Однако ставка на герцога Глостерского также была рискованной, и снова по вине короля. Большую часть жизни наследник трона прожил в Ладлоу, в родовом замке Йоркской династии. Он был отослан туда в возрасте трех лет и редко появлялся в Лондоне. От имени принца Уэльсом правил совет, в который королева постаралась ввести как можно больше своих сторонников. Хотя номинальным главой совета считался Джон Элкок, епископ Вустерский[106], на деле всем заправлял ее брат граф Риверс, исполнявший обязанности опекуна Эдуарда. Ему во всем помогал сын королевы сэр Ричард Грей, а контролером двора принца служил Ричард От, племянник графа Риверса. Члены совета исполняли двойную функцию: они следили за воспитанием юного Эдуарда и отправляли правосудие, причем не только в уэльских, корнуоллских и честерских владениях принца. Их власть распространялась также на Уэльскую марку, в том числе приграничные графства Шропшир, Херефорд и Вустер. Удаленный от центра власти, принц Эдуард жил в соответствии с тщательно продуманным режимом, ему дали превосходное образование. Но наставниками его были исключительно родственники матери. Точка зрения Вудвиллов на политику была единственной, которую он знал, и поэтому теплых чувств к герцогу Глостерскому испытывать не мог.

Так или иначе, но выхода у короля не было. Он срочно вызвал исполнителей того завещания, которое было составлено им еще в 1475 году — пятерых прелатов и трех лордов. При них Эдуард IV внес важное дополнение в документ, назначив на случай своей смерти опекуном и протектором королевства Ричарда, герцога Глостерского. Эта приписка вовсе не была тайной, и вскоре о ней знали по всему Лондону. Хронист писал: «Упомянутый могущественнейший и славнейший король Эдуард Четвертый объявил, что после его смерти протектором при его детях станет его брат Ричард».

Король скончался в среду 9 апреля 1483 года, не дожив трех недель до сорока одного года. Трагическая новость передавалась из уст в уста, и по мере ее распространения начинали звонить колокола — сначала в Вестминстерском аббатстве, затем похоронный звон подхватили сто городских церквей — Святого Дунстана на Западе, Святого Мартина-в-полях, приорства Святого Иоанна в Клеркенуэлле, Святого Олава в заречном Саутуарке, Святого Андрея под Майским Шестом и Святого Петра в Чипе, Святого Ведаста и Святой Марии Вулнотской. Наконец зазвонили колокола собора Святого Павла на Ладгейт-хилл. Горожане на лондонских улицах перешептывались вполголоса. Олдермены в подбитых мехом алых одеяниях поспешно пробирались сквозь толпу в ратушу. По реке медленно плыли богато отделанные баржи, на которых восседали магнаты и князья церкви, спешащие отдать последний долг покойному монарху.

Вудвиллам, удерживавшимся на вершинах власти лишь благодаря покровительству короля, срочно требовалось перегруппировать свои силы. Смерть Эдуарда IV подвергала опасности не только их состояние, но и саму жизнь. Они находились на пике своей непопулярности: общины ненавидели их за постоянные поборы, за расточительство маркиза Дорсетского, сэра Ричарда Грея и сэра Эдуарда Вудвилла. Лорды презирали их как высокомерных выскочек, монополизировавших королевское расположение, а помимо того небезосновательно приписывали их проискам гибель герцога Кларенсского принца крови, несравнимо более знатного, чем Вудвиллы.

Первой заботой родственников королевы стало переманивание на свою сторону королевских советников. Они прекрасно понимали, что договариваться с лордом Хейстингсом и герцогом Бакингемским им было не о чем. Сторону их противников без особых раздумий, скорее всего, готовы были принять и другие бароны, в том числе проявивший себя удачливым военачальником лорд Хауэрд. Единственно, чего не знал никто, так это мыслей хитрого интригана и прирожденного изменника лорда Стэнли.

Однако королева смогла привлечь в свою партию многих людей незнатного происхождения, когда-то представленных ею ко двору или получивших с ее помощью неплохие должности. В основном это были прелаты: канцлер Томас Ротерем, архиепископ Йоркский, хранитель Малой королевской печати Джон Расселл, епископ Линкольнский, Джон Мортон, епископ Илийский, Эдуард Стори, епископ Чичестерский и несколько других, чьи голоса в совете могли стать решающими. Духовенство опасалось растущих среди баронов антиклерикальных настроений, что давало Вудвиллам сильный козырь для вербовки союзников. Поскольку взгляды Ричарда Глостерского на эту проблему были мало кому известны, Вудвиллы спешно демонстрировали прелатам свое дружелюбие, обещая, что под их присмотром принц Эдуард пойдет по стопам отца, уважавшего привилегии церкви.

Была середина апреля, когда во двор замка Миддлхэм ворвался измученный быстрой скачкой гонец с ошеломляющей вестью — король Эдуард IV скончался. Новость застала Ричарда Глостерского врасплох: не прошло еще и двух месяцев, как он расстался с братом. Да, здоровье короля не внушало оптимизма, однако не было никаких признаков того, что Эдуард стоит на краю могилы. Все мысли Ричарда в то время были заняты разработкой новой кампании против шотландцев и заботами о палатинате, благодаря которому герцог Глостерский надеялся обеспечить себе и своим наследникам относительную безопасность от придворных интриганов. Смерть короля нарушила все его планы.

Ричард ходил бледный и мрачный. Особенно его угнетало то, что гонца прислала не королева и не лорд-канцлер. Сообщение привез человек лорда Хейстингса, и было оно кратким и тревожным: «Король перед смертью вверил лишь Вашим заботам жену, детей, имущество и все, что он имел. Поэтому заклинаю Вас отправиться со всей возможной поспешностью за принцем Эдуардом в Уэльс и прибыть с ним в Лондон, дабы возложить на себя управление государством». Ричард немедленно отправил письмо королеве Элизабет, в котором выражал соболезнования ее горю и уведомлял о своем скором прибытии в Лондон. Герцог обещал, что выкажет подобающую покорность и будет верно служить ее сыну.

* * *

20 апреля Эдуард IV был погребен в часовне Святого Георгия в Виндзоре. На церемонии Вудвиллы — сэр Ричард, сэр Эдуард, Лайонел, епископ Солсберийский и Томас Грей, маркиз Дорсетский — склонились в молитве рядом с лордами Хейстингсом, Стэнли, Одли и Хауэрдом. Здесь же присутствовали лорд Феррес Чартлейский и придворный церемониймейстер Уильям Колинборн, сэр Джон Чейни[107] и Джон Мортон, епископ Илийский. Однако ведущих актеров драмы, готовой вот-вот начаться, среди придворных не было. За 200 километров к северо-западу от Виндзора, в замке Ладлоу под надзором своего дяди и воспитателя Энтони Вудвилла, графа Риверса, жил двенадцатилетний принц Эдуард, ставший полторы недели назад королем Эдуардом V. В своих уэльских поместьях находился Генри Стаффорд, герцог Бакингемский. И далеко на севере, за 400 километров от Виндзора, в замке Миддлхэм, готовился противостоять стремительно развивавшимся событиям единственный выживший брат покойного короля и дядя нового — Ричард, герцог Глостерский.