заканчивался. Ощущение было такое, что мне приказали явиться на собственную казнь. Когда я уже собирала вещи в сумку, ко мне пробралась Шейла в компании Милли — еще одной девушки из нашего класса — и заговорщицким шепотом дала наставления «все-все запомнить, и потом ей рассказать».

— Расскажу, — нервно бросила я, — если вернусь, конечно.

И с таким вот упадническим настроем пошла навстречу своему страху. Куда идти, я уже прекрасно знала: кабинет и приемная, предоставленные старшему следователю директором школы, располагались на втором этаже, и неподалеку частенько «совершенно случайно» прогуливались стайки самых любопытных кумушек ШРАМа, нервируя тем самым мистресс Джонс.

Приемная была пуста. Видимо, временный секретарь вышла по делам. Вот и славно, видеть ее еще раз не очень-то и хотелось. Я подошла к двери в кабинет и тихонько постучалась, втайне надеясь, что про меня забыли, и я смогу на день-другой оттянуть этот разговор. Но надеждам моим не суждено было сбыться. «Да, входите», прозвучавшее из глубины кабинета, не оставило он них камня на камне.

Лестер Кингсли стоял вполоборота у окна, расположенного как раз напротив входной двери. Лицо его было в тени, и мой взгляд зацепился за белоснежную чашку с блюдцем, которую старший следователь держал в руках.

— Эмма Дженкинс. Мне сказали подойти после урока, — пока говорила, мысленно отвесила себе подзатыльник за то, что от волнения забыла поздороваться. — Э-э-э, здравствуйте, — и еще один, за блеющий тон.

— Здравствуйте, Эмма, — теперь старший следователь развернулся ко мне все корпусом и сделал приглашающий жест рукой, — присаживайтесь.

Я подошла к стоящему у стола небольшому креслу, опустилась в него на самый краешек, а затем, раздосадованная собственной трусостью, заставила себя сесть плотно, уверенно, к самой спинке и расправить плечи. И все это под внимательным взглядом мужчины, делающего очередной глоток напитка из чашки.

— Вы нервничаете? — осведомился он.

— Вам, наверное, лучше видно, — слова вылетели быстрее, чем я сообразила, как следует ответить.

— Не стоит бояться, я вас не съем. Отвара вот могу предложить, хотите? А если постараюсь, то даже смогу найти, куда мистресс Джонс спрятала все чашки, — неожиданно старший следователь как-то легко, совершенно по-мальчишески, улыбнулся, и я, наконец, выдохнула и смогла успокоиться.

— Нет, спасибо, не стоит.

— Ну как хотите.

Мист Кингсли сел в кресло по другую сторону стола и пододвинул к себе одну из папок.

— Эмма, у вас довольно необычный случай. Дар почти себя не проявляет, еле-еле получилось определить ось, а меж тем ваш уровень почти за год вырос с нуля до пяти единиц. Это очень много. — Он задумчиво смотрел на меня, ожидая реакции.

— Да, — кивнув, подтвердила — все так.

— Как представитель Магконтроля, я не могу оставить все это без внимания. Поэтому, начиная с этого дня, я буду официально являться вашим куратором. Для вас это мало что поменяет, не бойтесь. Вы так же будете заниматься с ...— он заглянул в папку, — мистресс Кирби, но плюс к этому, один урок в неделю у вас буду проводить я. И еще.. для выхода за территорию школы теперь вам нужно будет мое разрешение — это та формальность, которую нужно соблюдать. Вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сегодня сообщить.

Я, как зачарованная, слушала этот спокойный размеренный голос и не отрываясь смотрела на человека перед собой, а мысли мои витали далеко отсюда. Смысл сказанного доходил до меня с опозданием и, подозреваю, прошло несколько секунд, прежде чем я смогла хотя бы просто кивнуть. Вот позорище, оставалось только надеяться, что маги-эмпаты не постоянно считывают эмоции.

— В таком случае жду вас здесь же послезавтра, сразу после завтрака.

— Да, хорошо, — я поднялась из кресла для посетителей. — До свидания.

— До свидания, Эмма.

Шейла и Милли устроили на меня засаду в конце коридора, где прогуливались туда-сюда, изнывая от любопытства.

— Ну что? — нетерпеливо зашептала Шелли — как все прошло?

— Хорошо, ответила я, все еще плавая мыслями в тумане. Мист Кингсли будет теперь моим наставником (радостный писк). А еще у него светло-серые глаза (еще более радостный писк).

— Да, серые,— продолжила я уже про себя, — без единого оттенка голубого или зеленого, как серебряный жемчуг или сталь клинка, или небо в пасмурный зимний день. . .. удивительные.. И чего это я так его боялась?..

И только когда мы с девушками добрались до столовой, во мне стали зарождаться смутные сомнения. С чего это я так быстро пришла в столь умиротворенное расположение духа? Спокойствие и обаяние старшего следователя было ли тому причиной, или же это и есть работа мага-эмпата? И мне снова стало не по себе.

После обеда, когда мы не спеша шли к общежитию, навстречу нам попались Ханна, вертлявый Гленн, «спортсмен» и еще несколько незнакомых мне учеников школы. Я уж было подумала, что сегодня они спокойно пройдут мимо, однако Ханна заметила нас, остановилась и на ее кукольном личике расцвела довольно неприятная слащавая улыбка.

— Кого я вижу? Эмма, ты разве еще учишься? Я думала, тебя уже выгнали с позором, — Ханна невинно похлопала глазищами и повысила громкость своего голоса, чтобы уж точно слышали все вокруг. — Представляете, за все полугодие она смогла вырастить всего один листик на растении, и то никто не понял как!

Окружение ее не подвело, и послышались ехидные смешки.

— Ну-ну! — неожиданно вступилась за меня Шейла. — Наверное, именно из-за того, что Эмма — такой позорный маг, ею и заинтересовался Магконтроль, а мист Кингсли решил стать ее куратором.

Вот теперь мы имели удовольствие видеть неподдельное выражение удивление на личике Ханны — круглые глаза и такой же круглый приоткрывшийся рот.

— Куратором? Не врешь?

Я начинала злиться, внутренне досадуя на внезапную откровенность одноклассницы. Еще не хватало перед всей этой компанией отчитываться.

— И за какие такие заслуги старший следователь решил взять под свое крылышко самого завалящего мага?— выступил вперед «шарнирный» Гленн с фирменной глумливой ухмылкой на лице.

Чего он не мог видеть, так это того, что упомянутый им следователь в это время шел по дорожке в сторону учебных павильонов, как раз за спиной их с Ханной компании. Заинтересованный услышанным, он остановился, сложив руки на груди, и внимательно следя за ситуацией, что явно не предвещало оратору ничего хорошего. Крошечные редкие снежинки, танцуя, опускались на темно-серый воротник его