– А в чем же тогда дело? Почему дежурный, вызвавший меня, с ходу сообщил, что это Карусельщик?

– Парнишка сказал, Кирилл Шляппо.

– Кирилл? Парень последней жертвы, Вики?

– Он. Это ведь он затеял все эти дежурства, – тяжело вздохнул эксперт. – Мститель хренов!

– Я так понимаю, именно Кирилла увезла сейчас «Скорая»?

– Правильно понимаешь.

– И как он? Выживет?

– Сложно сказать. Во-первых, крови много потерял, у парня все руки изрезаны, закрывался, похоже, от ножа. Плюс ранение в брюшную полость, сложность которого можно будет определить только на операционном столе. Но в целом ему повезло гораздо больше, чем его друзьям…

Эксперт кивнул в сторону лежащих тел и крикнул стоявшим в сторонке пэпээсникам:

– Мужики, найдите хоть брезент какой-то, тела прикрыть. Не дай бог, родня раньше труповозки появится, не надо им это видеть.

– Что, все так плохо? – тихо произнес Матвей.

– Да чего уж хорошего! Навскидку дело обстояло следующим образом. Карусельщик напал на ребят из засады, застал их врасплох. С ходу резанул по горлу одного, оставшиеся двое попытались отмахаться битами, вероятно, смогли задеть маньячину, чем только разозлили его еще больше… Кирилла спасло то, что он потерял сознание плюс обильное кровотечение из порезанных на руках вен. Карусельщик решил, наверное, что парень уже мертв. И взялся за последнего… – Эксперта, повидавшего на своем веку немало трупов, передернуло. – Он реальный псих, этот Карусельщик… Третьему парнишке «повезло» больше остальных. Хоронить его будут в закрытом гробу. А реакцию родных я даже представлять не хочу! И очень надеюсь, что они пока ничего не знают. Хотя бы эту ночь проживут, как прежде… О, спецтранспорт подогнали.

Матвей обернулся – возле ленты оцепления остановилась «труповозка», из нее выбрались двое и, расправляя на ходу большие пластиковые черные мешки, направились к накрытым брезентом телам.

Эксперт протянул Матвею руку:

– Ну, бывай. Поехал я. Подробности – в отчете после вскрытия.

– А толку от этих подробностей. – Черепанов тяжело вздохнул и пожал протянутую руку. – Вряд ли ты найдешь на теле бумажку с адресом, где скрывается Карусельщик. Правда, такая бумажка мне и не особо нужна теперь.

– Вот недаром мой младший сын клоунов боится, – проворчал эксперт. – А мы над ним еще и смеялись со старшими!

– Ну, не все же клоуны такие.

– А хрен его знает, что за рожа под гримом!

Да, под гримом не разберешь.

Как и под маской.

Но ничего, гнус, завтра мы твою крысиную нору разворошим! И очень надеюсь, что ты будешь там и попытаешься бежать.

И можно будет стрелять на поражение.

Яна с трудом – веки, казалось, окунули в раствор цемента, пока она спала, – приоткрыла глаза и озадаченно нахмурилась. Что за ерунда? Она разве спит еще? На сон не похоже – потому что спала без сновидений. Да и спала ли?

По ощущениям – на минутку закрыла глаза, у себя в квартире закрыла, а когда открыла, квартира совсем другая. Чужая. И диван, на котором она лежит, тоже чужой. И…

– Проснулась? – ласково поинтересовался теплый мужской голос. – Ну, вот и отлично, я как раз кофе сварил. Ты как, на кухню пойдешь или сюда завтрак принести? Как ты себя чувствуешь?

– Димка? – Яна озадаченно нахмурилась и приподнялась на локте, осматриваясь. – А где я? Почему не дома?

Радостная улыбка на лице Сахновского мгновенно выцвела, он подошел к дивану, присел на краешек и нежно спрятал ладошку Яны в гнезде теплых рук:

– Яни, ты… Ты что, ничего не помнишь?

– А что я должна помнить? – насторожилась девушка. – Погоди… ты хочешь сказать, что мы с тобой… ну… – Яна почувствовала, как полыхнули огнем щеки. – Раз это не моя квартира, значит, твоя?

– Логично, – невольно усмехнулся Дима. – Да, это моя квартира. И нет – мы, увы, этой ночью спали не вместе. Ну вот, зачем так облегченно вздыхать! Я и так в раздрае полном – ведь почти сбылась моя мечта: вкусный борщ, сваренный любимой девушкой, а потом…

– Борщ? – Яна наморщила лоб, вспоминая. – Погоди-ка… Да, точно, борщ! Я варила борщ…

Янтарно-алый. Алый. Кровь тоже алая.

Защитный шлюз, старательно выстроенный подсознанием, все-таки прорвало. И события вчерашнего дня и вечера обрушились на Яну, закружили, придавили, сбили дыхание, почти размазали, но вместо распластанной амебы на выходе получился твердый, хоть и пылающий внутри уголек.

Очень сосредоточенный и собранный.

Яна подняла глаза на встревоженно наблюдавшего за ней Димку и глухо произнесла:

– Не волнуйся, я в порядке. Я все вспомнила. Правда, до звонка Кирилла. А потом – провал. Рассказывай.

– Что рассказывать? – отвел глаза Дмитрий. – Тебе плохо стало, я вызвал «Скорую», тебе сделали укол успокоительного…

– Не то.

– В смысле?

– Рассказывай, что с Кириллом и его ребятами? Они живы?

– Яни, а давай я кофе принесу! И бутербродов там настрогал, ты уж не обессудь, по-мужски, просто, но со вкусом. Я надеюсь, что со вкусом…

– Дима, прекрати! – Яна ухватила за руку поднявшегося с дивана парня. – Кофе потом. Рассказывай. И не вздумай врать! Кирилл… – Девушка трудно сглотнула, словно следующие слова комом застряли в горле, но все-таки продолжила: – Кирилл мертв? Его убили?

– Нет, только ранили, – угрюмо произнес Сахновский. – Но состояние тяжелое, потерял много крови.

– Живой! – слабо улыбнулась Яна. – И будет жить, теперь точно будет! А что с остальными?

– С остальными все плохо.

– Господи, бедные мальчишки, – горько вздохнула Яна. – Дурачки такие… В последний день… Дим, ведь этот день – последний для этой сволочи? Вы его поймаете?

– Надеюсь.

– Что значит – надеюсь? Ты же сам сказал…

– Мы сегодня вычислим его гнездо, а будет ли он там – особенно после ночной бойни, – неизвестно.

– А где же ему еще быть?

– Да мало ли где. Дома у клоуна точно никаких компьютеров нет, значит, в Сеть он выходит из какого-то другого места. И не факт, что такое убежище у него одно.

– Ничего не хочу слышать! Вы должны его сегодня поймать, слышишь? Должны!

Яна резко поднялась с дивана и покачнулась. Дмитрий успел ее подхватить и бережно усадил обратно:

– Ты сиди, я завтрак сюда принесу.

– Не надо. – Девушка упрямо поднялась и направилась к ванной. – Я сейчас приму душ, приду в норму, а потом ты меня отвезешь в больницу.

– Куда?