Ого! Я уважительно глянула на спутника: не многие умеют заправлять машины энергией, хотя огонь, пожалуй, один из самых доступных способов.

Эльф легко соскочил со ступеней, и я тоже выбралась немножко размяться.

– У меня на одном тыльном месте скоро синяк будет от тряски, – хмыкнула.

– Плата за свободу, – усмехнулся Руот, не напоминая, что могло быть намного хуже.

Приблизился к кострищу, присел, поковырял палкой. С удовлетворением кивнул, обнаружив несколько угольков.

– Отлично.

Надел перчатки, вытянул руки над угольками и прикрыл глаза, явно творя внутри себя заклинание.

Чтобы не мешать, я чуть отошла. Осмотрелась, пытаясь по следам определить, насколько большой отряд. Похоже, восемь оборотней и двое дроу. Точнее, следов дроу практически не было заметно, но мой артефакт впитывал лёгкий, едва уловимый флер.

И ещё… будто бы место сражения. Или скорее нападения.

Чуть нахмурившись, я присмотрелась к примятой траве, каплям крови. Не отходя далеко, немного расширила зону своих исследований.

– Нашла что-нибудь? – крикнул Руот, видимо, завершив своё занятие.

– Ох… иди сюда!

Из-под куста в ближайшей яме виднелась рука. Смуглая, тёмно-серая девичья рука.

Руот в несколько широких шагов приблизился. Остановился.

– Дроу? – нахмурился.

Я пожала плечами.

– Убираться бы нам отсюда, – пробормотал эльф, тем не менее наклоняясь.

Рука сжалась, сгребла пятернёй горсть земли. Раздался стон. После девушка дёрнулась в попытке ползти.

– Мы не можем бросить её здесь… – я глянула на спутника.

– Если тут стояли наши преследователи… что у них стряслось?

Я осторожно присела. Руотаний отогнул ветви куста.

Девушка была завёрнута в плащ – очень напомнивший мне походные плащи Лунных. Тонкий, прочный, тёплый, камуфлирующий. Их ещё эльфы такими снабжали.

Но он сбился, открыв шею, простую тканую рубаху и большую рваную рану на плече.

– Её укусили! – воскликнула я.

– Оборотень укусил дроу? – поднял брови Руот. – Средь бела дня? Когда у дроу Лунный артефакт?

– Мы не можем бросить её тут! Она же… умрёт, если оборотень не вернётся запечатлеть связь!

Мужчины после укусов выживали, но сами становились Лунными. Женщины – почти никогда. Разве только оборотень не признавал в ней истинную.

– А если вернётся? – хмуро спросил мой спутник.

– Мы будем уже далеко? – неуверенно предположила я.

Почему-то перед глазами всплыло лицо Люсьенды.

«Ты знаешь, что должна делать».

Я качнула головой, отгоняя навязчивые мысли.

– Ты знаешь, что важнее, – словно вторя видению в голове, произнёс Руот.

– Во мне артефакт Жизни. Так что может быть важнее жизни? – тихо отозвалась я.

– Знаешь её? – спросил.

Я всмотрелась с той стороны, откуда было видно лицо.

Лоб покрылся испариной, глаза лихорадочно метались под веками, тёмные волосы рассыпались по земле, а зубы сжимались, искусывая губы. Всё тело девушки горело в лихорадке.

– Нет, – качнула я головой. Она была мне абсолютно незнакома.

Руотаний несколько мгновений смотрел на меня. После наклонился, поднял девушку, пытаясь обернуть получше в плащ. И понёс к нашему «кузнечику».

– Глянь в мешке, должны быть целебные бальзамы, – попросил, усаживая её на моё кресло.

– Я не могу её лечить, Руот…

Он бросил на меня взгляд, и я поспешила объяснить:

– Артефакт Жизни! Оборотни приходят к нам со своими истинными, и именно артефакт помогает им обрести потомство от пары. Если я стану лечить её, могу навсегда привязать к укусившему… и едва ли это то, что нужно обоим. По-хорошему, мне бы вообще подальше держаться.

– Подальше не получится. Садись тогда за управление, а я сделаю, что смогу. Укус свежий, есть надежда, что обратим.

В двухместной кабинке мы ужались кое-как.

– Что же заставило оборотней бросить её? – пробормотал Руот.

– Зов Лунного артефакта? – предположила я.

Эльф помрачнел:

– Тогда на нас открыта серьёзная охота.

– Куда уж серьёзнее, – хмыкнула я, берясь за рычаги управления.

Прыгать тут было некуда, и я задала направление, в режиме обхода препятствий.

«Кузнечик» тяжело зашагал, пригруженный лишним весом.

– Что происходит во дворце, видишь? – спросил Руот, протирая рану девушки каким-то снадобьем.

Стараясь не отвлекаться от дороги, я настроилась на живьюнов.

– Что это?

От жёсткого, холодного голоса Гельри даже мне тут, вдали, стало не по себе.

– Смотри-ка!

Рука потянулась ко мне… не ко мне, к черенку, конечно же.

– Знаешь, что это?

Рядом возникло лицо её брата. Грантер присмотрелся, пожал плечами.

– Живьюны. Эльфийские шпионы. Нам совсем недавно удалось установить, что они такое.

– Какая-то облезлая ветка. Ты уверена?

– Уверена!

Рывок, бросок, и живьюн летит в пламя камина. Мне почти физически передалась его боль – и кажется, последняя картинка, которую он успел увидеть и отправить.

– Собирайся, – сквозь треск огня донёсся голос Гельри. – Пока Нарран тут мечется, ты догонишь эту оргову эльфийку и притащишь ко мне!

Нарран де'Лавр

– Что с оборотнями? – Аммарен неуловимо отделилась от стены и поравнялась со мной.

– Ты заметила?

Подруга лишь кивнула, и я отозвался:

– Слишком неспокойны последнее время. Боюсь, придётся использовать Лунный артефакт. «Незаметные» жаловались, что плохо слушаются. Ещё не хватало из-за этого потерять Траверту.

– С чем связано?

– Понятия не имею.

«Срочно!» – вдруг вспыхнула метка на руке, передавая послание от Слоу.

Мы переглянулись и не сговариваясь бросились в кабинет дознавателя.

Портал доставил нас туда через несколько секунд.

– Что? – рявкнул я, приближаясь к столу.

– Похоже, они прошли стену.

– Как?!

– Обманка. Иллюзия. Издалека – наши подозреваемые, их даже попытались задержать. А вблизи устроили такой фейерверк, что вся окрестная детвора сбежалась поглазеть.