испарился. Мейвен хватала ртом воздух, пока тело королевы мурвов тащили обратно в пещеру.

Над Мейвен стоял Лоример, его череп представлял собой клочья плоти на кости. Одежда сгнила, как и кожа под ней. От ног остались оплавленные кости, а глаза исчезли, превратившись в черные ямы, из которых сочилась кровь. Без губ и горла его улыбка была ужасающей, а голос хриплым и булькающим.

– Тебе же было бы хуже, если б использовала это оружие против меня.

Мейвен вытерла с лица гной и засмеялась. Они так и ухмылялись друг другу какое-то время, пока не вернулись старые воспоминания и обиды.

Некромантка встала на ноги и вытерлась, насколько смогла, изучая искалеченное тело своего спутника.

– Тебе больно? Ты сможешь исцелиться?

Он усмехнулся, и из челюсти выросли острые зубы.

– Боль для меня ничего не значит. Это тело – всего лишь плоть, кровь и кости. Его можно заменить. Хорошенько поем и стану таким, как прежде.

Он принюхался, как зверь на охоте, и подошел ближе, пальцы превратились в когти, пока он старался подавить желание вырвать Мейвен глотку.

Она сглотнула и сделала шаг назад, выставив перед собой нож из вулканического стекла.

– Любопытно, что у мурвов есть своего рода души.

После смерти душу королевы поглотил ее зачарованный нож – еще немного силы в ее распоряжении.

По туннелю эхом разносились крики обезумевших мурвов. Стены завибрировали от топота сотен ног. Наследница престола – теперь уже королева – неслась к ним.

– Идемте! Идемте же, пока ее больное потомство не убило вас. К Джераку Хайдену.

Теперь у нее была свита из старых мурвов, лишенных уродств и болезней, присущих потомству бывшей королевы. Они несли шипастые копья и, похоже, жаждали их использовать.

– Надеюсь, он того стоит, – прохрипел Лоример, и в глазнице вырос единственный красный глаз.

– Я тоже, – сказала Мейвен. – Иначе нам, скорее всего, крышка.

– И гвозди в нее вобьют мечи Империи света.

Их гнали по туннелям, а вокруг кипела гражданская война. Запах новой королевы брал под контроль всех здоровых мурвов, встречавшихся по пути, и заставлял изгонять отпрысков старой, больной королевы.

Пещеру впереди охраняли еще более деформированные мурвы. Охранников прикололи к стене копьями и отгрызли головы. Внутри аккуратными кучками лежали расчлененные тела людей и мурвов. Тела живых, но искалеченных людей в клетках покрывали узоры хирургических швов, глаза их были пусты, а разум отсутствовал. Среди путаницы стеклянных трубок, булькающих горшков и странных латунных конструкций, выпускающих пар, разгорелась короткая и жестокая драка.

Из-под опрокинутого стола вылез маленький жилистый человек с кудлатой седой бородой и в длинном коричневом плаще. Он застонал, увидев остатки чего-то, напоминавшего человеческий скелет из металла, затем подышал на свои хрустальные очки и протер их рукавом. Оглядев группу людей и мурвов, Джерак Хайден сказал:

– Бог мой. Мои старые друзья. Это что, спасение? Меня еще ни разу не спасали.

– Все когда-то бывает в первый раз, – сказала Мейвен. – Мы хотим, чтобы ты убил целую армию.

Он выгнул брови.

– Как чудесно! Какой вызов! Гораздо интереснее, чем производство консервантов и пищевых добавок. Как скоро я могу начать?

– Сразу, как выберемся отсюда, – ответил Лоример.

– О! – Глаза Джерака Хайдена вспыхнули при виде обнаженных мышц и органов вампира. – Скажи мне, дорогой друг, это больно? Опиши подробно все ощущения.

Он протянул руку к грудной клетке Лоримера, но тот ее отбросил.

– Выведи нас отсюда, – рявкнул Лоример Мейвен, – пока мне не пришлось съесть этого идиота, чтобы он заткнулся.

Глава 14

– А Муравейник оказался чуток поинтересней, чем мне казалось, – сказал Джерак, когда они вышли из туннеля гигантской конической крепости и остановились на перекрестке.

Мейвен уставилась на избитых и вопящих людей, лежащих на перекрестке, их оружие валялось в стороне. Другие оторопело сидели прямо на земле, тщетно пытаясь приделать отрезанные конечности. Кучка мужчин в кожаных доспехах пронеслась вперед, размахивая мечами и топорами. Через несколько секунд один из них в панике сбежал обратно, весь забрызганный кровью.

– Кахалгилрой!

Лицо Тиарнаха было покрыто ссадинами, а рубаха разодрана в клочья, обнажая грудь. Длинные рыжие волосы развевались на ветру, когда он с улыбкой безумца гнался за врагами с окровавленным мечом. Одним взмахом меча он подрубил бегущему голень, и тот рухнул. Тиарнах наступил ему на спину и побежал дальше.

За ним с грохотом неслась огромная Амогг, втаптывая павших в грязь. По пути за разъяренным союзником топор Амогг опускался и поднимался обратно с ошметками костей и мозгов.

– Деритесь же, тр-р-русы!

Некромантка повернулась к Лоримеру и обнаружила, что тот наклонился над трупом и пожирает его сердце. Раны вампира уже затягивались, кости и блестящие красные мышцы покрывались мягкой кожей. Джерак Хайден смотрел на него с таким восторгом, что у него подергивались пальцы.

Новая королева мурвов радостно застрекотала и прыснула сладким запахом удовольствия.

– Наша сделка завершена. Теперь вам лучше всего покинуть Муравейник. Скоро на улицы выгонят гнилое отродье бывшей королевы.

Телохранители сопроводили ее обратно в лабиринт туннелей, чтобы продолжить зачистку.

– Быстрее, – сказала Мейвен, схватив Джерака за руку, и потащила его вслед за своими спутниками. – Это не просто городские стражи. Я чую за ними вонь Светлейшей. А это может означать только одно – неподалеку инквизиторы. Нужно поскорей убираться отсюда.

Лоример опустился на четвереньки, его кости и мышцы потрескивали и хрустели – он превращался в жуткого безволосого волка. Он догнал Мейвен и беззаботно поскакал рядом с ней.

– Мы же не уйдем без боя? – прорычал он. – Эти мрази должны заплатить кровью. Я хочу до отвала наесться их мясом.

– Вечно ты голоден, – выдохнула она, волоча за собой раскрасневшегося и запыхавшегося Джерака.

– Точно, – ухмыльнулся Лоример, и его волчьи клыки выросли еще больше, достигнув просто чудовищных размеров.

Они двинулись на лязг стали и крики и, повернув за угол, увидели драку перед мрачной таверной. Местные жители укрылись внутри и смотрели из-за ставней, как в воздухе летают отсеченные огромным топором Амогг руки и головы.

Та с ревом замахнулась топором на имперского солдата в доспехах. Он попытался защититься, но удар был такой силы, что его меч погнулся и отскочил ему в лицо, смяв шлем и сломав скулу. Амогг тут же засадила ему ногой по груди, как тараном, размозжив грудную клетку, и солдат врезался в стену.

Другой солдат замахнулся мечом в сторону Тиарнаха, мощно, но неуклюже. Тот не стал отражать удар ни мечом в правой руке, ни ножом в левой, а скользнул в сторону, и меч рассек лишь воздух. Солдат потерял равновесие, и Тиарнах вздохнул, всаживая нож в челюсть и