До тех пор он был одиночкой.

Он был уязвим.

Он был мишенью.

Прошло несколько лет с тех пор, как Адам Чапел в последний раз сидел в одном из небольших уютных конференц-залов, где банкиры и менеджеры проводят встречи со своими клиентами. Знакомое чувство все больше заполняло его по мере того, как он узнавал непременные символы финансового благополучия и привилегированности. Окна в обрамлении бархатных штор; легкие тюлевые занавеси под ними задернуты — пропуская дневной свет, они оставляли от изумительного вида за окном лишь расплывчатый силуэт. Поверх обычного однотонного паласа расстелен неброский, но оттого не менее великолепный персидский ковер. На стенах — гравюры со сценами охоты. Из мебели в зале имелись только антикварный стол для переговоров, с когтистыми лапами вместо ножек, и вокруг него четыре кресла в стиле Людовика XV. Оглядываясь по сторонам, Чапел вспоминал, с какой гордостью он когда-то принимал в подобном зале своих клиентов. Ее можно было сравнить с восторгом ребенка, которому позволили сесть за стол вместе со взрослыми, или с гордостью рабочего, допущенного в элитный клуб.

Дверь отворилась, и в зал вошла с папкой в руках сотрудница банка — миниатюрная неулыбчивая женщина с кичкой на затылке. Она молча подошла к Адаму и Саре и поприветствовала каждого из них скупым официальным рукопожатием.

— Добрый день. Меня зовут Мари-Жози Пьюдо. В банке я занимаю должность консультанта по вопросам соблюдения правовых норм. Здесь в папке находятся все выписки по интересующему вас счету. Естественно, мы в «БЛП» осуждаем терроризм и насилие в любых проявлениях. Мы и понятия не имели, что месье Ру, как он себя называл, только прикрывается личиной добропорядочного клиента.

Короче говоря, банк без всяких колебаний этического порядка готов был предоставить выписки по счету одного из своих клиентов при отсутствии соответствующего постановления суда. Клиент ведь мертв. И оказывается, он был террористом. Но что самое важное, в случае оперативного и всестороннего сотрудничества французское правительство гарантировало банку полное молчание о том, что месье Ру имел какие-то дела с данным учреждением.

— Естественно, — проговорил Чапел. — Мы благодарны вам за помощь. Много времени мы у вас не отнимем.

Мадам Пьюдо положила папку на стол:

— Что-нибудь еще?

— Только одно, — сказал Чапел. — Недавно к нам в руки попал номер водительского удостоверения мистера Ру. Если можно, проверьте по вашей базе данных, указывался ли этот номер, или адрес, или телефонный номер месье Ру при открытии счета?

— Разумеется, — ответила представитель банка. — Дайте мне этот номер, и я прослежу, чтобы сделали все возможное.

Коротко улыбнувшись напоследок, она вышла за дверь.

Чапел потянулся было к папке, но понял, что напрасно, и обессиленно опустился в кресло.

— Сара, вы не поможете?

Взяв папку, она раскрыла ее и вытащила пачку листов.

— Не много для двух лет, — заметила она, кладя бумаги справа от себя.

— Нам много не надо. Хватит и одной его ошибки.

Выписки были сложены в обратном хронологическом порядке — самые свежие находились сверху. Чапел обвел помещение взглядом спринтера перед стартом. Он нервничал. От напряжения подводило живот и немножко дрожали ноги. Вот оно, начало. Ход всего расследования зависит от того, что они обнаружат в финансовых документах Талила.

— Начнем, — произнес он, взяв самую верхнюю страницу. — Итак, что тут у нас? Июль этого года. Входящий баланс — тысяча пятьсот евро… это будет примерно столько же в долларах США. Взнос наличными: пять тысяч евро через банкомат первого июля. На следующий день он выписывает чек агентству недвижимости «Азема» на тысячу пятьсот евро. — Адам провел ногтем по странице. — Этот чек оприходован другим банком восьмого. Что еще? Банкомат, банкомат, банкомат. Снял семьсот евро. Снова семьсот евро. — Он просмотрел страницу. — Судя по всему, мистер Талил каждые пять дней пополнял запасы своего бумажника, всякий раз на семьсот евро. Может, это его пятидневный лимит? Итоговая сумма за пять операций — три тысячи пятьсот евро. Исходящий баланс, мисс Черчилль?

— Тысяча пятьсот евро.

— Все точно, как в аптеке. — Их взгляды встретились. — Профессионально. Никакой путаницы. Следующий месяц, пожалуйста. — И он снова начал читать: — Июнь. Входящий баланс — тысяча пятьсот евро. Взнос наличными: пять тысяч евро через банкомат первого числа месяца… — Тут он прервался. — Сара, попросите у мадам Пьюдо карту города и список всех банкоматов их банка. И выясните, можно ли узнать, в какое время Талил снимал деньги.

Сара вышла из комнаты, а Чапел снова принялся изучать документы. Каждая выписка была похожа на предыдущую. Внесение денег на счет, чек, пять снятий наличными, каждый раз по семьсот евро. Не человек, а машина.

— Она сейчас принесет карту, — сказала, вернувшись, Сара. — Мы составим список всех номеров банкоматов, которые нам нужны, и она даст их адреса. В данный момент она выясняет, в какое время он снимал деньги, но говорит, что сведения будут, вероятно, только за последний год. Есть что-то новое?

— Пока нет. Вот, полюбуйтесь. — Чапел вручил ей пачку выписок. — Может, вы заметите что-то необычное. Боже упаси, чтобы наш педант выписал два чека за месяц или, еще того лучше, получил откуда-нибудь перевод.

— Чистая работа, а? — сказала она с огорчением.

— Никогда не заступает за черту, живет только на наличные, полностью самодостаточен. След начинается и заканчивается на этом счете. Как там говорил Рикар? Он безупречен.

— Клиент-невидимка.

У Чапела сверкнули глаза, словно ему бросили вызов. Он резко повернулся к Саре:

— Невидимок не бывает.

Через полчаса они просмотрели все выписки по счету Талила. За двадцать четыре месяца он только дважды изменил своей обычной практике: в марте предыдущего года, вместо того чтобы выжидать положенные пять дней между изъятиями наличных, он заспешил и снял все три тысячи пятьсот евро в первые пять дней месяца. Сара предположила, что он уезжал из города и вместо него деньги снимал кто-то другой. Но никто не рискнул выдвинуть догадку, для чего предназначались эти деньги. Чапел аккуратно отметил номера банкоматов, где в том марте снимались деньги.

Второе отклонение от привычного порядка случилось совсем недавно. Месяц назад он дважды снимал по тысяче евро.

Если Чапел и надеялся на какой-то сюрприз, то он рассчитывал обнаружить его в самой первой выписке по счету Талила. Если бы открытие счета было сделано через перевод, он смог бы проследить, откуда пришли деньги. Заглянуть за кулисы. Он бы выстроил цепочку от банка к банку, протянул золотую нить, образно выражаясь. И вновь его ждало разочарование: счет открыли по заявлению, без посредников. Хуже того, срок хранения банковских квитанций — два года, так что за тридцать дней до их визита соответствующая бумага была уничтожена.