Ева заметила, что Бакстер потихоньку поднимается с кресла, и бросила на него предупреждающий взгляд. Он вздохнул и снова сел.

– Вы хотите сказать, тут все сидят друг у друга на голове и вечно перегружены работой? Да, так оно и есть. Это хороший отдел. Мой кабинет вот здесь.

В дверях Ева пропустила Дарсию вперед.

– Отдельное помещение?

– Да, так и было задумано. Мне так больше нравится. Когда кабинет лейтенанта выходит окном или застекленной дверью в «загон», можно подумать, что босс не спускает с тебя глаз, следит за каждым движением. Парень не может даже яйца без оглядки почесать. Дверь всегда приоткрыта, если только мне не нужно ее закрыть по каким-то веским причинам. Они знают, где меня найти.

– И вы предпочитаете небольшой кабинет, а то нашли бы себе помещение попросторнее. И вам это идет, – решила Дарсия, пройдясь по тесному кабинетику. – Простой, со скромной обстановкой, без сантиментов. – Она повела подбородком в сторону доски. – Я вижу, вы над чем-то сейчас работаете.

– Поймала дело этим утром. Убитый – наркоман со стажем и стукач лейтенанта отдела наркотиков. Найден в разбитой ванне в заброшенном здании – не в своей квартире. Похоже на огромную передозировку средства, которое на улицах называют «Трахоболом».

– Я об этой дряни слышала. – Может, она и была одета как фотомодель с обложки модного журнала, но шеф полиции «Олимпуса» хладнокровно и тщательно изучила фотографии. – Раз уж вы говорите «похоже», значит, не думаете, что он сам себе вкатил сверхдозу по чистой случайности.

– Есть подозрительные обстоятельства.

Дарсия отпила из банки, как показалось Еве, с лимонной шипучкой и внимательно осмотрела доску.

– Ужасно. Жестоко и гнусно. Когда я работала в Колумбии, этого было очень много.

– А сейчас?

– А сейчас я наслаждаюсь сверкающим новеньким «Олимпусом». – Дарсия подошла к окну. – Но этот город… Он такой многогранный, такой разный, волнующий, энергичный, страстный. Хочу себя побаловать, побродить по городу, накупить всяких легкомысленных безделушек.

– Только не на таких каблуках. Сколько вы успеете на них пройти, прежде чем ваши ноги заплачут, как младенцы?

Дарсия засмеялась и повернулась к ней.

– Я крепче, чем вы думаете, я с удовольствием нарядилась в это красивое платье и пообедала с вашим очаровательным мужем. Может, до моего отъезда мы с вами еще встретимся? Что-нибудь выпьем, поговорим о нашем, о полицейском.

– Я бы с удовольствием, – сказала Ева и с удивлением поняла, что говорит искренно.

– Ну так давайте встретимся! А сейчас не буду вам больше мешать, пойду поищу что-нибудь легкомысленное, побросаю деньги на ветер.

– Я знаю одно место… – Ева мысленно уточнила в голове местоположение и в простых словах объяснила, где это находится. – Необъяснимо дорогие сумки и туфли. В этом роде.

– Звучит бесподобно. И совершенно не в вашем стиле.

– Мне пришлось разнимать драку между двумя женщинами. Они вывалились из магазина на улицу прямо к моим ногам. Обе пустили в ход зубы и ногти. Чуть не поубивали друг дружку из-за сумки.

– Вот это уже вам ближе. И это будет моя первая остановка. Я вам перезвоню.

– Желаю вам удачного дня. И держитесь подальше от драчливых теток.

Дарсия со смехом вышла.

Ева проверила время и начала собирать файлы, фотографии, отчеты, которые скопировала, чтобы взять домой. К тому времени, как она закончила, послышался сигнал о входящем сообщении. Ева довольно кивнула, увидев название файла, и пробежала глазами сопроводительное письмо.

Лейтенанту Даллас, отдел убийств

от лейтенанта Оберман, отдел наркотиков

конфиденциальные данные по Кинеру Рикки,

в соответствии с запросом.

– Держу пари, это было больно, – пробормотала Ева.

Она скопировала и сохранила файл. Пибоди уже поднималась из-за стола, когда Ева вышла в «загон».

– Я как раз собиралась к тебе заглянуть…

– Все уже у меня. Поехали.

– Эй, эй, эй! – вскинулся Бакстер. – Ты должна мне сказать, кто эта потрясающая юбка.

– Она вне твоей орбиты, Бакстер. В буквальном смысле.

– Я бы сказал, она на самой высокой орбите. Кто…

Ева не замедлила шаг, бросила на ходу:

– Она старше тебя по званию, Бакстер.

– Как ты думаешь, такие женщины такими и рождаются? – задумчиво спросила Пибоди. – Шеф Анджело. Как ей удается излучать сексуальность и темперамент, оставаясь при этом такой стильной и утонченной?

– Может, есть специальные курсы.

– Запиши меня.

– Будь так добра, отложи свои сексуально-темпераментные устремления, и мы сможем сосредоточиться на расследовании. Ну хотя бы смеха ради.

– Я думаю, у каждого есть сексуально-темпераментные устремления, – рассудила Пибоди, – кроме тех, кто уже этого добился. Но я целиком сосредоточена на нашем текущем расследовании. Полагаю, лейтенант Оберман переслала вам запрошенные данные, лейтенант.

– Именно так.

– Вряд ли это доставило ей удовольствие, – заметила Пибоди. – Мне кажется, многие кураторы очень ревниво охраняют своих стукачей, даже когда стукач мертв.

– Особенно когда стукач мертв. В лаборатории разобрались с замком?

– Фирма и модель у меня уже есть. В отчете говорится, что замок установлен всего пару дней назад. Строго говоря, это замок для внутренней двери – дешевый, продается практически в любом месте, где торгуют замками. Его не взламывали и не вскрывали отмычкой, – продолжала Пибоди. – У меня есть полный отчет.

– «Чистильщики»? Что там внутри?

– Отчет еще не поступил. Ты затребовала второй уровень.

– Верно. Рене очень разозлилась? – спросила Ева, когда они забрались в машину.

– Я выражусь так: сдержанная ярость. Ей не понравилось, что ее ткнули в бок, и еще меньше – что тычок происходил от подчиненного. Но больше всего ей не понравилось мое любезное – как и требовалось – напоминание о том, что ты проинформировала командира и переслала ему копии всех документов.

– Хорошо. – «Просто бесподобно, по правде говоря», – мысленно добавила Ева. – Пускай какое-то время поварится в собственном соку.

Довольная этой мыслью, Ева, умело лавируя в плотном потоке машин, подъехала к уродливому приземистому зданию, зажатому между низкопробным секс-клубом и баром без окон.

– Ненамного лучше той дыры, где он умер, – решила она. – И всего в трех кварталах оттуда. Да, наш бедный Сочник был не самой яркой лампочкой даже при жизни.

«Замок на входной двери был еще цел. Нет смысла его ломать, – подумала Ева. – Кто будет вламываться туда, где все равно ничего нет»?