Детей я старался не отпускать от себя, к реке на открытое пространство не выпускал, но тут на опушке озерцо было, вот там с визгом и криками прыгали и резвились. А ведь совсем недавно стонали, что устали. Откуда только силы берутся? Да, думаю, вода помогла, хорошо усталость снимает. Сам я тент натянул, лежанку сделал из листьев, одеялом укрываться, и когда ужин был готов, подозвал детишек. Он уже в тарелке был, одной на всех, слегка остыл, есть можно. В кружке чай заваривался. Я приготовил отварной рис, с овощами и кусочками мяса. Воду для чая в кружке вскипятил. Мёд есть, пополнил запасы в Ханое, лепёшек несколько, одну разломил пополам, дал детям, и приступили к приёму пищи. Ми уже пользовалась палочками, хотя и неумело, а Хунга я сам кормил, ложкой. Когда дети поели, я уложил их спать, они сразу уснули, а сам доел то, что от детей осталось. Немало осталось, я много приготовил, так что почувствовал сытость и вот так сидел на опушке; собранный карабин, заряженный, лежал на коленях, и пил чай, поглядывая на закат, солнце почти исчезло за горизонтом. Краешек только виднелся.

Сидел и поглаживал приклад карабина. Отличное оружие, магазин вставляешь и ведёшь огонь. На пять патронов. Жаль, в комплекте их всего два, основной и запасной. Однако я купил у продавца третий, у того в продаже были. Я пока просто изучал оружие, снарядил один магазин и вот держал под рукой, как и пистолет. По реке суда ходили, катера, лодки, последних большинство, до самой темноты, но я не привлекал к нашему лагерю внимания. Только прикидывал, как бы оружие проверить на точность стрельбы. Как это ни забавно и как я ни нахваливал удобство оружия, мне неизвестны его возможности. Ну, кроме того, что двести пятьдесят метров для него уже большая дальность. Это со слов продавца. Уже стемнело, я собирался ложиться спать, карабин положив под бок, когда услышал возмущения в лесу. Всё вернулось на круги своя, однако в этот раз что-то потревожило животных. Стало ясно, что кто-то там есть. Я за безопасность лагеря тревожился, так что, оставив карабин на месте, в лесу он не нужен, с пистолетом и ножом побежал в сторону источника шума. Мягко бежал, вот я живность не тревожил, и та не давала обо мне знать.

Это трое американских солдат были. Двое несли раненого товарища. Возникнув у них за спиной, я двумя ударами отправил на тот свет носильщиков, они на плечах его несли, а потом чиркнул по шее и раненого. Дальше сбор трофеев. Снял всё, вообще всё, часть трофеев отнёс в лагерь, форму отстирал в реке и повесил сушиться на ветках, а потом до полуночи на ощупь чистил оружие солдат. Двое имели штурмовые винтовки, уже привычные М-16, а вот раненый, капрал, интереснее вооружён. У него гранатомёт был, М-79, к нему всего два десятка гранат, и пистолет Кольта. Похоже, им вся американская армия вооружена. У всех трёх были ранцы, ещё не смотрел, но думаю, там припасы и боеприпасы имелись. Ранец раненого нёс один из солдат, у второго оружие капрала было. Вообще трофеев много, я всё не унесу, и так три ходки пришлось делать, чтобы от места захвата всё перенести. Всё оружие стреляло, пистолет капрала в том числе, но к полуночи я закончил, сложил оружие на ранцах, искупался в реке, отмывшись от запаха оружейного масла, устроился рядом с детьми, Ми доверчиво прижалась к боку, но так и не проснулась, быстро уснул. Только голова коснулась листьев лежанки, как всё.

Утром, пока кипятил воду в кружке, я проверил ранцы американцев. Тут и посуда была, личные вещи, но в большинстве боеприпасы. Дети активно помогали, любопытствуя. Гранаты к гранатомёту, просто гранаты и патроны имелись. Большую часть магазинов к винтовкам я разрядил, оставил три на всякий случай. Переложив все вещи, отмыл в озерце посуду, теперь это детская, один комплект запасной, и стал кормить детей. Да и сам поел. Своё не готовил, в ранцах сухпайки были, ими и позавтракали, да с чаем. После этого я собрался и в три приёма все вещи перенёс к берегу реки, где мы стали ожидать какую-нибудь лодку. Оружие я завернул в тент, не стоит показывать его наличие. Свой карабин разобрал и сложил в приклад детали, а тот убрал в вещмешок.

