я пожертвовала выбранной мной благотворительной организации. Мисс Би хотела бы, чтобы я это сделала.

Я побежала обратно к машине, пригнулась и, украдкой глянув в окно, увидела, как открылась задняя дверь, в щель вокруг которой уже сочился дым от горящей бумаги. На пороге появился Сэм в компании Тупого и Еще-Тупее. Тупой помчался обратно в кабинет за огнетушителем, а Еще-Тупее, чья рука все еще была в повязке, отчаянно пытался потушить огонь водой и снегом.

А Сэм просто стоял с дьявольской ухмылкой и наблюдал, как горят деньги.

Он и без всякой записки прочел оставленное в моем поступке послание: «пошел ты».

Он понял.

* * *

Семейство Фитцпатриков всегда праздновало День благодарения с большим размахом.

Подозреваю, все потому, что нам было за что быть благодарными.

Мало того, что мы были одной из богатейших семей в стране, но к тому же благословлены племянницами и племянниками – розовощекими, здоровыми и едва достигшими дошкольного возраста.

В День благодарения дворецкие суетились вокруг длинного стола в нашем обеденном зале, расставляя глубокие золотые тарелки в форме кленовых листьев, тыквы, бокалы для шампанского и украшения. Стоящие в центре стола плоские вазы ломились от осенних и зимних фруктов. Все было украшено золотом и серебром. Комнату освещал теплый и манящий свет свечей, а с кухни доносился запах корицы и сдобного теста, от которого щекотало в носу.

Расхаживая по залу в оранжевом платье с открытыми плечами от Givenchy – знала, что, надев его, порадую маму, которой в последнее время было невыносимо трудно угодить, – я остановилась у окна и стала наблюдать, как мой брат Киллиан с величественно строгим видом выгружает из машины свое семейство.

Он открыл дверь Персефоне – Перси, как мы ее называли, – и посадил маленького Астора в эргорюкзак, который повесил на плечи. У меня перехватило дыхание и сжалось сердце, пока я наблюдала, как мой по обыкновению равнодушный и замкнутый брат непринужденно делает что-то с такой заботой и нежностью.

Как только Астор был надежно прижат к его груди, Киллиан наклонился и поцеловал сына в макушку.

Я поняла, что завидовала. Завидовала своей хорошей подруге Перси, которая как никто другой заслужила такую жизнь, и все же я хотела иметь то же, что было у нее.

Само собой не мужчину, с которым она все это обрела – я, конечно, чокнутая, но не из тех, кто не против инцеста, – но я хотела всего этого с тем, кого не могла заполучить. С Сэмом.

Отвернувшись от окна, я сделала вид, будто переставляю безупречно расставленные в центре стола украшения.

Сэм должен скоро приехать, и мне нужно собрать все силы, чтобы встретиться с ним с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами.

– Эш? – раздался позади меня удивленный голос, и, обернувшись, я увидела Перси, заправлявшую прядь светлых волос за ухо.

На ней было романтичное вечернее платье с красивым цветочным узором. На руках она держала проснувшегося малыша Астора. Его холодные голубые глаза глядели на меня, искрясь от восторга, а нежную головку покрывала копна темно-коричневых волос. Он протянул ко мне пухлые ручки, и я с восторженным визгом подхватила его на руки, прижала к груди и вдохнула его пьянящий детский запах.

– Привет, Перс, – я потерлась щекой о шелковистые пряди Астора, в очередной раз поражаясь тому, как сильно он похож на своего отца. – Как ты?

– Отлично. Ты показалась мне задумчивой, когда я увидела тебя в окно. Поэтому я решила пренебречь принятыми объятьями и поцелуями и проведать тебя. Похоже, твоя мама… погружена в себя. – Она села за стол, с любопытством на меня глядя.

Это еще мягко сказано. В последнее время мама совсем меня извела своими просьбами набрать ей ванну, почитать книгу и подвезти то туда, то сюда, потому что она не хотела разговаривать со своим водителем. Но я была не в настроении говорить об этом.

– Где Киллиан? – Я расхаживала по комнате с Астором, которому хотелось до всего дотянуться и все потрогать.

– С Джеральдом в его кабинете. Не могу поверить, что он так поступил с твоей матерью. – Перси прикусила щеку. Она всегда была милой и нежной, и я знала, что она воздержится от более грубых выражений, которые я неизбежно услышу от Сейлор и Белль.

– А я могу. – Я посадила Астора на ковер, давая ему возможность осмотреться.

– Сейлор сказала, что Сэм попросил твой номер, – продолжила Персефона, изучая меня нетерпеливым взглядом, будто он мог вдохновить меня рассказать ей больше.

Merde. Я знала, что подруги озабочены моим стремлением обратить на себя внимание Сэма, но в то же время мне претило их отношение. Будто я глупая, наивная девчонка, неспособная заполучить мужчину моей мечты.

Особенно жалкой я чувствовала себя оттого, что Персефона состояла в счастливом браке с моим братом, которого журнал «Пипл» назвал самой выгодной партией века. А Сейлор замужем за вторым моим братом, который обращался с ней, как с королевой. Пускай Эммабелль, приходившаяся Персефоне сестрой, и не была замужем, но таков ее осознанный выбор.

А я белая ворона. Обреченная девушка, горюющая по неразделенной любви.

И я уж точно не хотела, чтобы они знали о моих нынешних отношениях с Сэмом, в которых я оказалась отнюдь не в выгодном положении.

– Да ерунда. – Я махнула рукой, следя, чтобы Астор не врезался во что-нибудь и не решил сунуть пальцы в розетку. – Ему просто понадобилась помощь. По работе.

– Хм. – Персефона развалилась на стуле, задумчиво постукивая пальцем по подбородку. – Ну, может, это начало? Раньше он никогда с тобой не связывался, а вряд ли ты единственный человек, к которому он мог обратиться.

Персефона была таким романтиком, что любые действия Сэма, разве что кроме попыток порубить меня мачете, восприняла бы как яркий пример его вечной любви ко мне.

Я закатила глаза.

– Ты хватаешься за соломинку, Перс.

– И не такие странные пары складывались. Взгляни на нас с твоим братом, – нетерпеливо сказала она, донося свою точку зрения. – Тебе просто нужно запастись терпением, пока ты его добиваешься.

– У Киллиана всегда на тебя стоял. Просто он скрывал это, как тринадцатилетний мальчишка. А Сэм недостижим, – заключила я, чувствуя себя обманщицей, потому что на самом деле глубоко увязла в нашей с Сэмом игре в кошки-мышки.

Но я не хотела ничего сглазить или спешить с выводами. К тому же, если ничего не выйдет, – что весьма вероятно, ведь мой план высосан из пальца, – то мне хотя бы не придется лишний раз становиться объектом жалости моих подруг.

– Если твоих братьев