– И все-таки мы перенеслись, скажешь, нет? – Джон-Том хмуро посмотрел на дуару, подтянул одну струну. – Тут, наверное, все зависит от отношения лиризма к массе. Будь нас поменьше, мы бы, глядишь, перенеслись подальше. Если помнишь, я привык чаропением выручать только тебя и себя.

– Не понимаю, – сказала Сешенше. – Что с-с нами произошло?

– А то, че он нас перенес, ваша пушистость, – объяснил Мадж. – Да вот тока малость близковато.

Издали донесся вопль. Преследователи, вынужденные отступить перед клубящимся зеленым облаком, возобновили погоню.

– Эй, чувак, ты б лучше еще разок спел. Можа, и не шибко передвигает нас твоя чаропесенка, но все ж побыстрее, чем пешкодралом.

– Вот уж не думаю, что это хорошая мысль. – Джон-Том все еще возился со струнами. Настроить инструмент так, чтобы он играл одновременно во многих измерениях, – это задачка по силам разве что Хендриксу или Сатриани. – Как ты и сам заметил, толку было мало.

– Мало, чувак, это верно, но все ж был. Как ни крути, маленькое волшебство лучше, чем ваще никакого. Попробуй еще разок.

Джон-Том подчинился, поскольку ничего лучше придумать не мог, да и не располагал временем на размышления. Он поработал над стихами, стараясь не выходить за рамки удавшегося и доказавшего свою безвредность заклинания. Только на этот раз он не перестал петь и играть даже после того, как они перенеслись еще на полмили.

Сгущалось и развеивалось, развеивалось и сгущалось зеленое облако.

Беглецы исчезали из реальности и снова появлялись, скачками перемещаясь к далекому Машупро и медленно, но верно отрываясь от погони. Слуги Манзая могли полагаться только на собственные конечности, а солдаты Харакуна и принцессы, не тратя сил, летели на крыльях волшебства. Лишь у чаропевца онемели пальцы да срывался голос.

«Жалко, с нами нет детей, – подумал Джон-Том. – Они бы меня подменили». Уже подкрадывалась хрипота – вода, которую он пил, ее лишь задерживала, но не устраняла. Если он скиснет раньше, чем выдохнется погоня, – все пропало. Вокруг, словно учуяв его тревогу, завихрилось музыкальное облачко. Оно сторонилось сияющей дуары, но сочувствовало певцу.

– Чаропевец, будьте осторожны.

Ансибетта стряхнула с ноги грязь. Последняя телепортация едва не зашвырнула беглецов в топь.

– Я и так стараюсь изо всех сил!

Сам-то он был рад, что поет в низине. Будь воздух меньше насыщен влагой, горло бы уже не выдержало.

Скороход из племени коати шатался от изнеможения, стоя перед своим господином.

Глядя на него сверху вниз, гризли в сияющих доспехах, держащий на плече шипастую палицу, грозно зарычал. На голове Манзая сверкнули рога тяжелого шлема.

– Ты хочешь сказать, что их еще не догнали?

Коати ловил пастью воздух.

– Хозяин, творится черт-те что. Стоит нам подойти, как непонятное волшебство подхватывает их и уносит вдаль.

– Волшебство? – Густые брови сдвинулись. – Что за волшебство?

– Прости, хозяин, я не знаю. Зеленое такое волшебство.

– Толковое объяснение, – саркастично пробормотал гризли. И, выпрямившись во весь свой богатырский рост, обозрел дорогу. – Что ж, по крайней мере, они еще не исчезли. – Он повернулся к поджидающему слуге. – Отправь вдогонку моих лучших скороходов. Хелодьяра тоже, если его мозги уже пришли в порядок.

Антилоп в расшитой гербами ливрее кивнул и бросился исполнять поручение.

– Мы растопчем гадких чужеземцев! – Манзай снова поглядел на дорогу. – Они даже не представляют себе, на что способен оскорбленный коллекционер. – Он махнул лапой в сторону коати:

– Отдышись – и снова в погоню.

– Слушаюсь и повинуюсь, хозяин. – Отвесив подобострастный поклон, коати резко повернулся и ринулся вперед, а его господин двинулся следом менее поспешной, но решительной поступью.

Передовой отряд преследователей уже подобрался к беглецам достаточно близко, чтобы различать колеблющееся зеленое облако. Манзай злорадно ухмыльнулся. Он отдаст воришек слону Хелодьяру, пускай тот ломает им косточку за косточкой, а принцессы будут на это смотреть.

Подчас даже предметам коллекции полезен наглядный урок.

– Вот видишь? – обратился Манзай к марширующему рядом кугуару. – Они не больно-то умны. Собственная магия их демаскирует.

– Да, господин, скоро мы их настигнем, – согласился командир телохранителей. – Вы получите обратно свое имущество и отомстите похитителям.

– Дело тут отнюдь не в мести, – терпеливо поправил Манзай офицера.

– Речь идет о моем достоинстве.

С минуту они твердым шагом продвигались вперед, и вдруг произошло нечто невиданное – зарябил, вспучился зыбкий рассвет. С громким хлопком из непоседливого тумана появилось существо, подобного которому Манзаю не доводилось видеть никогда. Командир телохранителей подпрыгнул от неожиданности.

– Хозяин! Что это за волшебство?

Призрак, держа в одной из четырех рук коробочку, медленно оглядел окрестности. Сама его поза говорила об удивлении и растерянности.

– О боже! Опять мимо! Иногда я бываю слеп, как личинка, что тычется рыльцем в поисках выхода из инкубатора. – Он уставился на Манзая немигающими фасеточными глазами. – Прошу прощения, но вы случайно не встречали…

– Молчать! – взревел гризли. – Изволь обращаться ко мне как полагается: уважительным тоном и с титулом.

– Извините. – Угловатое существо завозилось с приборчиком. – Может, как-нибудь в другой раз. Сейчас я так расстроен!

Кугуар наклонился и шепнул хозяину:

– Сдается мне, это очередной фокус хитроумных пришельцев, они пытаются смутить нас и задержать.

Он вытянул из ножен тонкую, как иголка, рапиру.

– Нет, предоставь это мне.

Манзай отодвинул в сторону опешившую охрану и позволил своей шипастой палице сползти с плеча. Крепко сжав ее обеими лапами, он двинулся к загадочному существу.

– Уж не знаю, что за магией ты вооружился, но поглядим, как она справится с холодным железом.

И он поднял грозное оружие.

Над головой жесткотелого пришельца дрогнули стебельки антенн, членистая конечность сорвала с поясного ремня на среднем сегменте туловища цилиндрик. Манзай испустил рев, вогнавший в дрожь мох на ближайших деревьях, а безымянное существо направило на него цилиндр и вдавило кнопочку. Вспышка чуть ярче полуденного солнца в разгаре лета – и самозваный повелитель Верхнего Карракаса исчез. Верные слуги, никак не ожидавшие столь внезапной пропажи своего господина, оценили ситуацию и быстро достигли молчаливого соглашения. Каждый решил, что в осиротевшей усадьбе у него осталось как минимум одно безотлагательное дело. Поскольку для этого оружия не требовалось, владельцы усеяли им путь своего спешного возвращения.