Бои следовали друг за другом, один свирепее другого. И дело здесь было не только в Царевне. Между рудниками существовала давняя вражда. С одной стороны, ее умело разжигали хозяева фирм. С другой, эта необъявленная война являлась чуть ли не единственным развлечением для нескольких тысяч мужиков. А чуть позже снежный ком покатился уже сам по себе. Людей начали убивать, а это вызывало у их друзей чувство мести. И пошло-поехало… До открытых столкновений, правда, дело пока не доходило — хозяева шахт грозили засадить в тюрьму любого, кто попадется властям на месте преступления. Но на Меркурии было так много теней… И только сейчас вся взаимная неприязнь и даже ненависть выплеснулись наружу в кулачных схватках.

Асташевский завершал первый круг. Ему пришлось подождать несколько минут, прежде чем добровольцы вытерли все лужицы крови на полу, — предыдущая схватка оказалась самой упорной и жестокой. Навстречу Слону вышел двухметровый негр. Он свирепо ударял себя кулаками по груди и яростно выл, что-то бормоча на непонятном языке.

Среди зрителей послышались громкие оскорбительные выкрики и свист. Со ставками вышла незадача. На негра поставили только его товарищи по руднику. И они быстро потеряли свои денежки, поскольку никакой схватки не получилось. Асташевский попросту сгреб завывающего соперника, поднял над головой и швырнул в сторону ближайшей стены. Под сводами зала зазвучали аплодисменты — горняки оценили мощь Слона.

Второй круг оказался куда более затяжным и жестоким. Оба спасателя прошли его успешно, однако Поплавский, схлестнувшийся со свирепым китайцем-каратистом, пропустил пару сильных ударов в левый бок.

Он дошел до четвертьфинала, что было настоящим подвигом — к этому моменту остались лишь умелые и мощные бойцы. Поплавский казался по сравнению с ними чуть ли не мальчишкой. Зато почти все симпатии были на его стороне. Да, он оказался не самым сильным бойцом, но уж точно — самым умелым. Однако полученные ушибы сделали свое дело. Во время схватки с молодым рыжеволосым ирландцем Ирвином Шелдоном, прозванным Рыжей Горой, он вынужден был уже больше защищаться, чем нападать. Гора занимался на Земле кэтчем и потому владел всем арсеналом грязных уловок и подлых ударов. Бой шел с переменным успехом, пока Поплавский не достал ирландца мощным ударом ногой в лицо. Немедленно брызнула кровь. Зрители зааплодировали — их симпатии были на стороне Викинга. Кто-то крикнул, что этак Рыжий может еще порыжеть. Ирландец рассвирепел и ринулся на Владимира, нанося удар за ударом. Ему удалось схватить Викинга за волосы, и началось жестокое избиение. Зрители затихли. Жюри тоже молчало, хотя победитель уже был ясен, а драка перешла в самое настоящее убийство.

И тогда, растолкав всех, на ринг выскочил Асташевский. Его попытался остановить брат ирландца по прозвищу Скала, уже вышедший в полуфинал без особых проблем. Тогда Асташевский принялся за него, да так, что Гора просто вынужден был оставить окровавленного Поплавского и броситься на выручку брату.

Эти минуты оказались кульминацией турнира. Оба брата-богатыря набросились на Асташевского. Пожалуй, никогда еще Слону не приходилось так трудно. Он получил несколько болезненных ударов в солнечное сплетение и челюсть и сломал палец на левой руке, попавшись на хитроумную болевую ловушку Горы. Но все же он постепенно сумел перехватить инициативу. Уложив Скалу страшным ударом в голову, он принялся методично обрабатывать его брата. Гора держался стойко, но когда Асташевский сломал ему пару ребер, начал медленно отступать. Зрители восторженно заулюлюкали. Гора слыл самым крутым парнем на Меркурии. Поговаривали, что он мог стать чемпионом мира по кэтчу, если бы не оказался замешанным в каких-то темных делах и был вынужден бежать с Земли.

Наконец Слону удалось схватить обессилевшего ирландца за рыжий чуб, и тогда он начал методично избивать Гору — точно так же, как тот поступил недавно с Поплавским. Зрители пришли в дикий восторг. Многие из них выразительно опускали большие пальцы вниз, требуя смерти побежденного. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы на арену не протолкался комиссар Ларикони в сопровождении пятерых полицейских. Им на помощь подоспели и опомнившиеся члены жюри. Общими усилиями они оттащили Асташевского от ирландца, находящегося в глубоком нокауте.

