Ни колдуна, ни ведьмы в деревне не нашлось. В соседней жила травница, но к ней я не стал и обращаться. Я провел весь день в седле, солнце уже клонилось к закату, и мое настроение, и без того невеселое, становилось все хуже и хуже. Чем больше времени пройдет, тем сложнее будет остановить процесс разложения Тэннака. В третьей по счету деревне нужного человека опять не оказалось.

– Может быть, живет где-нибудь поблизости? – мрачно поинтересовался я.

Селянин задумчиво поковырялся в ухе.

– Да, – сообщил он, – живет тут один… вроде.

И объяснил, как добраться.

К указанному дому я подъехал уже затемно. Забарабанил в ворота. Подождал, послушал. Не обращая внимания на захлебывающийся лай собаки, постучал снова. Погромче.

Скрипнула невидимая мне входная дверь. Шаги. Звук отодвигаемого засова. Между воротами появилась щель, откуда выглянул довольно рослый мужчина лет сорока пяти. Прямой, ничего не выражающий взгляд. Сильное, мускулистое тело.

У меня возникло ощущение, что этот человек длительное время был солдатом, а еще вероятнее – наемником, и на земле осел лишь совсем недавно. В образовавшийся проем, не переставая гавкать на меня, попытался пролезть дворовый пес, но мужчина пренебрежительно отпихнул его ногой.

– Ты колдун? – спросил я.

Здоровяк нахмурился.

– Чего? – он явно не понял вопроса.

– Мне сказали, что в этом доме живет колдун.

Несколько секунд он рассматривал меня, как полоумного. А затем… затем, кажется, его осенила какая-то мысль. Потому что жесткая складка рта вдруг расслабилась, краешки губ поползли вверх, он запрокинул голову назад и стал ржать.

Разве я сказал что-то смешное?

Насмеявшись вдосталь, здоровяк снова уставился на меня – на этот раз снисходительно, даже с сочувствием.

– Зря ехал, – сообщил он.

– Почему?

– Обманули тебя.

– Жаль, – угрюмо сказал я. Мне было не до смеха.

– Издалека ехал? – полюбопытствовал мужчина.

Я неопределенно кивнул.

– Специально к нам?

Я покачал головой, но он, кажется, этого не заметил.

– Сказки про нашего дурачка, гляди, уже по свету гуляют, – посмеиваясь, произнес он.

– Вашего дурачка? Он кивнул.

– Братец Аны, жены моей. Дурень редкостный, да и тунеядец к тому же. Ниче делать толком не умеет, тока руками размахивать да про всякую херню рассуждать. Но не колдун он. Ниче не умеет.

– Совсем ничего? – уточнил я на всякий случай.

– Совсем. На него глянешь тока – сразу сам поймешь, что к чему.

Я усмехнулся.

– Можно взглянуть?

– Не, нельзя. Нету его. Опять на ночь глядя в лес умотал. Ты это… оставайся, если хочешь. Переночуешь у нас, а утром своей дорогой поедешь. Темно уже.

– Нет, спасибо.

– Ну как знаешь.

Я забрался в седло и поехал на запад. Уже на окраине деревни подумал, что стоило бы остаться – если не мне, то лошади требовался отдых. Но возвращаться не стал. Переночую в лесу.

Выбирая подходящее место для ночлега, я заметил вдалеке, между деревьями, огонек.

Подойдя ближе, я увидел расчищенную полянку и юношу, явно собирающегося приступить к некой магической процедуре. Мне стало любопытно. Очевидно, это и есть тот самый дурачок, про которого мне говорили.

Юноша начертил два круга, изукрасил их заумными знаками, в один круг встал сам, а на другой начал показывать руками, время от времени бросая в стоявшую рядом жаровню какие-то вонючие травы и торжественно произнося непонятные мне слова… вероятно, это было Искаженное Наречье, только перевранное до немыслимой степени. Я так и не понял, кого он собирался вызвать. Но кто бы он ни был, этот неизвестный некто, он не пришел. Юноша был разочарован. Понурившись, он постоял в кругу какое-то время, затем поелозил ступней, стирая часть линий. Устало опустился на землю. Он так переживал свою неудачу, что заметил меня только когда я сел рядом.

Он судорожно прянул в сторону. Капюшон плаща упал, открыв лунному свету соломенные волосы. Худое, скуластое лицо. Тонкие губы. Да и весь он был какой-то нескладный, угловатый, тощий.

– Ну и кого ты пытался вызвать? – спросил я.

Он полминуты вглядывался в меня, пытаясь понять, кто я такой и откуда взялся, и, вероятно, гадая, не являюсь ли, часом, той самой тварью, которая должна была явиться по вызову?.. Собравшись с духом, парень, запинаясь, ответил:

– Аллешариха, Отверзающего Врата Прозрения…

Я хотел спросить «Ты что, идиот?» – но удержался и вместо этого задал другой вопрос:

– Сколько тебе лет?

Он отвел взгляд и буркнул:

– А вам-то что за дело?..

– Двадцати, наверное, еще нет… – произнес я, задумчиво разглядывая его лицо. – Зачем тебе слепнуть так рано?

Он недоуменно посмотрел на меня.

– Вы о чем?

– О демоне, которого ты пытался вызвать.

– Почему – «слепнуть»?.. Наоборот… Аллешарих дает прозрение… открывает колдовской мир перед взором человека…

Он перестал говорить, услышав мой смех.

– Прости, – сказал я, заметив на его лице выражение обиды. – Как тебя зовут?

– Лердвих. Лердвих Вайалэр.

– Откуда ты узнал обряд вызова Аллешариха? Сам придумал?

– Нет. Прочел в книге. Вот в этой. – Он склонился над своими вещами и вскоре извлек увесистый том. Обложкой служили две тонкие деревянные пластины, соединенные между собой металлическими скрепками.

– Откуда она у тебя? – спросил я, подходя поближе к жаровне, открывая книгу и наклоняя ее так, чтобы можно было хоть что-то рассмотреть.

– Купил в городе.

Не оборачиваясь, я кивнул.

– Так я и думал. Ну и ну… Как же тут все переврано!.. И конечно, ничего не говорится об ослеплении?

– Нет. Я не понимаю… Каком еще ослеплении?

– Мальчик, магия – это не просто пара рисунков на земле и десяток слов, после которых все силы мира бросятся наперегонки, чтобы послужить тебе. Магия – это взаимодействие. Понимаешь? «Взаимо»… Ты не способен даже правильно произнести заклятие, неужели ты думаешь, что у тебя хватит мощи подчинить демона? Тебе очень, очень повезло, что твоих способностей не хватило на то, чтобы его вызвать…

– Но… я думал…

– Что? – Я насмешливо посмотрел на него.

– Что дух, дающий прозрения, не так кровожаден, как прочие демоны, и…