котором сидит Влад, скользит по напольной плитке, и я слышу осторожные шаги. Он опускается рядом со мной на колени и, обхватив мои ладони, подносит их к губам. Я чувствую его теплое дыхание, и становится еще больнее от того, что все вот так.

– Посмотри на меня, принцесса.

С неохотой поднимаю глаза на него. Хмурится. Все еще злится из-за того, что не рассказала про Славку?

– Я не позволю, чтобы сын рос вдали от меня, Мира, – он стискивает мои руки сильнее, и я вскрикиваю от боли. – Я хочу видеть, как он растет.

– А ты считаешь, что имеешь на это право? – сквозь ком в горле проталкиваю слова и смаргиваю слезы.

– Считаю, что имею.

– Ты бросил меня, Влад! – не выдерживаю и выкрикиваю.

Он дергается после моего обвинения. Но ничего нового я ему не сказала.

– А вот тут начинается самое интересное.

Мне кажется, или в его голос проникают горькие нотки?

– Что ты имеешь ввиду?

Не понимаю, куда он клонит, и застываю, ожидая ответа.

– В тот вечер, когда мы должны были встретиться на вокзале, – очередной тяжелый вдох, – я пришел. Пораньше.

Влад встает и отходит от меня. Запускает руку в волосы, а я в этот момент замечаю, насколько он похорошел. Теперь передо мной стоит не тот парень, которым я его узнала. Сейчас передо мной стоит вполне уверенный в себе мужчина. Жесткий и непоколебимый.

– Тогда куда ты делся? Отец мне сказал, что ты просто уехал, и он это видел, потому что приехал специально на вокзал, чтобы остановить меня.

Влад усмехается, и от уголков глаз рассыпаются морщинки, которых тоже не было раньше.

– Ну почти...

И снова повисает тишина. А я уже нетерпеливо подскакиваю со стула и подхожу к нему вплотную. Упираю палец в каменную грудь и сглатываю от ощущения мышц под пальцами.

– Может, хватит тянуть время? Если ты просто сбежал, то что мешает тебе в этом просто признаться и не морочить мне голову?

Влад снова захватывает мою ладонь и прижимает к груди, и я только сейчас ощущаю, как тяжело ухает в груди его сердце. Мне становится не по себе от такой близости, но я заставляю себя стоять на месте и не шевелюсь даже. Всматриваюсь в его потемневшие глаза, но вижу там только сожаление.

– Я был не в состоянии тебя тогда куда-то увезти, принцесса, – очередной громкий выдох, как перед прыжком в неизвестность, – потому что сам был одной ногой на том свете.

Кажется, наши сердца одновременно останавливаются. Во рту пересыхает, и я судорожно облизываю губы.

– Что ты имеешь ввиду? Объясни нормально, – практически умоляю его, потому что устала от недосказанности.

– Сомневаюсь, что ты поверишь моим словам...

– Может, ты не будешь решать за меня? – перебиваю я, не особо церемонясь.

Хватит уже выверять каждое слово. Побегали – и хватит!

– Хорошо. Просто знай, что обманывать тебя мне нет никакого смысла, – Влад проводит костяшками пальцев по моей щеке, и я прикрываю глаза под лаской. – Я пришел тогда на место, о котором мы договорились. Нетерпелось уже поскорее тебя увезти от твоего папаши и сделать своей женой. И кольцо я купил тогда еще, чтобы у тебя не было сомнений в моих намерениях.

После этих слов неосознанно провожу пальцем по тонкому ободку, которое по какой-то причине не снимаю до сих пор.

– И что дальше было?

Почему-то интуиция вопит о том, что сейчас начнется самая сложная часть рассказа.

– А дальше на меня напали. Били долго, с наслаждением, с животным кайфом. Говорили о том, что я должен забыть о твоем существовании, что ты отказалась от меня и ни за что не будешь с таким, как я.

Отводит взгляд, и я явственно ощущаю его боль. Самой становится больно от его слов. Но я продолжаю ждать, пока он скажет все, что должен.

– Выкинули меня практически без сознания возле путей. Ну не мог я с ними справиться! Куда мне против четверых здоровенных охранников! А потом резко все прекратилось, и я только успел расслышать голос твоего отца, который приказывал мне сдохнуть и сгнить.

Внутренности покрываются льдом, и я не могу сделать следующий вдох. Кажется, что я превращаюсь в ледяную статую, из которой постепенно уходит жизнь.

– Я понимаю, что ты мне не поверишь. Все же это твой родной отец, да и не опустился бы он до такого. Но меня тогда Кирилл и спас, кинулся на защиту и заработал шрам на пол-лица. Так бы точно прикончили.

– Почему ты уверен, что это мой отец?

– Ну, помню смутно, но осталось фото, как он идет к машине, и местность узнаваемая. Кирилл сфоткал и сохранил, чтобы я потом, как очухаюсь, заявил на обидчиков.

– И почему же ты не заявил на отца?

Влад оскаливается и встречается со мной глазами:

– А зачем? Тогда бы меня послали в далекое пешее. Кто я такой был? Я восстановился, и потом меня нашел отец, дальше ты знаешь. А сейчас я вернулся, чтобы задавить его и вернуть тебя, – он замолкает и тихо добавляет: – Вас.

– Ты даже не представляешь, что такое ребенок!

Встречаюсь с ним взглядом и пытаюсь не утонуть в этом омуте. Я пока не знаю, как поступить со всем этим, но что-то решать с Владом придется.

– Мира, это мой сын, и я не собираюсь просто так взять и забыть об этом,–Влад встает и дергает меня к себе.

Прижимает к груди, а я делаю глубокий вдох, наслаждаясь его теплом. Неужели я опять рискну?

– Принцесса, доверься мне. Дай шанс, – стискивает меня в объятиях и зарывается носом в волосы, а у меня внутри происходит переворот.

Меня кидает из крайности в крайность. Мне и хочется вручить ему все проблемы, и я боюсь почему-то, что он снова бросит, даже после его рассказа.

И мне даже не нужны доказательства того, что мой отец сотворил такое с нами. Я прекрасно вижу, каким человеком он стал. Это уже не мой отец, которого я знала до того, как он погрузился в политику.

Власть заметно меняет людей. И отец не стал исключением.

– Я не знаю, Влад. Тут уже дело не только во мне. Сейчас у меня еще ребенок, которого нужно вернуть и защитить.

– У