И что самое удивительное… Да, я уже прямо-таки подозревал его в этом: он, похоже, не имитирует эмоции. СИПИН может скучать, злиться и радоваться — а значит, способен испытывать симпатию. Не знаю уж, как и в чём она выражается у кибернетических организмов... Однако, сдаётся мне, что это очень вероятно. И к нашей группе он какую-то симпатию испытывает.

Поэтому, когда СИПИН в нарушение собственных правил рассказал про Аню, я не особо удивился. Захотел — и рассказал. Значит, настроение у него сегодня такое, чтобы рассказывать. Жаль только, выстроенный план перемещения Трибэ и Ани по воздуху накрылся медным тазом.

Когда я вышел из капсулы, ёжась от утренней прохлады, меня уже ждал завтрак. И большая часть нашего небольшого отряда. Костёр жарко горел, пожирая остатки дров. Перевозить их с собой не было смысла. Вот и жгли напоследок.

Трибэ сидел у костра и следил за мясом. Рядом пристроилась Аня. Выглядели они не то чтобы сильно здоровыми. Кожа бледная, щёки впалые — да и похудели сильно, пока лечились. Бульоном-то особо не наешься, сколько ни вливай.

— Привет, Аня! Рад, что ты снова с нами! — поприветствовал я девушку.

— Привет, Вано… Хотела сказать тебе спасибо! — ответила Аня. — За себя и за Трибэ. Он тут вспомнил, что вчера не поблагодарил…

— Да брось! — скромно, но с довольным лицом отмахнулся я. — Не за что.

— Ну как не за что?! — возмутилась девушка. –Ты на нас лечебные наборы потратил! Они баллов стоят!..

— А это не мои — это Туза, — ответил я и подмигнул ей. — Можешь его поблагодарить, такого запасливого… Он там где-то зарыт…

Я ткнул в сторону могил рукой. И как-то даже чуть-чуть загрустил, оглядывая привычное место обитания…

Говорят, что по-настоящему земля становятся твоей, когда в ней появляются первые могилы. У нашей группы, к сожалению, первые могилы появились быстро. И с тех пор их количество только пополнялось.

Каждая могила была напоминанием о чём-то из того, что произошло. Наша плата за то, чтобы освоиться в этом мире… Страшная плата, если вдуматься. Но за последние две недели я начал относиться к этому немного легче…

Да, под каждым холмиком из земли и камней была зарыта чья-то оборванная жизнь. Но каждый холмик давал нам, ещё оставшимся в живых, силы двигаться дальше. Какая-то странная взаимосвязь жизни и смерти… Я и сам её не до конца понимал. Просто чувствовал, что забывать этих людей ни в коем случае нельзя. Их имена — это летопись нашей жизни…

И если вдруг завтра какая-нибудь гигантская форма жизни оборвёт эту летопись одним движением языка — всё равно нельзя забывать, с чего и как всё начиналось… Даже в последний свой день.

— Ну что, быстро едим и выступаем? — спросил я, оглядывая собирающихся людей.

— Типа того, ага! — согласился Мелкий.

— А мы точно хотим переезжать? — жалобно спросила Аня. — Тут как бы было неплохо…

— Ты просто боишься: и новых людей, и нового места! — попытался подбодрить её Трибэ. — Да, Вано?

— Я, если честно, тоже побаиваюсь, как оно там всё будет… — признался я. — Но нам очень нужен Алтарь Вознаграждения под боком. Без него так и будем сидеть где-то на выселках истории… Кстати, об истории. Аня, ты с нашими питомцами успела познакомиться?

— Да, они крутились тут… — кивнула девушка.

— Ну вот и отлично! — обрадовался я. — А то Трибэ поначалу их дубиной приложить хотел.

— За это не переживай… Я сейчас только сама могу приложиться. Лбом об землю!.. — Аня невесело засмеялась.

А я, если честно, заленился искать слова поддержки и утешения. Этим другие занялись. И, надо сказать, неплохо справлялись. Особенно Трибэ старался. А ведь только вчера сил не было на то, чтобы идти. А вон — уже хвост распушил, сам Аню поведёт, об землю лбом биться не даст!.. Ишь ты, какое скоростное выздоровление…

Позавтракали мы быстро. Я ещё притащил упаковку галет, раздав всем по одной штуке. Мясо, галеты и вода… Идеальный завтрак невольного космического туриста, которого забыли предупредить, что он отправляется в поход.

Я ничего не имею ни против воды, ни против мяса, ни против галет… Но хотелось бы чуть больше вкусового разнообразия. Рыба, какие-нибудь корнеплоды… Сладкое… Я реально хотел сладкого! Вообще-то меня не назовёшь сладкоежкой. Чай я пил без сахара, в кофе — пол-ложки. Так, иногда, леденец-другой схомячу для настроения.

Но как же хотелось сладкого здесь — где ничего такого и в помине не было!.. Я даже не думал, что именно сладкое окажется той потерей, которая меня гнетёт больше всего. Хотя всегда считал, что человек, лишившись привычного мира, больше всего скучать будет по интернету. Я о нём, родимом, конечно, вспоминал в первые дни… Однако не сказать, чтобы сильно страдал.

Тогда меня куда больше занимали вопросы не отсутствия сети, а выживания: еды, воды, одежды и инструментов. А через две недели стало понятно: я просто забыл о том, что надо бы скучать по интернету.

Хотелось ещё о сладком подумать… Но зачем травить себе душу? Нет у нас пока сахара, так что придётся обходиться без него. Поэтому, доев, я решительно поднялся и приглашающе махнул рукой своим спутникам.

Настало время выдвигаться в путь.

Стоило нам добраться до леса, как к нам присоединились питомцы. Привычно шуганув Мелкого и по-собачьи обнюхав остальных, они весело затрусили впереди.

«Если всё будет хорошо, быстро доберёмся!» — подумал я в какой-то момент…

И сразу всё пошло не по плану!

Сразу же!

Во всяком случае, раскат грома и сверкнувшая молния в наши планы не входили. С запада стремительно накатывала гроза. А с востока только забрезжил рассвет.

— Ну етить-колотить… — озвучила общее мнение Вера. — Кто заболеет — тот последний козёл, так и знайте. Я вам не штатный доктор!..

— Заболеть, конечно, неприятно! — согласился я. — Но ломать руки-ноги ещё неприятнее…

— А почему мы должны их ломать? — опасливо уточнила Вера.

— Потому что спускаться будем по единственной промоине на этом склоне. Всё, что тут выльется… — я неопределённо махнул рукой в сторону плоскогорья. — …Всё это стекает по ней.

— А, извини, куда стекает? Если не секрет? —