Лодки, что шли вниз по течению, меня не интересовали, мы уже три пропустили, когда появилась лодка, гружённая мешками, поднимающаяся наверх. Парус не особо помогал, ветер встречный, так что тот был спущен, лодочник, а он на борту один был, отталкивался бамбуковым шестом. Я привлёк внимание, и тот повернул ко мне. А мешки с рисом, похоже. Договориться доставить нас дальше к мосту, где автомобильная дорога была, удалось без проблем. Тот, узнав, что мы из сожжённой американцами деревни, согласился подвезти, даже ничего не взял. Он причалил, и я перекидал вещи, укладывая у борта. Рюкзаки, вязанки формы с обувью, каски, подсумки в рюкзаках были, свои вещи и тюк с оружием. Последними детей. Ну и, устроившись сам на борту, взял свободный шест и стал помогать лодочнику. Лодка осела довольно сильно, но это не мешало нам двигаться дальше. Один раз шестом случайно крокодила вспугнул, так тот чуть лодку не перевернул, по днищу ударил. А потом шустро улепётывал. Я это к чему, я в лодке не удержался и в воду свалился, но мгновенно прыжком забрался обратно. С лихвой адреналину получил. К обеду подошли к мосту, тут я выгрузился, а лодка пошла дальше.

Моста не было, лишь обломки и следы бомбёжки. Мы тут на берегу приготовили обед, похлёбку с рисом, овощами и мясом. Пока мы обедали, я, как всегда последним, только когда дети уже сытые были, поглядывал на дорогу. Та пуста была из-за разрушенного моста, чуть дальше работали топорами сапёры. Видимо, переправу ладили. Высадили нас на том берегу, что со стороны Ханоя. Я планировал добраться до него, от него до портового города Хайфон, купить джонку и свалить отсюда. Двигаться я у побережья не хотел, чтобы с американцами не повстречаться, что вполне контролируют местные воды. К сапёрам повозки подъезжали с брёвнами и досками и уезжали, вот я и хотел одну использовать, всё равно порожняком едут. Прибрался в лагере, оставил детей следить за вещами и пробежался до сапёров. Пожилой офицер, что тут был за старшего, он один в форме был, выслушал меня, задумался и кивнул. Только отвезут нас километров на тридцать. Там лесопилка, это самое дальнее расстояние. Чуть позже к нам подъехала повозка, которую влекли два коня. Вещей много, я покидал их, и, погрузившись, мы поехали по трассе. По пути ещё с пяток пассажиров взяли, они местные были. К вечеру подъехали к повороту на лесопилку, в пути две остановки было, мы тут сошли, а возница повернул. Мне наши попутчики не нравились, щупали мои вещи, когда я отворачивался. Мне об этом Ми сказала. В общем, вечерняя трасса, темнеет, и эти пять ухарей. Я вещи с обочины убирал в сторону, прямо тут лагерем на ночёвку встанем, а как возница скрылся, эти пятеро сразу подошли и стали бесцеремонно ворошить мои вещи. А вот это уже наглость. Я велел детям закрыть уши, достал пистолет, все пятеро тут же подняли руки и стали говорить, что они тут так, мимо проходили. И вообще шутили. Оставив детей с вещами, повёл эту пятёрку в сторону, там и прострелил каждому ногу. Подальше, чтобы криками и стонами спать не мешали. И мне всё равно было, что с ними будет дальше. А потом, вернувшись, увидев фары машины, вышел на дорогу и остановил грузовик. Пустой, в Ханой шёл. Вот повезло. Машина армейская, был водитель и сопровождающий. Я закидал вещи, детей, и мы погнали дальше. Я так и уснул в кузове, обнимая детей, дорога убаюкивала, хотя кузов грохотал бортами на кочках и ямах. Машина французской постройки была, старая уже. Да и вообще тут большая часть техники из Франции. Ведь это они тут ранее властвовали. Советский Союз и Китай тоже технику поставляли, но пока насытить нужды Вьетнама не могли.