— Ваши отношения меня не касаются. Вы отвечайте на вопросы.

— Я и отвечаю, — буркнул Павел.

— Вы хотите преподнести ей букет в знак вашей симпатии, благодарности или раскаяния?

— В чем?

— Что — в чем?

— В чем я должен раскаиваться?

— Мужчина, откуда я знаю: в чем? Я просто спрашиваю.

— В знак симпатии.

— И последний вопрос…

— Неужели? — пробормотал Паша.

— Вы что-то сказали?

— Нет. Я речь репетирую.

Продавщица посмотрела на него, как на придурка, но Паша лишь смущенно улыбнулся в ответ.

— К какому типу личности относится ваша девушка? Она — романтик, кокетка, реалист, экстремалка?

— Реалист, — ответил Павел.

Продавщица с именем «Мадлена», как было указано на золотистой карточке, приколотой к нагрудному карману халата, сделала на листе последний росчерк и протянула лист Паше.

— Вот. Распишитесь здесь. — И указала своим пальцем с ярко-красным ногтем место внизу.

Паша поставил подпись.

— Через полчаса все будет готово.

— Как — полчаса? — испугался Паша. — А скорее нельзя?

— За срочность надбавка в двадцать пять процентов от стоимости.

— А стоимость какая?

— Вы же подписались под ней.

— Извините, я не обратил внимания.

В глазах продавщицы с нежным французским именем Мадлена Паша был явным идиотом, сбежавшим из психбольницы. Она снова протянула лист Паше.

— Триста пятьдесят… — прикидывал в уме Паша. — Плюс двадцать пять процентов. Это получается около четырехсот сорока… Я согласен.

— Через десять минут заказ будет готов. Но сначала оплатите чек.

Паша расплатился и принялся ждать. Он едва успел полюбоваться зеленым растением, напоминающим пузатую бутылку, как его окликнули:

— Молодой человек, ваш заказ готов. Паша подошел к прилавку.

Мадлена протягивала ему не букет, а нечто! Никоим образом не напоминающее произведение искусства, о чем мечтал Паша. Букет отдаленно был похож на выщипанную лужайку, посреди которой жалко торчал один-единственный белый цветок. Паша даже вспомнил его название. Кажется, эти цветы называются каллы.

— Эт-то… что? — спросил Паша, заикаясь.

— Ваш букет. Называется «Белая симфония». Паша с обреченным видом взял букет, стараясь не глядеть на жгучую Мадлену.

Дарить этот букет Надин — значит прослыть в ее глазах недотепой, не способным даже сделать красивый подарок своей девушке. Но, с другой стороны, не выкидывать же этот букет в помойку! Такие деньги уплачены! Паша чувствовал себя глубоко несчастным. Хотел как лучше, а получилось… как всегда.

Открыв ему дверь, Надин уставилась на «Белую симфонию» с таким видом, словно это были не цветы, а дохлая крыса.

— Это тебе, — протянул букет Паша. — В знак симпатии.

Надин повертела букет в руках.

— Это ты не во «Флора-дизайне» заказывал? Недалеко от нашего метро?

— Там, — с убитым видом кивнул Паша.

— Ну ты хоть бы со мной посоветовался. Там одни свихнутые сидят! Такие букеты составляют — обхохочешься.

— Правда? — воспрял духом Паша. Всегда приятно знать, что не только ты один претендуешь на звание идиота.

Ну конечно! Однажды Васин дал мне поручение заказать шикарный букет Антонине Желтовой. Знаешь ее — бывшая знаменитость. Я, так же как и ты, подумала о «Флора-дизайне». Решила, что там не подкачают и я не ударю лицом в грязь. А что в итоге? Меня там прогнали через вопросник. А потом вынесли чудо-юдо под названием «Нежный закат». Несколько чахлых розочек в окружении каких-то странных растений, напоминающих одну часть мужского тела. Понимаешь, о чем я говорю? Васин как увидел это, так за голову схватился. И срочно отправил меня к ближайшему цветочному ларьку, где я купила самые обыкновенные розы. А тот букет он подарил нашей уборщице.

— Дурак я…

— Дурачок, — и Надин ласково потрепала его по волосам.

— Влюбленный, — поправил ее Паша.

— Что-то я раньше за тобой этого не наблюдала.

— Значит, ты была невнимательной.

— Что ты говоришь? Ладно, проходи в комнату. Я так устала сегодня, ты даже не представляешь. Где бутылка вина? Я ее поставлю для охлаждения в холодильник.

— Надин! Я стал совсем чокнутым. Я забыл про вино.

Надин усмехнулась.

— Тоже на работе замотался?

— Ну да. Шеф такие задания дает, как будто бы из ума выжил. — Про себя Паша решил не распространяться насчет рекламы детских горшков и подгузников. Такая работа не украшает мужчину. А выглядеть рохлей и недоумком в глазах Надин ему не хотелось.

— Ясно.

— Я ноутбук принес, — сказал Павел.

— Зачем? — Надин остановилась в дверях комнаты и посмотрела на него. В упор.

— Как — зачем? — растерялся Паша. — Помогать тебе. А потом… честно говоря, меня эта работа даже увлекла. Ищешь жемчужину в… — Паша запнулся.

— Вот именно. Правильно мыслишь, товарищ Ворсилов! — хмыкнула Надин.

— Да и тебя жалко! Хочется помочь любимой девушке!

— В самом деле?

— В самом деле! Слушай, Надин, — осенило Пашу. Он даже удивился, что такие своевременные и полезные мысли могут приходить ему в голову. — Я подумал: а может, когда все закончится, мы с тобой махнем на несколько дней куда-нибудь в Подмосковье? В дом отдыха. Расслабимся по полной программе?

— Пока об этом рано говорить.

— Поэтому я и хочу, чтобы ты поскорее закончила свою работу. Как я понимаю, пока кандидатура на главную роль в сериале не будет утверждена, тебя никуда не отпустят?

— Совершенно верно.

— Поэтому я весь к твоим услугам. — И Паша широко улыбнулся, продолжая играть роль душевного парнишки, желающего, чтобы его девушка поскорее освободилась от трудового гнета и уехала с ним на отдых.

— Ой, Паша, — поддела его Надин. — Ты меня просто пугаешь своими метаморфозами. Такой пылкий влюбленный!

Главное — не переиграть, засигналило у него в мозгу. Надин все тонко чувствует, пережмешь — и пиши пропало!

— Не пугайся, не пугайся. Я от души говорю! Надин никак не отреагировала на его реплику.

Сегодня она была в темно-голубых шелковых брюках и серебристом блузоне с короткими рукавами. И весь ее облик был каким-то свободно-струящимся. Дома Надин ходила босиком. Тапочек она не признавала.

Они прошли в комнату. Паша сел на диван, Надин — рядом.