Святой отец не поддался.

– А совсем недавно, Ваше Величество, мне сообщили, что вы хотите обложить земельным налогом Арват, словно какое-то светское учреждение. Но, разумеется, это ошибка.

– Ах, ну наконец-то! Никаких ошибок, Ваше Святейшество. Церковь Господня является землепользователем, как и любая другая организация. Начиная с февраля, я буду ожидать ежемесячных выплат по всему вашему имуществу.

– Церковь всегда освобождалась от налогообложения, Ваше Величество, со времен Дэвида Рэйли. Освобождение поощряет добрые дела и бескорыстие со стороны наших братьев.

– Вы получаете прибыль с вашей земли, Ваше Святейшество, и, несмотря на ваш наказ, благотворительной организацией вас не назвать. Я не вижу, чтобы подавляющая часть ваших доходов возвращалась к народу.

– Мы раздаем хлеб бедным, Ваше Величество!

– Молодцы. Сама святая Симона едва ли могла сделать больше. – Келси наклонилась вперед, пытаясь смягчить голос. – Однако, поскольку вы подняли этот вопрос, у меня есть предложение.

– Какое?

– Если мои расчеты верны, то к концу июля большинство тирцев будут размещены за стенами, в лагере на берегу Кадделы. Когда придут мортийцы, всех придется перевести в город.

– Новый Лондон ужасно переполнится, Ваше Величество.

– Вот именно. Потому, коль скоро вы утверждаете, что являетесь благотворительной организацией, я думаю, вы могли бы продемонстрировать христианский дух, предоставив пищу и жилье.

– Жилье?

– Я открою для беженцев Цитадель, но вы обладаете вторым по величине зданием в Новом Лондоне, Ваше Святейшество. Девять этажей, из которых, как мне передали, жилые всего лишь два.

– Откуда вы знаете? – сердито поинтересовался святой отец, и Келси встревожилась, заметив, как он стрельнул взглядом в отца Тайлера. – Арват неприкасаем.

– Семь пустующих этажей, Ваше Святейшество, – надавила Келси. – Подумайте, скольких переселенцев вы сможете приютить и покормить.

– В Арвате нет лишнего места, Ваше Величество.

– Взамен, – продолжила Келси, словно он ничего не говорил, – я готова считать все церковное имущество в Новом Лондоне благотворительным и простить налог на эти земли.

– Только в Новом Лондоне? – святой отец вдруг расхохотался: неожиданный звук, учитывая его невеселое лицо. – В Новом Лондоне находится лишь крошечная часть нашего имущества, Ваше Величество. Так что, если вы собираетесь наброситься на наши владения в северном Алмонте, до́лжно заключить соглашение.

– Ах да… ваши фермерские земли. Где бедняки трудятся за гроши, а их дети начинают работать в полях в пять лет. Действительно благотворительная собственность.

– Иначе эти люди вообще останутся без работы.

Келси уставилась на него.

– И вы нормально спите по ночам?

– Весьма неплохо, Ваше Величество.

– Я так и думала.

– Ваше Величество! – Отец Тайлер резко встал, на его лице читалась паника. – Мне нужно в уборную. Прошу прощения.

Во время спора Милла умудрилась поставить перед Келси десертную тарелку: творожный пирог с земляникой. Келси быстро с ним управилась: нельзя сказать, что Милла превзошла себя, но пирог действительно получился неплохой, и даже раздражения Келси оказалось недостаточно, чтобы притупить ее аппетит. Булава умоляюще поглядел на нее, но она покачала головой. Жуя, она исподтишка поглядывала на своих стражников, гадая, к кому ж было обращено замечание насчет гомосексуальности. Возможно, как и многое в Церкви Господней, святой отец просто взял это с потолка, но Келси так не думала: слишком уж странное заявление. С другой стороны – ее ли это дело? По словам Карлин, на узаконенную гомофобию накануне Перехода тратили кучу времени и ресурсов. Барти, с присущей ему практичностью, всегда говорил, что у Бога есть дела поважнее, чем беспокоиться о том, что происходит между простынями.

