бегстве из Тирзиса и на пути к свободнорожденным. И никто, кроме Уолкера Бо, не знал про Оживляющую.

У Моргана не просили объяснений, и он тоже не пытался что-либо объяснить.

— Ты сможешь набрать людей? — спросил он Кхандоса вместо этого.

Черные глаза остановились на нем.

— Могу, горец. Хоть в двадцать раз больше — ради Падишара Крила. — Кхандос помолчал. — Но им придется полностью довериться тебе.

Морган вытащил меч из земли и вложил его обратно в ножны. Вдалеке смутно виднелись расхаживающие по краю утеса патрули свободнорожденных. Позади ярко светились во тьме огни костров. Лязг и звон посуды постепенно стихали, ужин закончился, все готовились ко сну. Раскуренные повстанцами трубки казались маленькими светлячками на фоне ночи, крошечными огоньками под сенью деревьев. Голоса звучали тихо и умиротворенно.

Морган поглядел на гиганта:

— Кхандос, будь у меня иной выбор, я бы с радостью им воспользовался. — Он выдержал мрачный взгляд собеседника. — Ну так как, да или нет?

Кхандос повернул голову к Дамсон, в ухе его ярко сверкнула серьга.

— Что скажешь ты?

Девушка откинула назад копну непокорных волос, взор ее горел надеждой и гневом.

— Скажу, что мы обязаны сделать хоть что-нибудь, иначе Падишар погибнет. — Лицо ее исказила гримаса боли. — Если бы мы поменялись с ним местами, разве он не кинулся бы нас спасать?

Кхандос почесал изуродованное ухо.

— Ну, когда речь шла о тебе, он так и поступил, правда? — И тряхнул головой. — Последние болваны — вот кто мы, — пробормотал он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Все, без исключения. — Он снова повернулся к Моргану. — Ладно, горец. Две дюжины людей, считая меня. Я подберу их сегодня ночью.

Кхандос рывком поднялся на ноги:

— Я полагаю, ты хочешь отправиться в путь прямо сейчас. При первых лучах солнца или, в крайнем случае, как только мы соберемся. — Он бросил на Моргана хмурый взгляд.

Морган и Дамсон поднялись за ним. Морган протянул свободнорожденному руку:

— Благодарю тебя, Кхандос.

Гигант рассмеялся:

— За что? За согласие на сумасбродство? — Тем не менее он крепко пожал руку горцу, — Вот что я тебе скажу: если твой план сработает, это мне придется благодарить тебя, причем от всего сердца.

Бормоча что-то себе под нос, он побрел к кострам с пустой миской в руках, опустив косматую голову на бочкообразную грудь. Морган смотрел, как повстанец скрывается во мгле.

В голове его всплывали тоскливые воспоминания о минувших временах и потерянных друзьях. Мучительные сожаления о том, что все случилось так, как случилось, а не иначе. Воспоминания терзали душу Моргана, заставляя остро ощущать свое одиночество.

Он почувствовал рядом плечо Дамсон и повернулся к девушке. Изумрудные глаза задумчиво остановились на нем.

— Может, он и прав насчет тебя, — произнесла девушка тихо. — Может, ты и вправду безумец.

Морган пожал плечами:

— Ты же поддержала меня.

— Я хочу освободить Падишара. А ты единственный, кто знает, как за это взяться. — Девушка приподняла брови. — Признайся: в твой план входит что-то еще, о чем ты не рассказал?

Он улыбнулся:

— Почти ничего. Надеюсь, мне удастся кое-что придумать по ходу дела.

Она промолчала, но некоторое время внимательно смотрела ему в лицо. Потом взяла юношу за руку и повела за собой по утесу. Они долго бродили вместе, не произнося ни слова, то выходя из-под полога деревьев на обрыв, то снова вступая под сень ветвей. Воздух был напоен ароматами диких цветов и трав, с вершин соседних гор долетало дуновение ветра. Теплый и нежный поток, словно шелк, ласкал щеки Моргана. Горец поднял голову, ему хотелось закрыть глаза и раствориться в этой благодати.

— Расскажи мне про твой меч, — неожиданно попросила девушка, голос ее был тих и задумчив. Морган поспешно отвел взгляд, но Дамсон упрямо продолжала:

— Расскажи, как удалось восстановить его и что так глубоко ранило тебя, Морган. Я прочла все по твоим глазам. И хочу знать обо всем.

Неожиданно для себя горец понял, что ему хочется открыться ей. Они уселись рядом на гладкой скале, и, глядя вдаль, за утес, юноша начал свой рассказ.

— Была такая девушка, ее имя — Оживляющая. — После первой фразы язык отказался повиноваться ему. Он помолчал, пытаясь овладеть собой и успокоиться. — Я очень любил ее.

Он надеялся, что Дамсон не замечает слез, выступивших у него на глазах.

* * *

Остаток ночи Морган провел на опушке леса у корней старого дерева, завернувшись в одеяло и пристроив под голову свернутый плащ. Самодельное ложе оказалось не слишком удобным — юноша проснулся закоченевший, с болью в каждом суставе. Стряхнув с плаща листья и землю, он спохватился, что на протяжении всего вечера не видел Мэтти Ро, не видел с самого ужина, когда занялся планом, который теперь, в бледном утреннем свете, стал казаться дилетантским и плачевно непродуманным. Накануне он выглядел куда как эффектно, но утром просто вызывал отчаяние.

Однако теперь, хочешь не хочешь, Моргану пришлось взяться за его осуществление.

Кхандос уже начал готовиться к путешествию в Тирзис. Никакие запоздалые колебания и сомнения не могли уже ничего изменить.

Морган потянулся и побрел между деревьями к маленькому ручейку, бегущему неподалеку со скал. Авось ледяная вода прояснит голову и прогонит остатки сна. Ночью они долго беседовали с Дамсон Ри. Морган рассказал ей про Оживляющую и про их путешествие в Элдвист.

Она слушала, почти не перебивая, и это как-то странно сблизило молодых людей. Горец понял, что девушка все больше и больше нравится ему, что он доверяет ей. Подозрения, испытываемые им ранее, исчезли. Он стал понимать, почему Пар Омсворд и Падишар Крил бросились ей на выручку, когда она попала в плен к федератам.

На их месте он поступил бы так же.

Тем не менее Дамсон чего-то недоговаривала о своих отношениях с жителем Дола и предводителем свободнорожденных. Она не лукавила, не лгала, а просто умалчивала об этом. Почти сразу сказала, что они с Паром любят друг друга, но, судя по всему, существовало нечто предшествовавшее зарождению ее чувства к нему, нечто, что заставило ее принять участие в добывании из Преисподней Меча Шаннары.

Морган не знал, о чем именно умалчивает Дамсон, но это было видно по ее манере вести рассказ, по тону, в котором она говорила об этих двух мужчинах, по силе ее убежденности в том, что ей необходимо помочь им. Иногда Моргану казалось, что он уже начинает понимать, в чем тут дело, но всякий раз истина ускользала от него.