Я присел под оконцем, под защитой бревен. Давайте, расходуйте боеприпасы, мне это на руку. Гранатой в это маленькое окошко не попасть, а от пуль бревна прикроют. Только бы Алексей во дворе продержался еще несколько минут!

Автоматный огонь стих. Я выглянул на улицу. Ах ты сволочь! Один из бандитов под прикрытием автоматного огня своих товарищей совсем близко подобрался к избе с гранатой в руке. Я дал короткую очередь и, видимо, попал в гранату, а может быть, бандит уже чеку выдернул. Раздался взрыв.

– Леш, ты как?

– Нормально, – отозвался Алексей. Пригибаясь, он бежал от сарая.

Бандиты выжидали, переговариваясь меж собой. Алексей прикрывал меня, а я считал убитых. Один на чердаке, на улице шесть неподвижно лежащих тел, да двоих на огороде Виктор расстрелял. Девять получается. Крупная банда для такой деревушки, как эта, а ведь еще и живые есть – вон, к избе ползут. Чего их сюда тянет? Обычно банда, понеся потери, уклоняется от прямого боя. Она старается уйти, сберечь людей. Бандиты предпочитают действовать из засады, да в спину, неожиданно. А теперь-то чего к избе прут? Либо в избе их командир был, которого я убил, либо что-то очень важное для бандитов схоронено в избе или на подворье.

Я приметил, что бандитов понукает в атаку мужичок, прячущийся за забором. Взяв карабин, прицелился чуть пониже края шапки, видневшейся из-за забора, и выстрелил. Шапка исчезла. Бандиты засуетились и стали отползать. Я взялся за ППШ, поймал в прицел удаляющиеся фигуры и дал длинную – на полдиска – очередь. Со двора меня поддержал Алексей.

Все стихло. Только теперь я почувствовал, что в сенях остро пахло пороховым дымом.

Я через окно выглянул на улицу. В конце ее показалась одинокая удаляющаяся фигура с автоматом в руке. Быстро подправив прицел на карабине, я прицелился и нажал на спуск. Затвор клацнул ударником, но выстрела не последовало. Открыл затвор – магазин был пуст. Тьфу ты, повезло бандиту – живым ушел.

Мы собрались в избе в комнате.

– Никого пулей не зацепило? Вот и славно. Можно поздравить вас с боевым крещением. Вопрос на сообразительность. Почему банда рвалась именно к этой избе?

Соображали молодые лейтенанты быстро. Первым ответил Виктор:

– Наверное, убитый, что на чердаке, для них чем-то важен был.

– Принимается как рабочая версия. Еще!

Голос подал Алексей:

– Не исключено, что он и есть главарь банды.

– Принимается как дополнение к версии Виктора. Что еще?

– Спрятано что-то ценное в доме? – это снова Виктор.

– Еще одна версия, и тоже имеет право на существование. Тогда надо искать. Виктор, ты постройки во дворе успел осмотреть?

– Не все. Я посторонних искал. Но, похоже, надо еще тайники и схроны искать.

– Вот и займись. Алексей, собери оружие с убитых. Если раненые будут – не церемонься, сам знаешь, что делать. А я труп на чердаке осмотрю и с хозяйкой побеседую.

Я снова поднялся на чердак. Одежду убитого я уже осматривал до боя. Но вот одну особенность упустил.

Расстегнув на трупе одежду, я обнажил левую подмышку. Черт! Так и есть! Здесь виднелась четкая татуировка – группа крови. Такие наколки были у офицеров войск СС и некоторых спецслужб рейха. Убитый был не просто бандитом, а немецким агентом, засланным в наш тыл, причем из кадровых. Агентам из предателей и изменников наколки не делались.

Надо тщательнее осмотреть избу и допросить хозяйку.

Спустившись с чердака в сени, я открыл люк в подполе.

– Вылазь, хозяйка!

– Можешь меня здесь убить, ирод!

– Будешь напрашиваться, рука не дрогнет. Вылезай, а то силу применю.

Хозяйка, кряхтя и что-то бормоча сквозь зубы, выбралась из подполья. Она сразу подошла к печке и, скрестив озябшие руки на груди, прислонилась к ней спиной. Видно было, что замерзла – посинела от холода.

– Друг твой, или хозяин – уж не знаю, кто он тебе, – убит при нападении на нас, представителей законной власти. Потому опасаться мести с его стороны уже не стоит, и не молчать теперь – в твоих же интересах. Запираться не советую. Твои имя и фамилия?

Хозяйка помолчала, соображая, как ей себя вести дальше.

– Будешь молчать – отвезу в отдел. Там тебе быстро определят место на нарах в Сибири, как бандитской пособнице, – лет на пятнадцать, гарантирую.

– Откуда мне знать было, что он бандит? – всхлипнула она.

– Ты что, слепая? Не видела, что он из леса к тебе приходил, да еще и с оружием?

– Спрашивай, – как-то устало выдохнула хозяйка.

– Еще раз спрашиваю: твои имя и фамилия?

– Коростенец Нина, тысяча девятьсот десятого года рождения.

– Кем доводился тебе человек, который скрывался на чердаке?

– Знакомый и полюбовник. Че ж мне одной томиться? Баба-то я еще в самом соку. Аль сам не видишь, начальник? – она приоткрыла рот с подрагивающими чувственными губами.

– Часто он к тебе приходил?

– Раз в неделю – уже полгода как, – зардевшись, опустила глаза хозяйка.

«Ага, – прикинул я, – значит, они еще в период оккупации познакомились. Наверняка связи себе готовил, хаты, где отсидеться-подкормиться можно».

– Покажи, где схрон.

– Не знаю я, – а в глазах – смятение, и страх метнулся.

– Ну, не хочешь – как хочешь. Одевайся, выходи!

– Это еще зачем?

– В город тебя повезем, в отдел, а избу сожжем.

– Избу-то зачем палить, начальник? – ужаснулась хозяйка.

– А на что она тебе? Назад ты не скоро вернешься.

Нина посмотрела на меня с ненавистью.

– В подполе.

– Что в подполе?

– Схрон.

– Лезь, показывай.

– Холодно там.

– В Сибири холоднее.

Хозяйка, вздохнув, привычно подняла крышку подпола, зажгла свечу и спустилась по лестнице. Я последовал за ней. Обычный подвал – четыре на четыре метра, пахнет сыростью и картошкой.

Хозяйка показала в угол:

– Сдвинь ящик в сторону.

Я сдвинул ящик – пустой, легкий – в сторону.

– А теперь вон тот гвоздь, что вверху, вытащи.

Я присмотрелся. Вверху торчала шляпка здоровенного гвоздя – сотки. Потянул шляпку на себя. Гвоздь легко поддался.

– Теперь на себя доску тяни.