(майор Педченко), который развернулся в боевой порядок и атаковал противника с фронта. 3/905 (майор Цулая) поддерживал его. В Фридрихсхофе бойцы вновь увидели блиндажи, ДОТы и ДЗОТы, построенные еще в 1937 году на случай польского вторжения. Дело дошло до рукопашных схваток, которых немцы не выдержали, и отошли, бросив 75-мм орудие и 86 винтовок223. Река Драгге была форсирована на подручных средствах и вплавь - мосты противник успел взорвать.

Пленный унтер-офицер показал, что здесь обороняется унтер-офицерская школа, срочно переброшенная из Кюстрина и усиленная отдельными подразделениями из отходивших частей. В целом силы обороны достигали 1700 человек и были оснащены 9 противотанковыми орудиями, четырьмя 105-мм орудиями, двумя зенитками. Каждого второго курсанта снабдили фауст-патроном, каждого четвертого -ручным пулеметом. Имелась поддержка бронетехники - три «тигра» и два штурмовых орудия.

29 января 248-я СД вышла по маршруту Драгенбоуг, Вейсфен, Фридеберг (сейчас Стшельце-Краеньске). В районе Лихтенува разведка 902-го СП обнаружила группу противника в составе двух батальонов, прикрывавшую отход за Одер основных сил. В 18.00 полк атаковал поселение с фронта. Немцы атаку отбили. После этого в тыл противника ушла 1-я стрелковая рота, которая атаковала Лихтенув с запада, посеяв панику и вынудив противника к спешному отходу. Гарнизон был разгромлен. Былоиуничтожены 250 немцев, еще 67 взяты в плен. Гарнизон был хорошо оснащен: шесть 75-мм орудий, 16 пулеметов, 140 винтовок. Но старые солдаты вермахта были выбиты в предыдущие годы войны. Новобранцам оружие не помогло. Наш полк потерял 11 человек убитыми и 23 ранеными, то есть соотношение потерь разительно изменилось не в пользу немцев. Сказались боевой опыт ветеранов 248-й СД и долгие месяцы учебы и тренировок бойцов новых призывов.

30 января, не встречая сопротивления, войска дивизии вышли в направлении Манцигера, Тарвица, Цанцига, достигнув их в течение дня. На пути встречались разрозненные группы противника. В плен их не брали. До Берлина оставалось 70 км.

Бой на Нойдам

31 января в районе города Нойдам 899-й СП с минимальными потерями (4 раненых) разгромил два батальона противника, пытавшихся зацепиться за дома. Бой шел четыре часа и обошелся немцам в 60 убитых. Еще десять было взято в плен224. Среди пленных оказался военный инженер, участвовавший в строительстве оборонительных сооружений на Одере. Но его даже не допросили, а «расстреляли на другой день ввиду сложившихся боевых условий». Судя по различию в числе пленных в полковых и дивизионных отчетах, расстреляно было еще пять пленных225. Изменение боевых условий, видимо, заключалось в том, что Одер был форсирован.

Василий Скоробогатов посвятил бою за Нойдам целую страницу своих воспоминаний:

«Навстречу мимо нас по направлению в тыл по шоссе двигалась цепочка тридцатьчетверок. Передний танк остановился. Открылся люк, и оттуда выбросили записку. Подобрали мы ее и прочли: «Город занят немцами. Там наших нет. У нас другая задача». Танки, обдав нас гарью, укатили.

А вот уже краснокирпичные, краснокрышие дома в четыре - пять этажей. После некоторых мер по подготовке к штурму города бой за Нойдам начался. Баррикад не было, стреляли из подъездов, с крыш. Наши пехотинцы отвечали огнем, перебегая от дома к дому, продвигаясь к центру города, к кирхе, к ратуше. Фашистов выбили с окраины, они отступили. В черту города, на мостовую выехали наш обоз в конских упряжках, санитарные повозки. И это было ошибкой. А на войне за ошибку чаще всего расплачиваются кровью.

Как оказалось, на городской площади у ратуши разместилась батарея немецких зенитных орудий «эрликон». Пушки стали бить настильным огнем вдоль улиц. Телеги разнесло в щепки, бились в упряжах на асфальте раненые лошади. Погибли и попавшие под огонь ездовые, часть медперсонала.

Когда же наш штурмовой отряд прорвался к «эрликонам», обнаружилось, что там, у вычислительных устройств, суетятся женщины в униформе солдат вермахта. С ними поступили без жалости, никого не пленили. На войне как на войне! Они, эти зенитчицы, выполняя приказ своего командира, действовали, как железные винтики «эрликонов»; они приняли смерть достойно. Никто не услышал ни воплей, ни визгов»226.

С начала наступления дивизия потеряла 79 человек убитыми и 240 ранеными. Она имела 2315 активных штыков, а с учетом вспомогательных служб в трех стрелковых полках имелись 4734 бойца. 771-й АП насчитывал в своем арсенале тридцать четыре 82-мм миномета, двенадцать 120-мм минометов, двадцать четыре 45-мм пушки, шестнадцать 76-мм пушек. Дивизии был придан 302-й отдельный артиллерийский дивизион, остановившийся в Клоссове.

Создание плацдарма за Одером

1 февраля в 07.30 дивизия продолжила движение. Но пройти удалось всего 6-8 км. Потом в воздухе появилось до 40 самолетов люфтваффе. Поскольку дивизионная артиллерия отстала, и средств ПВО не было, войскам пришлось рассредоточиться. Когда немецкие пилоты улетели, движение продолжилось, и вечером 899-й СП устремился через Одер.

На другом берегу стоял Гросс-Нойендорф, небольшой городок с пятью десятками домов, церковью и кладбищем. Разведка установила, что здесь стояли две роты немцев с минометом и орудием. Толщина льда составляла 22-28 см, уменьшаясь на плавнях до 10-15 см. В 17.00 полк подошел к берегу, развернулся в цепь и под сильным огнем противника пересек реку. С левой стороны Одера бойцов поддерживал 771-й АП силами двух батарей 45-мм и 76-мм орудий. Еще подошла батарея 120мм минометов, но боеприпасами она не располагала. Фланги полка оказались открыты, однако атаковать их было некому.

За Одером стояли разрозненные части 339-го учебного батальона вермахта, 50-го военного училища, а также зенитчики из 14-го зенитного полка и артиллеристы из 309-го моторизованного тяжелого артдивизиона. Понятно, что не все они скопились в Гросс-Нойендорфе. Здесь, скорее всего, находился небольшой отряд, срочно выдвинутый в связи с информацией о прорыве русских к Одеру. Поэтому ночной бой оказался коротким.

Пробежав по льду Одера, Василий Скоробогатов вместе с группой бойцов выскочил на кладбище: «Из-за каменных и бетонных глыб стреляли засевшие среди обелисков гитлеровцы. Но тут легче, и нас камни прикрывают. Здесь - земля. Видим мы и повозки с боеприпасами, видим полковую пушку. Шум боя доносится с улиц селения. Наши роты добрались до улиц Гросс-Нойендорфа, завязали бои среди жилых построек. Гросс-Нойендорф - не конечная наша цель. Должен быть плацдарм, а для этого надо захватить еще и соседнее маленькое селение Ортвиг.

На Ортвиг обязаны наступать и соседи из второго эшелона, подразделения 902-го стрелкового полка. У них задача «сладкая» -захватить сахарный завод. И с наших позиций слышно было, что там, у сахарного завода, идет жаркая перестрелка. Значит, 902-й полк у своей цели. Крепкий орешек завод - заборы бетонные,