двух несчастных детей-сирот, покинутых матерью и столкнувшихся с тяжелейшей ношей.

В них охотница видела себя, горюющую по родителям и одновременно успокаивающую младшую сестру.

Илария стиснула челюсти, закрыла глаза — только бы не позволить себе погрузиться в мысли о Хильде и Дилане.

Тем временем Джина опомнилась лишь тогда, когда на нее упал лунный свет. Дождь прекратился, и под ясным ночным небом влага на листве серебрилась. Чистый воздух после грозы наполнял легкие свежестью. Взгляд ведьмы зацепился за одинокую фигуру, смотрящую вдаль опустошенным взглядом.

— Ты не собираешься возвращаться? Промок ведь…

Левент повел плечом, словно прося, чтобы его не беспокоили, но Джина подошла ближе.

— А Курц?

— Намеков, что ли, не понимаешь? — возмутился демон.

Мужчина повернулся и навис над девушкой, сурово нахмурившись.

— Меня не волнуют ни он, ни его позолоченная пассия… К слову, ты тоже меня не интересуешь. Знаю ведь, что значат эти тоскливые взгляды. Но, уверяю, я не ввязываюсь в отношения с ведьмами.

— Почему? — спросила Джина напрямую.

Демон уставился на нее, как на умалишенную. Он сделал шаг вперед, сокращая расстояние между ними.

— Я — демон, а ты — ведьма. Я бессмертен, а твоя жизнь скоротечна. Этим всё сказано. Тебе недолго осталось…

— Это предсказание?

Девушка озорно улыбнулась, но демон не разделил ее веселья.

— Скорее предостережение, — ухмыльнулся он.

Мужчина окинул спутницу липким, оценивающим взглядом. Левент коснулся волос девушки, пропуская прядь сквозь пальцы.

Джина невольно задержала дыхание, очарованная моментом.

— Обмани свою судьбу, тогда, возможно, я передумаю, — шепотом добавил демон, пробормотав заветные слова на ухо.

Он не отдалялся, будто дразня девушку. С его волос капала влага, а дыхание обжигало. Джина резко вдохнула и закашлялась, что вызвало на губах Левента игривую улыбку.

— Что происходит? — вставил Курц.

Пара синхронно повернулась, смотря на предводителя, как на диковинку. Оба не ощутили его присутствия, растворившись в моменте уединения.

— Гримуар, — произнесла Джина громко.

Курц тотчас переменился в лице, уронив хворост, который принес.

Глава 12

Воздух наполнился запахом крови, брызги окропили одежду Дилана пятнами. Юноша замер, с умиротворением и присущим охотникам хладнокровием наблюдая, как нечестивый хрипел, пытался вытащить лезвие рапиры из груди, но безуспешно. Стоило нечестивому лишь ладонями коснуться освященной стали, как полученные на руках раны начинали шипеть, кровь — бурлить. Каждую неудавшуюся попытку мужчина вскрикивал от боли и ярости.

— Будьте прокляты! Это вы — демоны во плоти! Не мы!

— Брыкайся, сколько хочешь. Твои дни сочтены, суккуб.

Дилан надавил на эфес, лезвие вошло глубже — глаза нечестивого померкли, а тело, будто охваченное адским пламенем, быстро тлело от нанесенной раны к конечностям. Спустя секунды под ногами охотника появилась груда пепла.

Выдохнув, юноша стряхнул останки с рапиры, вытер кровь тканью плаща, а затем спрятал лезвие в ножны. Задание было выполнено, пусть и пришлось потратить чуть больше времени, чем планировалось. Суккуб оказался прытким и ловким, избегая атак охотника. Однако Дилану даже не выпала возможность воспользоваться силой золотого гримуара, хотя работу юноша выполнял в одиночку. Он невольно задумался, повлияло ли на него каким-либо образом становление хранителем? Всё прошло слишком гладко. Ему даже не верилось.

Закутавшись в плащ, чтобы скрыть пятна крови на форме, Дилан поспешил к гостинице, где оставил Хильду дожидаться его возвращения. Шумное празднование фестиваля подошло к концу, и на главной улице стало намного спокойнее: жители разбрелись по домам, лишь некоторые пары продолжали любоваться красотой возрастающей, почти полной луны. Охотник поднял взгляд в небо, поймав себя на мысли, что сейчас тоже мог бы проводить время с возлюбленной, но это твердила его жадность. Чудо, что им удалось случайно встретиться в Мелеу. Илария здорова и невредима — пока о большем он не смел и мечтать.

Чтобы не пугать постояльцев, охотник проскочил в здание через черный ход, о котором разузнал заранее, и поднялся на третий этаж. Юноше казалось, что от него несло кровью и смердом демонического создания, поэтому, пока в коридоре сновали постояльцы, он не решался выйти из-за угла. Лишь тогда, когда стало тихо, Дилан прошмыгнул к двери и скрылся за ней.

Хильда обеспокоенно меряла комнату шагами, погрузившись в свои мысли. Ее не отпускало увиденное: встреча Иларии с женихом то и дело вспыхивала перед глазами, терзая и мучая. Девушка была уверена, что сестра пребывала в здравом уме и памяти, поскольку их тайное свидание оказалось очень теплым. Настолько, что Хильда хотела забыться, стереть последние эпизоды начисто. Но прошлого не изменить.

Ее раздирали противоречия: с одной стороны, девушка убедилась, что старшая сестра невредима физически, — и это радовало, но вместе с тем сердце наполняли обида и зависть, ведь Дилан по-прежнему боготворил невесту. Перед его взором всегда находилась только Илария — яркая, преданная делу до глубины души, открытая к неизвестностям, — а ее тень, младшую Эстебан, в лучшем случае удостаивал возможности следовать за ними и смотреть в их спины. Хильда ненавидела себя за проявленную слабость, зная, что для Иларии слишком многое изменилось в одночасье: она больше не могла вернуться домой и теперь должна влачить своё существование среди нечестивых и обычных людей, незащищенных верой Митры. К тому же, не секрет, что консервативные главы четырех великих домов, решили, во что бы то ни стало, избавиться от первой наследницы.

Хильда не желала сестре смерти, надеясь, что та избежит преследования, но боялась за Дилана, одержимого фантомом минувшего образа Иларии. Сестра чудилась прежней, но обращение не могло остаться без последствий.

— Почему не спишь?

Девушка вздрогнула, торопливо обернулась. В проеме стоял Дилан, кутающийся в плащ.

— Не могла уснуть. Беспокоилась за тебя и… много разных мыслей в голове.

Хильда сцепила руки перед собой и продолжала тереть подушечки пальцев, словно это помогало ей собраться.

Дилан окинул спутницу взглядом, отметив, что она в той же дорожной одежде, в которой приехала, а значит, даже не предпринимала попыток отдохнуть в постели.

Юноша растянул губы в улыбке. Илария тоже всегда ждала его, если он вдруг задерживался, хотя на ее лице никогда не отражалось волнение. Он просто чувствовал сердцем эмоции возлюбленной.

— Прости за мой внешний вид. Наверное, тяжело видеть подобное, когда живешь в стенах Рейнера.

Хильда стиснула губы и едва заметно нахмурилась. Слова задели ее, потому что он словно прокладывал между ними огромную пропасть. Он — охотник, который вынужден покидать стены города-крепости и рисковать своей жизнью, а она — лишь дочь дворянина, живущая без забот и в безопасности. К тому же младшая сестра его невесты.

Девушка качнула головой, чтобы прервать поток снедающих мыслей,