На этом турнир завершился. Никто из оставшихся полуфиналистов не захотел больше участвовать в явно безнадежном деле. Горняки сразу же стали расходиться, возбужденно обсуждая поразительное, неслыханное на Меркурии зрелище. Многие с довольным видом пересчитывали выигранные деньги. Впрочем, в накладе из зрителей не остался никто…

С той поры спасатели «Дельты» оказались в числе самых популярных личностей на Меркурии. Никто из горняков больше не претендовал на Марту, тем более что после этого происшествия хозяева шахт вынуждены были привезти на Меркурий женщин. А после того как команда Поплавского начала спасать пропавших без вести людей, провалившихся в хронотрещины, уважение к новичкам еще более возросло. Но у «Дельты» появились и враги. На руднике «Ласточкино гнездо», где работали братья-ирландцы Шелдоны, спасателей объявили персонами нон-грата. Сами братья поклялись расправиться с Асташевским при первом же удобном случае. Потом кто-то Пустил слух, будто «Дельта» — закамуфлированные полицейские ищейки, копающиеся в грязном меркурианском белье, и отношение к спасателям заметно охладело. Последний месяц никто из горняков «случайно» не сворачивал к ним на огонек, и это было плохим признаком.

Зато отношения в «Дельте» на удивление легко уладились. Марта сразу же дала понять, что никаких ухаживаний не потерпит, и мужчины быстро убедились, что в этом нет и тени кокетства. Несмотря на свою ослепительную внешность, девушка была не очень-то женственной. Выше всего она ценила мужскую дружбу и работу, а к стихам, томным взглядам и прочим «вздохам на скамейке» оказалась на удивление равнодушной. Даже Асташевский, герой-победитель, не удостоился вполне заслуженного поцелуя в щечку. Марта подчеркнуто ровно относилась ко всем, а если кого-то и выделяла, то веселого, добродушного Ашота. И все мужчины разом успокоились, поскольку никаких причин для обид не возникало.

Первый месяц работы в «Дельте» для Марты был нелегким. Ее профессия астробиолога оказалась на Меркурии ненужной. Мужчины дружно бросились обучать девушку, а Марта на удивление быстро начала делать успехи. Она стала водить «Белку» не хуже Корина и разбираться в хроноустановках куда лучше Асташевского и Мирзояна. Силы и ловкости ей было не занимать, так что вскоре выяснилось, что «Дельта» обрела весьма полезного члена экипажа. Отныне в салоне нечасто звучали крепкие выражения, зато мужчины, не сговариваясь, стали ежедневно бриться и раз в две недели — стричься, не забывая о ногтях, одеколонах и прочих «архитектурных излишествах».

Так, постепенно, жизнь группы «Дельта» в новом составе налаживалась. Неплохо пошла и работа по спасению попавших в беду горняков, хотя условия на Меркурии были заметно сложнее, чем на Марсе и даже на Луне. Поначалу немало хлопот доставляла система охлаждения лунотанка, явно не справляющаяся с мощным излучением Солнца, но и эту проблему удалось решить с помощью техников из города.

Однако ссылка оставалась ссылкой. Солнечный ветер очень затруднял связь с Землей, а о приеме ТВ Внеземелья и речи не было. Комиссар Ларикони получал лишь официальную, деловую информацию. Ни о каких странных событиях на Марсе и Луне он и слыхом не слыхивал. Ни Мартой Шадриной, ни «Дельтой», судя по всему, никто не интересовался. О том, как идет в ООН расследование по делу об «украденном» Марсе и идет ли оно вообще, не было известно ровным счетом ничего. Зато одно было ясно до предела: «командировка» группы хроноспасателей на Меркурий могла продлиться сколько угодно. Русских на Меркурии не было (этого не допускали могущественные западные фирмы), потому даже широчайшие связи Поплавского ничем помочь не могли. «Дельте» не разрешалось улететь с Меркурия «до завершения срока контракта», который она не подписывала. Радиограммы родственникам не принимались «из-за ненадежной связи». Письма родным и близким якобы отсылались с очередным грузовым космолетом, но за четыре месяца никто из группы не получил ни одного ответа. Комиссар Ларикони только разводил руками и недоуменно улыбался, но скорее всего письма «Дельты» лежали в одном из его сейфов. В том, что итальянец связан с «грабителями» Марса, сомнений не было.