По настоянию Королевской прокуратуры, полиция округа Ислингтон предъявила мальчику, проживающему в том же районе, обвинение в убийстве. Бен Стокс был найден мертвым, с черепом, размозженным ударом кирпича, на детской игровой площадке.

Джим Смит, начальник отделения прокуратуры по уголовным делам, заявил: „По нашему указанию полиция предъявила обвинение в убийстве восьмилетнего Бена Стокса одиннадцатилетнему мальчику“.

Подозреваемый, имя которого не разглашается на законных основаниях, предстал перед магистратским судом в Хайбери-Корнер утром в пятницу. Он сидел на скамье подсудимых под надзором охранника. Во время чтения обвинения на мальчике была рубашка с галстуком и зеленый пуловер. В течение всего слушания он не проявил никаких эмоций. Подозреваемый возвращен под стражу и снова предстанет перед судом двадцать третьего августа.

Подозреваемый, проживающий с родителями, занятыми в профессиональной сфере, в зажиточной части района Эйнджел, известен в ислингтонской начальной школе своим жестоким и вызывающим поведением. Вчера мать мальчика отказалась открыть дверь представителям прессы. Родители Бена Стокса слишком потрясены случившимся, чтобы давать интервью, но они распространили следующее заявление: „Мы раздавлены горем от смерти нашего любимого Бена и не успокоимся, пока тот, кто несет за нее ответственность, не предстанет перед правосудием“.

Убийство — во многом схожее с убийством двухгодовалого Джеймса Балджера[21]двумя десятилетками в девяносто третьем году — потрясло всю страну. Премьер-министр Дэвид Кэмерон и министр внутренних дел Тереза Мэй назвали его ужасным».

Дэниел шел, ослабив галстук и сунув газету под мышку. Кофе уже остывал, и он сделал еще глоток, заходя в офис. «Дейли мейл» была не единственной, кто упоминал о деле: когда проходило слушание о выпуске под залог, в местных газетах печатали короткие заметки. Но эта статья от них отличалась. Это был заголовок на первой полосе.

«Начинается, — подумал Дэниел. — Уже начинается».

Окончательно рассвело, но день еще не растерял своей свежести. От усталости у Дэниела свело живот, и он почувствовал желание лечь на тротуар, прижаться щекой к грязной плитке и уснуть.

Дэниел пришел на работу первым. Еще не ушли уборщицы, вытряхивая корзины для мусора и стирая пыль со столов. Он допил кофе в кабинете, перечитывая обвинительное заключение по делу Себастьяна. К резюме было приложено несколько фотографий изуродованного трупа Бена. На первой было снято место преступления с лицом Бена, прикрытым ветками и кирпичом, с помощью которого и было совершено нападение, словно убийца хотел соорудить для маленького тела гробницу. Другие фотографии были сделаны во время вскрытия и демонстрировали полную картину лицевых повреждений: сломанный нос и размозженную глазницу. Это не было похоже на лицо ребенка, скорее на сломанную, изувеченную куклу. Рассматривая фотографии, Дэниел нахмурился.

Ровно в девять зазвонил телефон, и Дэниел снял трубку.

— Это Ирен Кларк, — сообщила Стефани.

— Отлично, соединяй.

Дэниел ждал, когда послышится ее голос. Если не считать мимолетной встречи на вечеринке в честь включения ее в список королевских адвокатов, они не виделись уже почти год. Они тогда пошли выпить в день приговора Тайрела. Ему вспомнился ее маленький насмешливый рот и брови дугой.

— Привет, Денни, как поживаешь?

— А сама? Как идут дела у королевского адвоката? Поздравляю с мантией.

Ирен рассмеялась, и Дэниел спросил:

— Ты пойдешь со мной завтра к патологоанатому? Я сейчас просматриваю отчеты.

— Конечно, — согласилась она. — Я как раз звоню сказать, что нам надо встретиться где-нибудь у «Грин-парка»[22]и пойти вместе.

— Отлично. А потом я, может, даже угощу тебя выпивкой — нужно же отметить твой успех.

Дэниел нарочно добавил в речь акцент и улыбнулся, ожидая, что Ирен начнет его поддразнивать и сама выдаст что-нибудь на джорди.

Но она сказала:

— Я так убиваюсь на работе, что все уже почти забылось. Будет здорово увидеться. Столько времени прошло.

— Я просто несказанно рад, что ты согласилась за это взяться.

Он слегка покраснел от собственной искренности.

— Я не могла отказаться. Меня взяло за душу…

— Знаю. Меня тоже.

Когда ближе к вечеру Дэниел приехал на станцию «Грин-парк», Ирен уже ждала его. Она выглядела бледной и уставшей, с волосами, примятыми на макушке и над висками, словно только что сняла парик. Увидев Дэниела, она просияла. Он расцеловал ее в обе щеки, а она сжала ему локоть и провела рукой вниз до запястья, подержавшись за него секунду, прежде чем отпустить.

— Денни, ты ли это? Хорошо выглядишь.

— Ты тоже.

Он действительно так считал. Несмотря на примятые париком белокурые волосы и усталые глаза, она сразу выделялась в толпе.

Ирен слегка наклонила голову набок, чтобы как следует его рассмотреть. В ее присутствии ему всегда хотелось вытянуться по струнке и расправить плечи.

Они пошли вниз по Пикадилли, мимо Рица, по направлению к Карлтон-хаус-террас,[23]где у них была назначена встреча с патологоанатомом Министерства внутренних дел, Джилл Голт, кабинет которой выходил окнами на Сент-Джеймсский парк.

Несмотря на то что каждый проезжающий автобус разбавлял воздух порцией теплого смога, Дэниел чувствовал запах духов Ирен. Они шли нога в ногу, и Дэниел на секунду отвлекся, растворившись в непринужденном ритме их шагов.

День клонился к вечеру, но солнце палило нещадно, стоя высоко в небе всевидящим оком. Кабинет патологоанатома стал спасением: пусть и без кондиционера, но там было прохладно — зною оказалось не под силу пробить толстые каменные стены.

Доктор Джилл Голт сидела за дорогим письменным столом, в черепаховых очках, поднятых надо лбом в копну кудрявых рыжих волос.

— Чаю или кофе? — спросила она.

Оба отказались.

Хозяйка кабинета открыла коричневую папку и спустила очки на кончик носа, чтобы пробежать глазами отчет о вскрытии тела Бена Стокса.

— Доктор Голт, ваш отчет очень интересен, — начал Дэниел. — Вы совершенно уверены, что причиной смерти послужила острая субдуральная гематома, вызванная ударом в переднюю правую сторону черепа?