«Нет, – решила Келси, – это не мое дело». Ей ужасно хотелось послать святого отца куда подальше – было бы чудесно, – но где ей найти дома для оставшихся беженцев, как не в Арвате? Постель, уборка, медицинская помощь… без Церкви все обернется катастрофой. Келси подумывала пригрозить захватом Арвата под предлогом принудительного отчуждения частной собственности, как она пригрозила кучке одуревшей знати несколько недель назад. Но нет, это было бы губительным шагом. Прямое нападение на Арват только подтвердило бы каждое жуткое предупреждение, которые люди святого отца пересказывают с кафедры охочему до церковной чуши народу. Святой отец пытался ее разозлить, поняла Келси, и это ему удалось. Гнев придал Келси сил, но также и ослабил: она не видела пути вернуться к переговорам, не потеряв при этом землю.

– Думаю, мы с Его Святейшеством обеспечили достаточно развлечений на один вечер, – объявила она, вставая. – Может, перейдем к настоящему представлению?

Святой отец улыбнулся, но не глазами. Он не прикоснулся к пирогу, и Келси задумалась, пытаясь вспомнить, съел ли он хоть что-нибудь. Переживает, что его отравят? Да нет, этот не погнушался бы опробовать пищу на одном из своих людей.

Ты бредишь. Сосредоточься на Арвате. Мортийцах.

Келси не понимала, что теперь предпринять, чтобы исправить ситуацию. Да и имело ли все это значение, кроме чисто теоретического? Мортийцы прибудут сюда задолго до нового налогового года, а Новый Лондон не выдержит длительной осады. Обсуждать налоги следующего года – все равно, что красить дом, стоящий на пути урагана. Возможно, она должна уступить, но при одной мысли об этом ее ум пронзала колокольня Арвата: чистое золото, сто́ящее многие тысячи фунтов. Она не могла сдаться.

Когда группа двинулась к трону, рядом с Келси возник отец Тайлер и заговорил тихим голосом:

– Госпожа, прошу вас не злить его больше.

– Он способен сам о себе позаботиться. – Но Келси остановилась, вдруг разглядев бледное лицо священника, его сильно исхудавшее тело. – Чего вы боитесь, отец?

Отец Тайлер упрямо покачал головой.

– Ничего, Ваше Величество. Я беспокоюсь за вас.

– Что ж, если это вас успокоит, я собираюсь вести себя образцово-показательно.

– И все же этот план так часто терпит неудачу.

Келси рассмеялась, похлопав его по спине.

Гримаса Тайлера стала более выраженной, и Келси закусила губу: она забыла, что не должна касаться представителей Церкви Господней.

– Извините, отец.

Он пожал плечами, а потом ехидно ухмыльнулся: редкое явление для отца Тайлера.

– Все в порядке, госпожа. В отличие от Его Святейшества меня не волнует ваша необузданная сексуальность.

Келси хихикнула и жестом пригласила его подняться на вершину помоста, где были приготовлены два кресла. Святой отец уже сидел, одарив ее пугающей вкрадчивой улыбкой, когда она села рядом. Его прислужники остались стоять у подножия помоста, Булава махнул Элстону, чтобы остался с ними. Значит, Булава тоже волновался насчет высокого прислужника с лицом хорька. Память Келси на мгновение дернулась, но потом улеглась. Булава щелкнул пальцами магу Брэдшоу, он вышел вперед и слегка поклонился. Он не носил яркой цветастой одежды, которую Келси так часто видела на уличных артистах, наоборот, был одет очень просто, в черное. Рядом стоял стол с реквизитом, включавшим два небольших двухфутовых ящичка. Брэдшоу открыл их, поднял каждый, чтобы продемонстрировать отсутствие двойного дна, затем взял чашку с обеденного стола и поместил ее в один ящичек, плотно притворив крышку. Когда он открыл второй ящичек, чашка оказалась там.