Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тру виски, делая глубокий вдох и выдох. Мне же не надо сейчас ничего решать. У меня же еще есть время. Я в Питере еще на неделю примерно. Я что-нибудь придумаю. Отличное средство убегать от проблем — делать вид, что ничего не случилось. Только ни хрена у меня не получается.
Звонок телефона выдергивает из мыслей. Достаю мобильный, моля, чтобы это был не Тимур и не Рома. Дожила, блин. Думаю, кто же мне звонит: муж или любовник. Замечательно.
Мама. Это мама.
Снимаю трубку, благодаря возможности переключиться.
— Милаш, — голос мамы сразу выдает ее: беспокоится. Я настораживаюсь, и не зря. — Я только что забрала Гошу.
— Что? Почему?
— Дай мне, — слышу голос сына и напрягаюсь еще больше. — Мам, я с этой грымзой больше не останусь. Она мне истерику закатила, прикинь? Потому что я постригся и покрасился.
— Что ты сделал? — переспрашиваю в обалдении.
— Постригся. И покрасил челку в зеленый цвет. А она стала орать, что я выгляжу, как нарик, и что я непутевый, никчемный, что позорю ее своим видом, и так далее. Ну я взял и убежал, позвонил бабушке Кате… Она меня забрала.
Я сижу с закрытыми глазами, качая головой. Если наваливаться — то всему, конечно, сразу. Да?
— Дай бабушку, сынок, — говорю коротко, стараясь действовать без эмоций.
— Лида тебе не звонила? — спрашивает она.
— Нет. Ни она, ни Рома. Что, прямо зеленый?
— Я бы сказала, ядовито салатовый.
Я все-таки смеюсь, слышу, как мама кашляет, видимо, пряча свой смех.
— Ты с Лидией Дмитриевной не говорила?
— Нет. Она не звонила, так что… Может, ты сама?
— Конечно, мам. Слушай, — внезапная мысль приходит в голову, — а ты можешь на работе взять отгул на понедельник?
— Ну… Могу договориться. А что?
— А прилетайте ко мне с Гошей в Питер. На выходные, я закажу вам билеты на самолет.
— Да ты что, Милаш… Вот так с ходу…
— Брось, мам, ты ж у меня легкая на подъем. Ну давай, а? Развеетесь, Гоше это не помешает тоже. Я соскучилась по вас.
Пару секунд она молчит, потом соглашается.
— Ну хорошо. Паспортные данные у тебя есть?
— Да. Я сейчас закажу билеты, дай мне еще Гошу.
— Да, мам? — слышу тут же его голос.
— Зачем ты это сделал, сынок? Только честно? Ты ведь знал, что ее бомбанет.
Он прыскает.
— Мам, ну она просто достала, правда.
Качаю головой, чувствуя внутри странное тепло. Это хорошая идея, чтобы они приехали. Мне нужен сейчас рядом кто-то родной, кто не будет осуждать или советовать, который просто любит, и все. Мне нужна небольшая передышка, а потом я подумаю, что делать дальше.
Тимур
Телефон трезвонит над ухом, выдергивая из сна. Еще некоторое время лежу, не открывая глаз, слушаю мелодию. К черту, у меня выходной. Да уж, выходной, если учесть запланированную встречу, то опять рабочий день. Когда сажусь в постели, телефон успевает замолчать. Кидаю взгляд на экран: незнакомый номер. А еще времени начало одиннадцатого. Да, надо вставать.
Зарядка, душ, чашка кофе, и башка начинает соображать лучше. Набираю звонившему неизвестному, присев на подоконник с сигаретой. На улице тепло, потому можно курить в распахнутое настежь окно.
— Алло, — слышу в трубке.
— Вы звонили, — отвечаю, зажимая телефон между ухом и плечом и прикуривая.
— Да… — звучит неуверенно. — Привет, Тимур. Это Рома Крыленко.
На несколько секунд замираю, так и не убрав зажигалку от лица. Потом откладываю ее в сторону, зачем-то перекладываю телефон к другому уху. Первая мысль: она все рассказала мужу. Психанула, не удержала эмоций и рассказала. Вторая мысль совершено не кстати: как же это было охренительно.
Тряхнув головой, делаю затяжку и выпускаю дым на улицу.
— Привет. Слушаю тебя.
— Я… Милана рассказал мне, что ты пришел в фирму, где она работает… Я немного навел справки… Скажи, Тимур, ты мог бы помочь и моей компании?
Не знает. Ничего он не знает. Она промолчала. Оставила секрет только между нами. От этой мысли отчего-то приятно. Серьезно, Мираев? Может, перестанешь плыть по телке, соберешься с мыслями и поговоришь о деле, ради которого человек переступил через многие свои принципы? Надо же, решился ведь, позвонил.
— Мне нужно немного времени, чтобы посмотреть твои дела, — отвечаю ровно. — Думаю, я смогу помочь.
Пауза, а потом явно растерянный голос.
— Спасибо… Я… От меня что-то надо?
— Пришли информацию о текущих делах, я скину тебе адрес почты.
— Хорошо… А что по деньгам?
— Не переживай, порешаем. Я сейчас в отъезде, как вернусь в Москву, свяжусь с тобой.
— Ладно. Спасибо, Тимур… Я… Я, правда, очень тебе благодарен.
— Пока не за что. Будем на связи.
Вешаю трубку и кладу телефон на подоконник. Две последние быстрые затяжки, и гашу окурок в пепельнице. Вот так-так. Интересный поворот, однако. Как вовремя ты позвонил, Рома Крыленко.
Задумчиво смотрю на улицу внизу. Рома-Рома… То, что у него проблемы, я знаю, навел справки, как только встретил их с Миланой в ресторане. Потерял часть бизнеса, отдавая долг отца, а последнее время его активно жмет налоговая, и, видимо, есть за что. Не дал на лапу кому надо, вот и расхлебывает теперь. Закрыть его вряд ли закроют, но продолжаться это все может долго и, конечно, скажется на репутации.
Достаток у них сейчас по моим меркам более чем скромный, учитывая то, что и Милана работает. Времена мажора Ромы канули в лету однозначно. Даже если вытащить его фирму из задницы, сам он уже не раскрутит ее до хорошего уровня. Нужны финансовые потоки извне, а у него нет таких людей в окружении.
Настолько нет, что он решился позвонить мне. Бывшему другу, с которым оборвал связи после того, как тот трахнул его девушку. Нет, за это я его не виню, даже могу понять, наверняка Милана сама подтолкнула его к такому решению. А Ромка слишком хотел быть с ней.
Хотел да, видимо, перехотел. Потому что брак у них — одно слово. Я знаю, что он трахает свою молоденькую секретаршу. Ну как трахает… Я бы сказал, стыдливо потрахивает. Два-три раза в неделю задерживается после работы в офисе вместе с девчонкой, которой даже в ее двадцать три далеко до Миланы. Идиот… У него есть возможность быть с такой женщиной, и нет желания. Вот у меня желания сколько угодно, только с возможностями, наоборот, проблема.
Картинка вспыхивает перед глазами сама собой: задранное платье, Милана прогибается в пояснице, подаваясь мне навстречу, и громко стонет. Выдыхаю, понимая, что у меня стояк только от этой картинки в голове. Реально, как школьник, который дрочит на плакат смазливой певички.