Мы расслабились, но ножи не убрали… Пес вполне мог продолжить бег в нашу сторону. Но ход мы невольно замедлили… Все-таки с человеком, даже вооруженным до зубов, каждый из нас встретился бы с большим желанием, чем с таким бесстрашным, быстрым и сильным зверем, как собака…

– Назад побежал… – прокомментировал подполковник Разин. – Убедился, что живых там нет, и побежал назад… Обойдите трупы стороной. Там низинка, похоже, ветер заворачивается и в обратную сторону куролесит… Пес почуять может…

Мы сместились в сторону и поднялись на взгорок. Я вооружился биноклем, Парамонов и Луценко к прицелам прильнули.

– Вижу, товарищ майор… Смотрите, куда мой ствол показывает… – первым нашел чеченских разведчиков старший прапорщик.

Я последовал его совету. Чечены уже были возле костерка, сейчас почти потухшего. Побоище вызвало у них интерес. Чечены подобрали оружие, оживленно обсудили что-то и, не задерживаясь, двинулись назад. Как раз в нашу сторону…

– Готовьтесь! – скомандовал подполковник Разин. – Идут…

– Мы видим…

Туман и нам сослужил хорошую службу. Сквозь него было невозможно рассмотреть свечение приборов ночного видения, и чечены приближались к нам, не подозревая об опасности. Единственное опасение вызывала собака, но направление ветра пока было благоприятным для нас.

Расстояние сократилось до сорока метров.

– Снайперы… – прошептал я. – Кто у них командир?

– В центре… – однозначно решил старший лейтенант. – С ним советуются.

– В центре, – подтвердил старший прапорщик.

– Мне тоже так кажется… В принципе, ошибка не смертельна… Любой из них может дать показания… Берете крайних… Я беру командира… Как только я подберусь ближе, стреляйте в собаку, потом в бойцов… Я пошел…

Ситуация сложилась так, что сидеть на месте и ждать было рискованно. Не успеют они приблизиться, как собака нас почует. Тогда чечены могут просто разбежаться в разные стороны и сразу выпасть из поля зрения снайперов. А если сразу стрелять, то командир, которого я хотел взять живьем, мог один оторваться… В принципе, и меня собака может точно так же учуять. Но снайперы уже будут готовы. Именно от их способности к быстродействию зависел успех задуманного.

Я двинулся вперед, даже не пригнувшись. Какой смысл прятаться в таком тумане.

– Я беру собаку и левого… – распорядился старший лейтенант Парамонов, как более опытный. – Правого из прицела не выпускай… Он маленький и шустрый… Прыгнет в одну сторону, в другую, ищи его потом…

– Работаю… – хладнокровно согласился старший прапорщик.

Но работать первому пришлось все же старшему лейтенанту, потому что когда я решил посмотреть еще раз в бинокль, то не увидел собаки.

– Шухрат! – снова раздался окрик.

Тут же раздался хлопок, и вслед за ним – собачий визг. Тихий звук «винтореза» прозвучал в тумане, как полноценный выстрел. Я успел увидеть в бинокль, как остановились и замерли чечены. Однако где-то в стороне вдруг началась такая активная стрельба, что отвлекла их внимание. Может быть, стрельба была далеко, но туман доносил до нас звуки полноценного боя. Так, как будто бы он шел совсем рядом.

– Я – «Волга»… Работайте самостоятельно… Мы переводим спутник в сторону… Там идет настоящий бой… – сообщил Разин.

– Мы работаем… Действуй… Димка, не торопись, джойстики крути аккуратно… – я говорил, но бинокль не опускал.

Как выстрелили снайперы, я из-за шума боя не услышал. Только увидел, как упали два чечена, а третий, метрах в двадцати от меня находившийся, сначала склонился над поверженными товарищами, а потом отпрыгнул в сторону и помчался в сторону села. Он должен был пробежать в нескольких метрах от меня. Я опустил бинокль и шагнул вперед, готовый к встрече…

Ох уж эти женщины… И Мадина молчала о том, что беременна… Сообщила только в тот момент, когда я собрался в разведку отправиться. Обнять ее захотелось, к себе прижать… Но не у всех же на глазах… Такое поведение вовсе не в обычаях сдержанных в проявлении добрых чувств чеченцев. Им легче свой дикий нрав показать, чем доброту и нежность.

– Я вернусь… Обещаю… Ничего со мной не случится… Маленький не будет плакать, и ты можешь не волноваться…

Да скажи она об этом раньше, я, только чтобы ее не беспокоить, спать бы по ночам стал спокойно… Даже если бы не мог, все равно бы спал…

Но сейчас… Сейчас мне было необходимо уходить сразу по нескольким причинам. Во-первых, Мовсар, уезжая, оставил меня за старшего. Следовательно, я отвечал за груз, привезенный от Ачемеза, и, чтобы не вызвать подозрений у Мовсара и Ачемеза, обязан был проявить инициативу. Но даже это не главное. Главное заключалось в том, что если рядом появились какие-то люди, и, возможно, федералы, я обязан думать о том, что подполковник Магометов наконец-то вспомнил обо мне. И вовремя вспомнил, потому что наличие америция сильно меня беспокоило. Уже даже мысли появлялись о том, чтобы бежать из села и принимать срочные меры к блокировке опасного груза. Хотя бежать отсюда бесполезно. До ближайшего поста, где можно найти русских, сразу не доберешься – далеко. Не поймают – так подстрелят, и тогда уже никто информацию передать не сможет.

Следовательно, нужно продолжать играть роль…

Со мной, взяв с собой еще кого-то из часовых, отправился Хамзат… Я, в принципе, и не ожидал другого… Хамзат всегда оставался за старшего, когда уезжал Мовсар. И если в этот раз за старшего оставили меня, то Хамзату обязательно отводилась роль наблюдателя. Думаю, Мовсар таким образом решил меня, грубо говоря, проверить на вшивость…

Четвертым членом группы Хамзат взял собаку Шухрата. Это вообще-то совсем ни к чему. Без собаки я бы легко нашел способ с кем-то встретиться, а вот с ней это сделать очень сложно. Но хорошо хоть, что Шухрат меня слушается лучше, чем других. Даже лучше, чем Хамзата. Возможно, это поможет. Пес появился несколько лет назад и долго не слушался команд, отдаваемых по-чеченски. Но русские команды понимал. Наверное, прежний хозяин у него был русским, и потому Шухрат воспринял меня, как своего рода связанную нить с прежним хозяином. Говорят, у собак это бывает…

Мы уже за ворота вышли, когда в кармане на рукаве Хамзата трубка спутниковой связи заголосила. Я возмущенно посмотрел на попутчика:

– А если бы в разведке?… А если бы ты прятался от кого-то?…

Он не ответил мне, но ответил на звонок. Звонил как раз Мовсар. Разговаривали они по-чеченски. Потом Хамзат мне трубку передал.

– Слушаю тебя, брат… – сказал я, ожидая указаний.

– Как груз? – сразу, без приветствия, спросил «брат».

– Я приказал спустить его в подвал. Америций очень токсичен, и мне показалось, что в контейнере есть трещина… Под самым горлышком, рядом с крышкой…

– Откуда ты знаешь, что это америций?